— Где мы на этот раз? — У тебя в голове. Но меньше слов. Двигаемся дальше. Сцена снова сменилась. На этот раз он оказался в тёмной каморке, которая служила в храме комнатой для больных, которых было необходимо изолировать, чтобы те не заразили всех остальных. Самым частым гостем в этой комнате, был, конечно же, вечно болезненный Арри. Он был намного младше даже того себя, из предыдущего воспоминания. Ему было лет десять, и хрупкое тело, словно поломанная игрушка, было почти незаметно из-под вороха одеял и подушек. Мальчик хрипло дышал через раз и совсем не шевелился. У Дариэля дрогнуло сердце. Он порой забывал, насколько старший брат бывал беспомощен. Наверное, и сейчас бывает, хоть и прячет это за панцирем из язвительных фраз и умных речей. Дверь тихонько скрипнула и нерешительно открылась. А вот и сам Дар, совсем уж неразумный ребёнок, сжимающий в дрожащих ручонках какой-то белый предмет. Мальчонка скромно подошёл к кровати и немного пихнул в плечо лежавшего на ней в попытке разбудить. Арри открыл глаза. Даже тогда, в далёком детстве, под ними уже были мешки. — Заразишься, — вместо приветствия сказал мальчик. — Ты Алон? — Аарон. Да, я. Чего хотел? Потерялся? Дар помотал головой. — Не-а. Мне сказали, ты болеешь. Вот. Возьми. На одеяло сверху была заботливо положена сделанная из бумаги немного кривая птичка. — Если дёлнуть за хвост, она махнёт клыльями. Вот. — Дар продемонстрировал умение птички махать крыльями при дёргании за хвост. — Ты сам сделал? — Почти, — признался мальчик и развернулся, чтобы уйти. — Погоди. Тебя как звать хоть? — Далиус. — Дариус, то есть? Мальчик кивнул. Аарон улыбнулся. — На эльфёнка чем-то смахиваешь. Только уши обычные. Тебе не кажется, что тебе нужно более эльфийское имя? — Какое? — У них почти у всех на конце имени «эль». Может, Дариэль? — Далиэль, — сказал Дар. — Р-р-р. Дар-риэль. — Дал-л-лиэль, — повторил мальчик. — Бестолочь. Ну, иди. Спасибо. — Кажется, я случайно раскрыл тайну твоего эльфийского происхождения, — с тёплой улыбкой сказал также смотревший на трогательную картину Исая. — Не было там никакой тайны. Как и эльфийского происхождения. Но ведь гораздо приятнее чем-то отличаться от остальных, особенно, если ты брошенный под воротами церкви сирота. — Соглашусь. И девушкам, наверное, нравилось. Дариэль поморщился. — Ага, а чего толку? Всё равно смотрели только на мою внешность, да и всё. Чего ты добиваешься? — А с чего ты взял, что я чего-то добиваюсь? — Удивился Исая, — может, я просто сумасшедший и издеваюсь над тобой перед тем, как убить. — Что ж, — вздохнул Дар, — не самое худшее, что можно увидеть перед смертью. — Тогда давай дальше. Следующее воспоминание снова вернуло его в более поздний возраст. Это было примерно за год до того, как Дангер сбежала, бросив их одних. Они с Аароном что-то горячо обсуждали на чердаке, в их личном убежище. Забраться туда можно было либо через лестницу в самом храме, как делали они, либо по дереву снаружи, как сделала тогда девочка. Всё те же веснушки. Всё те же царапинки. Всё также, неизменно, приносившая в каждое своё посещение какую-нибудь вещь. Обычно это была, конечно, домашняя еда или книги для Аарона, но сейчас она бойко продемонстрировала им свёрнутый в небольшой рулон холст. — Надеюсь, это карта сокровищ, — подметил Дариэль, когда подруга протиснулась в узкое окно. Ей с каждым месяцем всё сложнее это удавалось, поэтому они с братом порой всерьёз обсуждали возможность это окошко расширить. — Не угадал. И она развернула на дощатом полу полутёмной чердачной комнаты… Рисунок. Мальчики склонили головы над холстом. — Купила на рынке. Отец похвалил. Сказал, что я молодец и приобщаюсь к искусству. Но мне вообще по одному месту на эту всю мазню. Я хотела вам показать! Аарон попеременно смотрел то на изображение, то на подругу и недоумевал. — И зачем? — Так тут же голая женщина! — Я повторюсь. И зачем? — Красивая, — положил пальцы на подбородок Дариэль. — А то вы каждый день голых баб видите. Вот хоть, посмотрите. Дураки. — Тебя мы, например, видели, — заметил Аарон. — Да это ж совсем другое! — Точно, у тебя там вообще не на что смотреть, — хохотнул Дариэль и облокотился спиной на стену, — как пацан выглядишь. — Эй! — Прикрикнула Дангер. — Я вообще не про это! И, к твоему сведению, у меня тоже есть на что посмотреть, я вообще-то девушка! — Ты уверена? — Уверена! Хочешь убедиться? Она пылко бросилась стягивать с себя древнюю, как сам Создатель, непонятного цвета кофту. Оба парня заорали и попытались остановить подругу. — Да во имя Создателя, на что нам на тебя смотреть, дурында?! — Дариэль схватил девушку за обе руки, прижал их к полу и уселся сверху. Обездвиженная Дангер продолжала порывисто брыкаться. — Я девушка! Красивая! И не дурында! Совершенно озадаченный ситуацией Аарон тоже делал попытки её успокоить. — Дана, ну Создателя ради, мы верим на слово, нам совершенно не нужны доказательства. И ты красивее этой, на картине. Честное слово. Не надо раздеваться, прошу. Дангер замерла и чуть не свернула сама себе шею, чтобы посмотреть на друга снизу-вверх. — Красивее? — Точно, красивее, — парень торопливо скрутил холст обратно в рулон и закинул в самый дальний угол, — художники слишком любят изображать какой-то совсем вымышленный усреднённый стандарт красоты. Это отталкивает. А ты такая, какая есть, настоящая, естественная. Намного красивее всяких картинных. Дар, отпускай, она успокоилась. Всё же немного недоверчиво, но Дариэль её отпустил, немного замер на месте, готовый в случае чего снова удержать от спонтанного раздевания. Убедившись, что это уже пройденный этап, он сполз с неё снова на пол чердака. Исая уже в открытую хохотал над тем, что увидел, согнувшись пополам и держась рукой за живот. Нынешний Дариэль, несколько смущённый, недовольно косился в его сторону. — Она не очень умная, но всё равно хорошая, — будто бы оправдываясь, пояснил он. — Я вижу, — немного успокоившись и вытирая проступившую от смеха слезу, сказал Исая, — а вы трое всё же были очень близки. — Да, — печально ответил Дариэль, склонив голову, — были. — А сейчас? — Она ведь ушла потом. — До сих пор злишься? — Не знаю. Вроде бы простил, но всё равно обидно. Думаю, мы могли бы, конечно, наладить отношения и вернуть всё как было… Но я уже всё испортил. Ничего не исправить. Исая покачал головой.