Сонечка. Однако ЭТА Софья была из того времени, когда та была девочкой 15-16 лет. До того, как она стала встречаться с Сергеем. До того, как сделала свой выбор. И еще не видела разницы между ним и Олегом, одинаково дружелюбно общаясь с обоими и терпеливо отговаривая от всяких авантюр. Такая маленькая. И такая хрупкая. Со светлой кожей и слегка вьющимися волосами, которые красиво обрамляли аккуратное миловидное лицо с изящными чертами немного восточного типа и темными тонкими бровями. Ротик маленький. Губы мягкие, но бледные и искусанные. А вот на скулах немного лихорадочный румянец. Но не от смущения, а, скорее всего, от пережитого стресса и нервозности. От неожиданности Олег заговорил немного грубо, но та не стушевалась. Только вздохнула едва заметно и послушно села за стол. А он поспешно и даже как-то трусливо ретировался, чтобы решить ее небольшую проблему с платьем. И заодно проветриться. Вот только… Вернувшись, он снова видит ее - стоящую на ногах, с бутылкой откупоренного вина и бокалом. С блестящими от выпитого в рекордные сроки бокала глазами и вернувшимися на лицо красками. “Бред какой-то…” - проносится в голове Олега, и он даже слегка встряхивает головой. Но видение не пропадает. Это она. Софья. Его любимая, дорогая и самая красивая Сонечка. Сердце гулко бьется о грудную клетку, а глаза словно застилает туманом. Мужчине больно. Но одновременно и радостно, хотя эта радость, конечно, отдает пеплом и обманом. Ну конечно. Это не может быть Софья. Ведь она погибла. Разбилась в автокатастрофе со всей своей семьей, с мужем, двумя детьми и еще нерожденным ребенком в утробе. Семь лет назад. А это… Просто схожий типаж. На самом деле это некая Татьяна, сбежавшая с собственной свадьбы невеста, невесть откуда и почему оказавшая на шоссе. У Сони и глаза были на тон темнее. И лицо более кругленькое, с аппетитными щечками. И само выражение на нем - несмотря на комплекцию, Уколова всегда казалась выше и солиднее благодаря серьезной улыбке и проницательному взгляду. Даже забеременев, она никогда не теряла уверенности в себя и своих близких и была самодостаточна. Эта же девчонка, выглядевшая гораздо младше своих истинных лет, хоть и держалась молодцом, но была разбита и сломлена. И не закатывала очередную истерику только благодаря полной потери сил. И, видимо, выпитому вину. - Вы не доели, Татьяна, - бросив взгляд на стол, бросает Олег хмуро, - Заварить вам чаю? - Благодарю. Вы не против? - девушка салютует бокалом, - Компанию составите? Олег отрицательно мотает головой и, стремительно подойдя к столешнице гарнитура, наполняет уже свою тарелку едой. При этом он оказывается совсем близко к девушке и даже с облегчением вздыхает, потому что видит и чувствует, что она - не мираж. А значит, просто не может быть Соней. Татьяна не дергается и не нервничает. Но выглядит по-прежнему расстроенно и отрешенно. Хотя видно - после душе ей стало гораздо лучше. Мужчину так и подмывает сказать, что ей не стоит больше пить, ведь на самом деле алкоголь - плохой помощник в таких делах. По себе помнит. Но он молчит. И молча садится, чтобы приняться за поздний ужин. Ну, или завтрак. Но аккуратно следит за всеми ее действиями. Девушка действительно без стеснений наливает в бокал вина. Но немного - буквально 50 грамм. Продолжая стоять вполоборота, задумчиво и медленно цедит его, смакуя каждый маленький глоточек и в какой-то момент жмурится. По блеснувшей в уголках влаге мужчина понимает, что та пытается сдержать слезы. И делает это вполне успешно. После она аккуратно выдыхает и оглядывается на Олега. Причем с таким выражением, будто впервые его видит. К этому времени мужчина почти доедает свою порцию и уже гораздо спокойно встречается с Таней взглядами. - Можно задать вопрос? - спрашивает девушка неожиданно. Вот еще. У нее совершенно иной голос. Хотя, за столько лет, Олег, возможно, позабыл его звучание, может, голос Татьяны просто осип от криков и рыдания. Но он был низким, грудным и почти не вязался с ее нежной и светлой внешностью. Но самым неожиданным образом волновал и тек сладкой патокой. Олег скупо кивает. - Почему вы решили помочь мне? Мужчина морщится. Не то, чтобы сейчас он сожалел о своем поступке, однако был не уверен, что может добавить что-то сверх ранее озвученного. - Вы оказались одна. На дороге. Причем в таком наряде, - говорит он отрывисто и безэмоционально, - Я просто не смог проехать мимо. - Конечно-конечно, - Татьяна рассеянно кивает. - У вас проблемы? - не сдерживаясь, спрашивает Олег. Девушка вскидывает подбородок и смотрит куда-то поверх его головы. Этот вопрос явно больно ударяет ее и вызывает в памяти неприятную ситуацию. Или ситуации. Да и сам Олег изначально если и собирался задать этот вопрос, то хотел сделать это позже, после того, как девушка выспится, отдохнет и окончательно придет в себя. - Не говорите, если не хотите, - поспешно добавляет мужчина, - Вам действительно надо отдохнуть. Пойдемте, я покажу вам спальню. Татьяна кивает и безропотно следует за поднявшимся Олегом, который широко и упруго шагает с кухни. Он провожает ее в гостевую комнату и быстро и емко проводит маленькую экскурсию: - Белье новое, чистое. Дополнительное одеяло и подушки в шкафу. Телевизор работает, музыкальный центр тоже. Вопросы? - Спасибо, - тихо проговаривает Татьяна, на секунду прикоснувшись пальцами к его локтю в благодарном жесте. А потом быстро подходит к широкой двуспальной постели, ныряет под одеяло, не снимая жемчужно-серого, под цвет стен, покрывала и поворачивается к дверям спиной. Замерев на пороге, Олег ошалело глядит на образовавшийся комочек в течение нескольких секунд и, выключив свет, выходит. Дверь прикрывает неплотно, но в собственную спальню не торопиться. И даже инстинктивно прижимает ладонь к груди, недоуменно прислушиваясь к своему ускоренному сердцебиению. Даже дыхание переводит. Вот не ожидал, так не ожидал. Случайная попутчица, помощь к которой он не воспринял, как что-то особое, внезапно в один момент перевернула его спокойную и размеренную жизнь с ног на голову. И это… странно. И очень непривычно. Однако самым необычным образом освежает его серые и однообразные будни. Вот, даже давно забытая аритмия вернулась. А все из-за какой-то… девчонки. Девчонки, которая волею судьбы оказалась настолько похожей на его первую и единственную любовь. - А может, я просто устал? - задумчиво и рассеянно бормочет Олег, обхватывая ладонью затылок, - Спать, Должанский. Спать. Однако, как обычно, сразу уснуть Олегу не удается. Привычно включив телевизор, он глядит в экран и рассеянно постукивает пальцами по одеялу. Иногда меняет положение ног или тела, чтобы ничего не отлежать, и старательно фокусирует свое внимание на сюжете старого советского фильма, который на самом деле знает наизусть. Но непрошенные мысли все равно лезут в голову, мешая и откровенно раздражая. Оказывается, Татьяна своим видом разбередила старые раны гораздо сильнее, чем он думал, и видения прошлого то и дело выстраиваются перед его глазами. *** Будильник трезвонит противно и гнетуще, когда Олег, кажется, только-только смог вырубиться. Спросонья морщится. Тянет руку к гаджету и привычно мажет по круглому значку, выключая. И хотя голова гудит и тело ломит из-за отсутствия полноценного отдыха, мужчина приподнимается и садится, запустив пальцы в короткие волосы. - Проснись и пой, - раздраженно бурчит Олег и чертыхается. Мужчина поднимается, потягивается, немного разминая ноющие мышцы и привычно опускается на пол, чтобы выполнить ряд утренних упражнений. Потом душ, кофе и завтрак. Двигается Олег быстро, хотя торопиться ему некуда - в офис ему надо только к часу, отлично налаженный процесс работы и ювелирно, с вниманием подобранный коллектив функционировали исправно и без проблем. На деле сегодня у него запланированы только инспекции в несколько магазинов, а также заезд на стройку. Но та могла и обождать. Закончив с едой и быстро помыв посуду, Олег шагает в гостевую спальню, чтобы проведать свою гостью. И с удивлением застает ее не в кровати, а в просторном кресле, с головой закутанную в плед, мелко дрожащую и что-то тихо подвывавшую. - Татьяна? - беззастенчиво переступая порог, зовет мужчина, и девушка мгновенно замирает и замолкает. Олег подходит к креслу и, как и ночью, опускается на корточки, заглядывая под импровизированный капюшон. Так и есть. Лицо горе-невесты сново опухшее и заплаканное, спутанные волосы висят вдоль почему-то исцарапанных щек, а губы нещадно закушены - видимо, чтобы сдержать плач. - Что случилось? Болит где-то? - спрашивает мужчина, протягивая руку и аккуратно сжимая плечо. Сейчас ему проще. В своей истерике она совершенно не напоминает ему Софью и потому даже его внимание на самом деле не так уж и искренне. Он ведет себя себя, конечно, корректно и не грубо. Но больше потому, что так надо. А не потому, что ему прямо так этого хочется. Но Татьяна все равно шарахается. И уступлено мотает головой, словно отказываясь принимать помощь. И приходится Олегу обнять ее и привлечь к себе. Он стягивает ее к себе на колени, крепко прижимает и укачивает, как маленького ребенка. И даже что-то бормочет неразборчиво, стараясь придать своему голосу мягкие и успокаивающие интонации. - Какая же я дура, - тихонько всхлипывает Татьяна, успокаиваясь спустя какое-то время, - Ох, какая же я дура…