Сюда опять придёт вода. Младенческую память дна Укроет мутная волна. …А я бы не прожил и дня, Когда б хоть раз вот так меня! Попытка к славословию Очень хочется петь о России, Будто светлая тягость во мне! Много пели, но можно красивей. Как весомы слова в тишине! Вот и я начинаю: «Россия…» Но едва первый звук раздался, Обступают иные по силе Голоса. Голоса. Голоса. И они горячее и выше И, наверно, звучат искони. Я меж ними свой голос не слышу Ни к чему он, когда есть они! Я замолк и уже не посмею… Здесь важнее молчание, ведь В этом случае слушать честнее И весомее, нежели петь… Памяти знакомого Я разбираю прожитую жизнь. Чужой судьбы распутываю нити: Вот здесь он посмелее окажись — И всё могло совсем иначе выйти. И всё б сложилось ярче и стройней, Не увлекись он целями пустыми, Не познакомься в одночасье с ней И не рассорься ненароком с ними. Здесь помешал какой-нибудь пустяк, Там средь друзей запрятавшийся недруг. А это вот задумано не так. А это вот исполнено не эдак. Чужая жизнь! Какая суета! Как скроено и сшито неумело! А жизнь моя, она не прожита И потому логична до предела. Зачем вы пишете стихи? – Зачем вы пишете стихи? Вы что же думаете, строки Способны исцелять пороки И даже исправлять грехи? Зачем вы пишете стихи? Ну, хоть один от ваших виршей Стал добродетельней и выше? Скажите прямо, не тая. – Один? Конечно! Это я…