Яна Мир остановился для меня. В моей жизни и так не много близких и дорогих мне людей. А теперь ещё и стало на одного меньше. Вася уехал в морг, чтобы поторопить со вскрытием, после которого нам разрешат забрать Демьяна домой. Я хотела, чтобы он провел ночь дома, как это делали раньше. Я хотела побыть с ним. Поговорить. В последний раз. Подержать за руку. В последний раз. Поцеловать в щеку. В последний раз. Перед этим мы обговорили детали, позвонили в ритуальные агентство и встретились с их сотрудником, для выбора всех атрибутов процессии. Слезы опять застилают глаза. Рыдания рвутся наружу, но ком который душит моё горло, не даёт им прорваться. Поэтому получаются рваные всхлипы. Андрей закрылся в комнате. Я вижу, как ему больно. Ведь Демьян был главным наставником в его жизни. Заменил ему отца, лучшего друга, брата, даже несколько лет — мать. Вспоминая, как брат меня выхаживал после болезни, я начинаю выть. Я сижу в комнате на полу, зажав в руках волосы на голове и вою. Отчаянно, со всхлипами. Ком отступает и я начинаю кричать от боли. Боли, которая рвёт мою душу на части. — За что? — кричу я, несколько раз, — Почему он? Из — за слез все плывёт вокруг. Я раскачиваюсь на полу, продолжая выть и скулить. В комнату входит сын. — Мам, — он садится рядом и обнимает меня. А меня накрывает ещё больше. Я рыдаю, у сына на груди. — Мам, пожалуйста, — Андрей гладит меня по волосам. — За что, мне всё это? — повторяю я, между всхлипами. Мы так и сидим, на полу обнявшись, пока поток моих слез не исчезает. Я тихо лежу, на коленях у сына, всхлипывая. А он, шепчет мне слова утешения и гладит по голове. Именно так и находит нас Василий. За окном уже начинает смеркаться. Полдня пролетело, мы и не заметили. Василий стоит в дверях моей комнаты, замерев на месте. Я вижу, что ему тоже больно. Он как буд — то постарел на несколько лет. Они были с Демьяном, лучшими друзьями. Мы медленно встаём. Мне плевать, как я выгляжу в его глазах, с опухшими от слез глазами и растрепанными волосами. — Я привез его! — произносит он. Пол уходит у меня из под ног, комната начинает вертеться. Андрей и Вася хватают меня под руки. — Может ей снотворного или успокоительного? — спрашивает Андрей. Но я быстро беру себя в руки. — Нет! Я хочу его видеть. Я должна быть с ним. Пустите меня к нему! — рвусь из их рук. Они отпускают меня, и я бегу в гостиную, где посреди комнаты стоит красивый лакированный гроб. В котором лежит мой брат. Красивый, бледный и холодный. Его лицо сохраняет умиротворенное выражение, кажется, что даже уголки губ, немного улыбаются. Мебель расставлена к стенам. За гробом, на столике стоит портрет Демьяна. Он улыбается и смотрит счастливыми глазами. Сердце сдавливает, от этой фотографии. Я помню момент, когда она была сделана. По бокам, от стола стоят венки, которые мы выбирали и новые, от работы и коллег. Я беру Демьяна за руку, садясь на стул, рядом с гробом. Истерика опять накатывает на меня, не думала, что в человеке столько слез. Я опять рыдаю, слезы капают на дорогой костюм брата, я сжимаю его руку. — Я убью его! — раздаётся голос Андрея, на всю гостиную. — С ума сошёл?! Нет! — рыкает в его сторону Вася. — Кого? — смотрю на сына, — Ты не убийца! И никогда не будешь им! Не опускайся до этого! Назад дороги не будет! — Я смогу! Он заслужил смерти! — твёрдо произносит Андрей. — Я запрещаю тебе, Андрей. Тем более, что Демьян этого не одобрил! — строго произносит Василий. — Дяд Вася, вы же понимаете, что не сможете меня остановить! — горько усмехается сын и берет в руки портрет Демьяна. — Я не хочу, чтобы ты ввязывался в такие дела! Поверь, убийца будет найден и наказан! — произношу я, пытаясь отговорить сына. Вижу его решимость и непоколебимость. Такая же, как была у Макса, когда он хотел возмездия за смерть сестры. — Андрей, давай вернёмся к этому разговору позже. Сейчас всем и так тяжело. Давай после похорон. Не добавляй матери волнений, — Вася сжимает плечо сына, — Хотя бы, ради неё! — Хорошо! — сын ставит портрет на место и выходит из гостиной. — Спасибо! — шепчу я в тишине, — Я не смогу его уберечь. Чёртовы гены Макса, дают о себе знать. Братик, как я смогу без тебя! Как мне его уберечь, от его судьбы. — Я помогу! Не переживай, я присмотрю за ним! Ты всегда можешь положиться на меня, — Щукин кладёт руки мне на плечи, — И это не только ради Демьяна. Ты же знаешь! Я всегда рядом, если тебе будет нужно. Он нежно целует меня в макушку и отходит. — Схожу на кухню, сделаю бутерброды и кофе! Целый день на ногах, ничего не ели. Впереди ещё столько всего! Надо подкрепиться! — произносит он, — И не спорь! Тебе нужно питаться! Я утираю слезы и с восхищением смотрю ему в спину. — Андрей! Иди сюда, нужна твоя помощь! — кричит он, в сторону коридора, где находится комната сына. — Чтоб отвлечь его, от дурных мыслей! — произносит Щукин и скрывается в дверях кухни. Всю ночь, в доме горел свет. Вечером приезжали родители Васи, посидели с Демьяном. Поговорили со мной. Они стали мне как родные, за столько лет. Вначале, я не особо им нравилась, но они приняли выбор сына, как сказала мне однажды его мать. Затем были сотрудники ФСБ и другие коллеги, с которыми Демьян пересекался. Не было только Макса. Вася сказал мне, что Зверев знает. Но почему же, он не приехал меня поддержать? Пусть они не были друзьями, но они оба, сдерживались ради меня. Вася провожал людей, Андрей был на кухне. Я сидела с Демьяном одна. Время подходило к полуночи. Завтра мы предадим тело брата земле! Глава 44 Макс После больницы, я поехал на квартиру. В загородный дом, не хотел. Там были воспоминания о Яне. А думать о ней сейчас было мучительно. В центре города, я пытался спрятаться от мук совести. Приехав с больницы, я начал смотреть содержание флешки. Перед моими глазами мелькали кадры беременной Яны, видео выписки из роддома, где Демьян держал на руках моего сына, а персонал поздравлял его, как отца. Первый переворот, первые АГУ, первый шаги. Пятилетие сына, которое он встречал без матери, с Демьяном и Щукиным. Грифовский нашел меня и тут. Видимо ему тоже было не спокойно, на душе. Я открыл ему дверь и продолжил просмотр. Он молча подошёл и посмотрел на экран, минут пятнадцать. — Это он принёс? — спросил хрипло друг. — Да! Он дал мне увидеть детство сына! А я его убил! — Макс, я думал у него нож! — Думал он! И я, как трус, не дождался, а нанёс удар первым! — Это не раз спасало тебе жизнь. Кто же знал.. — Он знал! Он пришёл поговорить. Не убивать! Я и правда зверь, напал без причины! — Макс! Извини! — выдохнул Гриф, — Что теперь? — Теперь они не просто меня не любят! Теперь они будут ненавидеть меня. Посмотри! Ты видишь? Демьян был всегда рядом и в моменты болезни, радости, первых неудач на велосипеде, он повел его в первый класс и встречал с выпускного. А я? Я никто! Он воспитал моего сына. Исцелил мать моего ребенка! Да я должен землю целовать, по которой он ходит, в благодарность. А я его убил. Лишил жизни, как собаку. Со злости, начинаю мерить комнату шагами. — Тело уже привезли домой. Я присматриваю, как ты и просил. Я стоял у соседнего дома, напротив, но даже там были слышны её крики. Услышав это, я возненавидел себя, в который раз. — Бедная Яна! Ей будет трудно это пережить! — С ней сын и Щукин. Он занимается организацией похорон. Но, все уже покинули дом, они остались втроём с гробом, — произнёс Грифовский. — Он его лучший друг. И поддержка семьи. Он не причинит им вреда, — произношу я, — В отличии от меня. — Друг! Не вини себя! Это роковая случайность! — Это хреновая случайность. Ты не понимаешь? Как мне им в глаза смотреть. Да мне проще повесится, чем видеть презрение и ненависть в глазах сына. А Яна? Я не выдержу её осуждения. Я в жизни, не жалел ни об одной душе, которую убил или подставил. Но тут, другой случай! Я сам себя презираю. Одно дело, наши с ней недопонимания, которые вызвал Леший. А тут? Мой телефон оживает. На дисплее высвечивается номер Яны. Черт! Они сказали ей! — Может лучше не брать! Ты сейчас эмоционально нестабилен! — беспокоится друг. — Я не буду прятаться! — рыкаю в ответ и принимаю звонок. — Макс… — тихо произносит Яна. Её голос хриплый от рыданий. В груди сжимается ком. — Яна, я слушаю! — произношу и показываю рукой Грифу на выход. Друг фыркает, но не покидает комнату. — Ты знаешь, что мой брат… он….погиб? — срываясь, спрашивает она. — Да, милая, я знаю! — в этот момент я ненавижу себя. — Приедь пожалуйста! Я знаю, вы не очень ладили, но приезжай ради меня! Я прошу тебя, пожалуйста! — просит она, всхлипывая. Её голос тихий и смиренный, с нотками скорби. — Остальные не будут против? — осторожно спрашиваю, понимая, что ей не сказали о нашей встрече с Демьяном. Гриф театрально морщится. — Ты нужен мне, Макс! — вздыхает она и я, в который раз мысленно хочу умереть, но не видеть её скорби. Вернуть все назад. Даже, если бы Демьян и правда хотел меня убить, я больше заслуживаю смерти, чем он.