Когда на него обрушился третий приступ панической атаки, все разлетелось вдребезги. Но он уже ничего не мог поделать. В то время как где-то в городе Гас играл в полузащите на покрытом травой поле, Зеленый Человек лежал на боку среди гниющих яблок, свернувшись в позе эмбриона, и корчился от мук, моля о смерти, чтобы все наконец закончилось. Глава 15 И только когда они оставили позади хребет Титон, Эрл позволил Тому задавать вопросы. В каждом полицейском участке, в каждом лесничестве, в каждом офисе шерифа на протяжении первой тысячи километров их маршрута старший оперативник настаивал на том, чтобы говорить самому, тогда как Том сидел в сторонке, улыбаясь, как манекен. Эрл строго придерживался своего сценария, причем делал это буквально, зачитывая одни и те же десять вопросов с блокнота из убогой гостиницы «Холидей инн», где они останавливались в первую ночь. Им было известно точное время, когда Зеленый Человек взорвал плотину, так что, предположив, что он сразу прыгнул в свой фургон и направился на восток, держась чуть ниже предельной скорости и не останавливаясь, чтобы поспать, можно было почти с точностью до минуты вычислить, когда тот должен был достичь каждого городка или кемпинга. – Я и мой молодой коллега хотели бы поблагодарить вас за то, что вы потратили время на встречу с нами, – начал Эрл, как обычно. – Мы знаем, как вы заняты, и ценим это, но нужная нам информация имеет высочайший приоритет. Мы ищем человека, водящего автофургон с тринадцатифутовой колесной базой. Внешность и возраст мужчины неизвестны. Затем следовали те самые десять заученных и общих вопросов, всегда задаваемых в одном и том же порядке, одними и теми же словами и в том же монотонном ритме – о том, выдавались ли какие-либо квитанции, и не заметил ли кто-то из дежурных офицеров чего-нибудь из ряда вон выходящего. – Этого недостаточно, – сказал ему Том, когда они петляли в горах. – Вы игнорируете возможность извлечь из этого пользу. – В нашем деле это не имеет значения, – стоял на своем Эрл. – Главное – точность. То, о чем мы можем спросить, ограничено тем, что мы знаем. Послушай, сынок, я проделываю это уже сорок лет и, пожалуй, больше пятисот раз. Так что, слушай и учись. – Причина, по которой вы до сих пор не поймали Зеленого Человека, заключается в том, что вы проделывали это сорок лет и пятьсот раз, и если вы думаете, что эти ваши десять вопросов раскроют дело, то можете об этом забыть, так как они не помогут, – выпалил Том. – И перестаньте называть меня своим молодым коллегой. – Ты и есть мой молодой коллега. И тормози на поворотах – там обрыв глубиной триста метров. – Это была моя идея, – напомнил ему Том, слегка прибавляя скорость. – Вы должны были всего лишь «прокатиться на пассажирском сиденье» – это точные слова Бреннана. Он знает, что я собой представляю, и если он отправил нас на задание, то только для того, чтобы я мог делать то, что умею. Закурив, Эрл выпустил струйку дыма. – Смотри на дорогу. Кстати, что такое ты умеешь? – Мне неплохо удается быть занозой в заднице. Не курите в машине. – Это внедорожник, и да – у тебя это хорошо получается. Сбавь скорость, черт возьми! Том прошел поворот так быстро, что едва не сбил ограждение. – Если вы не хотите, чтобы я вот так поворачивал, опустите стекло. Желаете испытать радости рака легких – это ваш выбор, а не мой. Эрл сдался и опустил стекло сантиметров на пять. Слегка надвинув на глаза соломенную шляпу, чтобы защититься от солнца, он с минуту обдумывал слова Тома. – Ладно, умник. Теперь, когда я показал тебе, как это должно выглядеть, я дам тебе шанс задавать вопросы. Но не забывай придерживаться текста. В следующем небольшом полицейском участке Том, немного запинаясь поначалу, обратился к шефу и двум помощникам: – Я и мой старший коллега хотели бы поблагодарить вас за то, что вы потратили время на встречу с нами. Мы знаем, как вы заняты, и ценим это, но нужная нам информация имеет высочайший приоритет. Эрл ободряюще кивнул, словно говоря «придерживайся текста, и ты справишься». Прервавшись, Том неожиданно спросил: – Эрл, не могли бы вы дать мне список вопросов? Тот передал ему листок, вырванный из гостиничного блокнота, исписанный мелкими, аккуратными буквами. – Можно спичку? – попросил Том у полицейских. Один из них протянул ему коробок, Том поджег бумагу и бросил ее в пепельницу. Пока она горела, он не отрывал глаз от Эрла и, когда десять вопросов превратились в пепел, обратился к удивленным полицейским: – Так вот, давайте продолжим. Мы ищем одного человека в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. По всей вероятности, он был небрит и выглядел очень уставшим. Он ехал всю ночь, так что, каким бы осторожным он ни был, в какой-то момент он мог выйти за пределы полосы движения или превысить скорость. Вот почему вы могли его остановить. Он двигался в автофургоне с затененными стеклами, возможно, в надвинутой на глаза шляпе или кепке. Мы думаем, что у него номера Мичигана, Висконсина или, возможно, Огайо, с одними цифрами и без букв… – О чем это ты говоришь, черт возьми? – взорвался Эрл. Но полицейские внимательно слушали, и Том продолжал: – У него не было желания останавливаться и разговаривать, но если бы его остановили за что-то, он был бы вежлив и даже до какой-то степени разговорчив, а также идеально выполнял бы все требования. Его задача состояла бы в том, чтобы уйти с предупреждением, не дав полицейскому выписать квитанцию, проверить номера или еще какие-либо данные. Как только они уехали из участка, Эрл яростно потребовал объяснений: – Что, черт возьми, за чушь ты городишь? Мы не имеем обо всем этом понятия. Зеленому Человеку может быть двадцать, а может и восемьдесят. – От тридцати до пятидесяти – и это не просто моя догадка, так указано в его психологическом портрете, составленном ФБР, – ответил Том. – Это всего лишь их предположение, – сказал Эрл. – Мы не знаем ничего наверняка, поэтому не должны спрашивать… – Мне это кажется верным, – прервал его Том. – Он не останавливается в гостиницах и даже не пользуется общественными туалетами, значит, у него нет ни зеркала, ни горячей воды, а если и есть, не понимаю, зачем ему возиться с бритьем… – Все, что ему нужно для бритья, – это зеркало у него в машине, – заметил Эрл. – Большинство мужчин бреется по утрам, это входит в привычку. Я тоже это делаю последние лет сорок или около того. – Ну да, но зачем Зеленому Человеку бриться во время операции? Он хочет максимально изменить свою внешность и скрыть лицо. Так зачем же ему приводить его в порядок, делая себя узнаваемым? К тому же он рискует оставить следы крови, волосяные фолликулы или частички пены. Нет, во время поездки он не трогал ни бороды, ни волос. – А почему ты считаешь, что он должен был носить шляпу и вести фургон с затененными стеклами? – Зеленый Человек избегает публичности. Особенно тщательно он скрывает свое лицо. – А что за ерунда насчет номеров на его фургоне? – Людям гораздо сложнее вспомнить цифры, чем буквы, которые они запоминают по аналогии. На месте Зеленого Человека я бы установил номерной знак со случайной последовательностью из семи цифр, а перед выездом подправил бы первые несколько цифр на тот случай, если какая-нибудь скрытая камера сняла мой фургон. Но это несет свой риск – если кто-то из полицейских по пути пробьет этот номер, то он не всплывет, поэтому Зеленый Человек должен ехать медленно и осторожно и быть готовым к тому, что может произойти. – Готовым к чему? – К тому, что ему придется сделать, если его остановит коп, проверив его номера. Почему вы смеетесь? – Бреннан был прав. – В чем? – Он сказал, что у тебя отличное чутье и ты даже сам не знаешь насколько. Но, возможно, из-за своего отца не решаешься его использовать, поэтому тебя нужно спровоцировать. Он велел мне крепко держать тебя на коротком поводке и придерживаться фактов до тех пор, пока это не разозлит тебя так, что ты потеряешь контроль над собой, натянешь шляпу Зеленого Человека и начнешь действовать. – Он действительно так сказал? – Ага, он дал мне эти десять вопросов и велел повторять их до тех пор, пока ты не взбесишься. Он очень высокого мнения о твоей способности быть занозой в заднице, – сказал Эрл, опуская стекло на несколько сантиметров и закуривая новую сигарету. – Не хочу слишком тешить твое самолюбие, но нас бы здесь не было, если бы Бреннан не считал, что у тебя есть шанс расколоть это дело. Если ты только не дашь слабину. – Что это значит? – Что ты склонен к компромиссам. В вопросе с Зеленым. Том задумался. – Он считает, что я могу симпатизировать некоторым экологическим мотивам Зеленого Человека? – А ты? – Признаюсь, мне нравится планета, на которой я живу, – сказал Том. – А вам? Эрл выпустил в окно белый дым из обеих ноздрей. – Она неплохо заботилась о себе шесть миллиардов лет. Сомневаюсь, что мы можем убить ее так легко. – И это говорит человек, который выкуривает пачку сигарет в день, разрушая собственные легкие? – Это совсем другое. – Почему? Вы же себя убиваете. Если мы и дальше продолжим насиловать собственную землю, мы себя уничтожим. Сейчас вы ведете себя как дурак-самоубийца. Но в долгосрочной перспективе – мы все дураки-самоубийцы. Эрл посмотрел на Тома и бесцветным голосом сказал: – Моя жена Сюзи, с которой мы прожили тридцать один год, умерла в прошлое Рождество. Она очень тяжело уходила, и вот с тех пор я стал так много курить. И я не собираюсь слишком долго жить без нее. Том притормозил перед резким поворотом. – Мне очень жаль, – сказал он. – Но, пока вы будете держать стекло в машине опущенным, это не мое дело. – Нет, не твое, – согласился Эрл. – Но ты неплохо поработал. Теперь ты сам будешь задавать все эти вопросы. Я просто поеду на пассажирском сиденье и постараюсь найти нам по пути хорошие закусочные. Справедливо? – Справедливо, – кивнул Том и немного помолчал. – Но я хотел бы, чтобы вы кое-чему меня научили. – Чему же? – с некоторым удивлением спросил Эрл. – Вы можете научить меня стрелять?