– Я бы хотела поблагодарить всех вас за то, что вы пришли сюда сегодня, – нерешительно начала Джули дрожащим от волнения голосом. – Мы представляем Клуб исчезающих видов, и сегодня вы услышите о животных, которым грозит реальная опасность. О некоторых из них вы, вероятно, уже знаете, так как они очень милые и потому популярные. О других вы могли никогда не слышать, поскольку они малоизвестны, и, по правде говоря, некоторые люди находят их уродливыми. – В зале послышалось смешки, и Джули на секунду замолчала. – Но все они заслуживают шанса: белые медведи и пчелы, тигры и бабочки-монархи и даже странного вида морские слизни, живущие в исчезающих коралловых рифах. Но прежде, чем мы начнем говорить об этих далеких экзотических видах, от имени членов нашего клуба я хотела бы напомнить вам о другом исчезающем виде, который находится гораздо ближе. Джули выдержала паузу, чтобы глубоко вдохнуть, и как будто расслабилась, а может, когда она заговорила снова, ее очевидная нервозность начала работать на нее, делая ее речь более страстной. – Говорят, что каждое поколение вырастает с некой надвигающейся угрозой, с которой люди вынуждены бороться. У наших прадедов это были Первая мировая война и испанский грипп. У бабушек и дедушек – Вторая мировая и фашизм. Наши родители столкнулись с холодной войной и гонкой вооружений. Но во всех этих случаях была надежда. Они могли вылечиться от гриппа, победить Гитлера или ограничить число ракет. Но у нас все по-другому. И все же Джули их сделала! Эллен была вне себя от радости. Она сама обладала даром ораторского искусства, но впервые видела, чтобы ее дочь захватила аудиторию, держа ее на ладони руки, которая была теперь протянута к залу, как будто Джули чего-то просила или даже требовала. Ее голос все еще звучал не слишком уверенно, но больше не дрожал и стал вдохновляющим и сильным. – Мы – первое поколение, которое растет без надежды. Фактически мы почти обречены. Никто в зале не шевелился. Все пристально смотрели на высокую, нервную темнокожую девочку в свете прожекторов. – Мы все это знаем, – негромко продолжила она. – Многие из нас отказались иметь детей, так как мы не считаем, что это будет справедливо по отношению к ним. И мы в нашем Клубе исчезающих видов особенно хорошо осведомлены об этом, так как представляем наглядно, что происходит с животными, рыбами и насекомыми, часть из которых появилась на Земле намного раньше людей. Мы изучаем, как они исчезают, и не можем отделаться от мысли, что это случится и с нами. Куда ушли дронты, куда уходят яванские броненосцы? И, возможно, мы обречены уйти вслед за ними. Как можно жить в мире, где нельзя дышать воздухом или пить воду? Итак, мы хотим поблагодарить наших родителей, бабушек и дедушек за то, что вы сегодня пришли, но хотели бы сказать вам одну вещь: пожалуйста, дайте нам то, что у вас было, – немного надежды. А теперь я хотела бы поговорить о белых медведях… Ее прервали громкие аплодисменты, и женщина, сидящая рядом с Эллен, наклонившись, сказала: – Это просто сенсация! Вашей дочери нужно идти в политику. – Да поможет ей Бог, – отозвалась Эллен и гордо улыбнулась. – Спасибо вам. Она слышала несколько выступлений на митингах и, должно быть, прониклась ими. Оставшаяся часть дня прошла как во сне. Презентация Джули о белых медведях пользовалась ошеломляющим успехом, и слушатели вздыхали, глядя на фотографии жалких детенышей на дрейфующем льду, оторвавшихся от стаи, пока взрослые особи охотились на тюленей. Другие члены Клуба также выступили успешно. Эллен уже знала большую часть представленной информации, но это не помешало ей внимательно выслушать четырнадцати-пятнадцатилетних детей. Они на ярких примерах описывали глобальную угрозу различным видам животного мира по всей планете – от глубочайших океанов до самых отдаленных островов и полярных ледовых шапок, а также заявляли о том, как мало времени осталось, чтобы это изменить. После презентации Эллен отправилась посмотреть студенческий футбольный матч[28] и успела уже на второй тайм, где Джули играла против заклятых соперников Карлайла. На Манхэттене мало незастроенных земель, и частные школы играли друг с другом на острове Рандалс на Ист-Ривер, где на одном из полей Эллен наблюдала сейчас, как Джули забила три гола, включая победный, отметив про себя, что та вовсе не терялась перед защитниками, молнией проносясь мимо них. Студенты имели возможность возвращаться домой на автобусе своей команды или ехать с родителями, так что после разбора игры Джули забралась в красный «приус»[29] Эллен, и они вместе отправились домой. – Детка, ты была великолепна! – воскликнула Эллен, когда они свернули на мост Роберта Кеннеди. – А твоя речь – настоящая сенсация! – Я так нервничала, что даже не видела лиц людей. – Что бы ты ни делала, не останавливайся, – сказала Эллен. – И я готова поклясться, что ты получишь футбольную стипендию – в толпе было несколько тренеров-селекционеров. Я слышала, что больше всего их интересует скорость. Не знаю, откуда ты взяла свою, ведь твоя мать бегает так, словно на ней бетонные ботинки… – Да ладно, мам, ты можешь бегать довольно быстро… – После года тренировок я умею поддерживать стабильный темп, но ты просто молния, детка. Их защитники были в ужасе. – Получается, что скорость я унаследовала от отца, – осторожно предположила Джули. Об этом они никогда не говорили. – Наверное, в этом есть смысл, – проговорила Эллен, не сводя глаз с переполненного в час пик шоссе. Джули помолчала. – Может, донор был спортсменом? Я имею в виду – тебе ничего такого не говорили? Разве у них нет его профиля или, по крайней мере, имени? – Нет, милая, я ничего не знаю. Они могут о многом рассказать, если ты спросишь, но все, что меня интересовало, – что он высокий, здоровый и очень умный, как его дочь, – сказала Эллен и часто заморгала ресницами. – Осторожно, ма! – закричала Джули. Эллен вывернула руль, и машина резко вильнула в сторону, разойдясь с грузовиком «Федэкс» на какие-то пару сантиметров. Свернув в правый ряд, она поехала так осторожно, что позади возмущенно засигналили. – С тобой все в порядке, мама? – Конечно, – отозвалась Эллен, сжимая руль чуть крепче обычного. – У меня все нормально. Прости, если тебя напугала. – Я уже думала, что «Федэкс» нас раздавит. Эллен попыталась отшутиться, но смогла выдавить из себя лишь неубедительный смешок. – Однако отдай мне должное, я возила тебя домой с миллиона футбольных матчей. Разве я когда-нибудь попадала в аварию? – Нет, но все случается в первый раз, и сейчас ты была к этому близка. Может, нужно остановиться на обочине? – Милая, я в порядке. Просто на работе выдалось тяжелое утро. Лучше давай послушаем музыку. Эллен включила радио, оказавшись на новостном канале, который она слушала еще утром по пути в университет. Ведущий сообщал, что через несколько минут они начинают повтор прошедшего сегодня днем брифинга, во время которого пресс-секретарь Белого дома сделала заявление для репортеров о недавнем прогрессе в деле Зеленого Человека. Эллен поспешила переключиться на первую попавшуюся музыкальную радиостанцию, но Джули возразила; – Эй, я хочу это послушать! – Я уже это слушала, когда выезжала, – сказала Эллен. – Ничего нового. Джули наклонилась и переключила радио обратно на канал новостей. – Прежде всего, я хочу еще раз заверить, – начала свое заявление пресс-секретарь, – что стоящие за моей спиной руководители органов правопорядка делают все от них зависящее, чтобы защитить нашу страну и задержать гнусного, трусливого террориста, который, присвоив судебные полномочия, убил уже более сорока американцев, включая десятерых детей. – И, возможно, спас планету, – перебив ее, выпалила Джули. – Для убийства сорока трех человек нет оправдания, – твердо сказала Эллен, вспомнив о дебатах с Ричардом в Зеленом центре. – А как насчет спасения шести миллиардов человек? Разве это не хорошее оправдание? – Это неплохое оправдание, но если ты считаешь, что цель оправдывает средства, то это очень скользкий путь… – начала Эллен, сворачивая с переполненного шоссе имени Рузвельта на 116-ю улицу. – Тс-с! – шикнула на нее Джули и прибавила звук. – Ты неправа, и я хочу это выслушать. – Впервые за все время расследования, – продолжала пресс-секретарь, – благодаря усилиям оперативников и нашей команде экспертов у нас появились серьезные и весомые зацепки. Я не могу раскрыть точный характер находок, упомяну только, что Зеленый Человек допустил несколько существенных ошибок и теперь расследование быстро продвигается вперед по нескольким различным направлениям с тем, чтобы установить его личность и задержать. Президент полностью проинформирован и ожидает дальнейшего прорыва в этом деле в ближайшее время. Спасибо, мы не будем отвечать на вопросы. Джули с озабоченным видом выключила радио. – Они не стали бы говорить о серьезных зацепках, если бы их не было. – Успокойся, милая. Они не сказали ничего определенного, – заметила Эллен. – В этих заранее подготовленных заявлениях много политики. Я уверена, что Зеленый Человек способен о себе позаботиться. – Но сейчас его разыскивает так много людей. Он обязательно совершит ошибку. Все совершают хотя бы крошечные ошибки, даже самые умные люди. – Джули смотрела на мать до тех пор, пока Эллен на нее не взглянула. – Но ты ведь хочешь, чтобы его поймали? – Нет, я просто хочу, чтобы он остановился. Это совсем другое дело. – Как ты можешь говорить, что тебе понравилась моя речь, и одновременно утверждать, что он должен остановиться? – Джули говорила все быстрее и быстрее, пока ее слова не слились воедино. – Четырнадцать первокурсников появились в Клубе только благодаря ему. Хоть какая-то надежда у нас осталась только благодаря ему. Разве ты не слышала, как я сказала, что мы живем, зная, что, возможно, обречены? Он борется с этим, а ты… вы все должны понять и прочувствовать это… Мама! Эллен резко свернула с дороги на автостоянку школы, где было пусто и темно. – Почему мы здесь остановились? Эллен попыталась ответить, но не смогла сдержать слез. Она сдерживала их в Зеленом центре и во время занятий, но теперь они пришли откуда-то изнутри, прорвав все барьеры. Слезы просачивались сквозь сомкнутые веки и горячими струйками стекали по щекам, и Эллен, наклонившись вперед, чтобы скрыть их от дочери, уткнулась в руль и закрыла руками лицо. – Тебе плохо? Мама, ты плачешь? Скажи мне, что происходит! Эллен дрожала всем телом, отвернув заплаканное лицо от дочери к неосвещенному зданию школы. – Джули, я никогда не лгала тебе раньше, ни в каких важных вещах. И никогда не буду. Я обещаю. Она медленно повернулась к дочери, и та, кивнув, потянулась к ней. – Конечно, я тебе верю. Я люблю тебя, мама. Но… в чем же ты меня обманула? Эллен посмотрела ей прямо в глаза и глубоко вздохнула. – Его звали Джеймс. – Кого? – Из соображений конфиденциальности банк спермы не сообщил его фамилию. Джули молча застыла на сиденье, тихо повторяя про себя новое имя, словно оно обладало какой-то магической силой. – А что еще ты знаешь о Джеймсе? – У него был айкью сто восемьдесят, и это главная причина, по которой я его выбрала. Он был преподавателем с Западного побережья – высокий, черный, не носил очков и не имел больших проблем со здоровьем. Он вполне мог быть спортсменом и очень быстро бегать – я просто не знаю. Я не задавала им больше вопросов. – Почему? Ты не хотела узнать о нем больше? – тихо спросила Джули. – Нет, милая. Я хотела узнать о тебе. – Но я ведь еще не родилась. – Но ты уже была на подходе, и я сделала это потому, что хотела узнать о нас и о том, каково нам будет вместе. Я всегда думала, что дело в нас, а не в нем и что тебе будет достаточно одного родителя. – Она сдавленно всхлипнула. – Детка, прости, что я тебя обманула. Я больше никогда так не поступлю.