среды… Влюблённые Гуляют двое, обнявшись, по скверу. И все глядят на них, разинув рты: Он Квазимодо, а она Венера… За что ж такому столько красоты? Но кто судья душе, её глубинам?! И понимают, паре глядя вслед: Когда влюблён, весь белый свет в любимом. А разве не прекрасен белый свет? Третьяковская галерея Портрет молодой женщины Обычай светский нетерпимо строг: Какое б горе сердце ни сжимало, Будь мраморной, дабы никто не смог Понять, как ты, красавица, устала. Взирай сквозь паутинку на холсте Так, чтобы не поведать поневоле Мужчинам – о сокрытой наготе, А женщинам – о потаённой боли. Будь существом недостижимых сфер. Пусть очи твои сравнивают с бездной… А в них всего лишь статный офицер, Такой желанный и такой бесчестный! …Но что мне до услужливой молвы, Когда твой взгляд смиряет в сердце смуту. А тот жуир – в запаснике. Увы! Он зрителям не нужен почему-то. Пожилая библиотекарша Простое платье и лицо простое. Цвет беглых глаз как будто голубой. Она нехороша — некрасотою Всех женщин с несложившейся судьбой. Струятся дни, её обиды студят. Их описать – всего одна строка. А вон они, обугленные судьбы, Рядами с пола и до потолка! Да есть ли хоть одно движенье духа, Которое б художник не постиг? Ещё немного – и она старуха. Об этом тоже очень много книг. Они на всё, они на всё ответят, Над прошлым с нею будут причитать… Зачем же так несчастно жить на свете, Когда про это можно прочитать? В северном городе Небо – словно тяжёлые своды, А со сводов сочится вода. Вот сюда в баснословные годы Не смогла дотянуться орда.