Затем настала очередь автомобильного эксперта, говорившего с легким европейским акцентом, который усадил его перед гигантским экраном и час за часом показывал снимки различных черных автофургонов. Снимки были сделаны в том ракурсе, в каком он видел фургон в Дестри: сначала сзади, когда следовал за ним на патрульной машине, затем ближе к передней части, когда пешком подходил сзади. Эксперт указывал на небольшие конструктивные различия между моделями. Просмотрев изображения и оценив нюансы, Дуайт смог исключить двенадцать моделей автофургонов и включить пять остальных в ранжированный список «возможных» и «более вероятных». Позже они пригнали в ангар фургон, который Дуайт посчитал наиболее вероятным, – десятилетний черный «Джи-Эм-Си Савана». Высокий агент, очень похожий на того автомобилиста, сидел на водительском кресле в надвинутой на глаза черной кепке. Дуайт, чувствуя себя неловко, расположился на табурете таким образом, чтобы смотреть на мужчину через полуоткрытое окно фургона. У обоих были компьютерные планшеты с напечатанными фразами, которые молодой полицейский смог вспомнить с той встречи, причем «Дуайт» и «Автомобилист» говорили по очереди, словно это был диалог из сценария какой-нибудь пьесы. Они возвращались к тексту снова и снова, и Дуайт с удивлением обнаружил, что благодаря этой игровой технике вспомнил больше слов и фраз, чем считал возможным. Сотрудница ФБР, похожая на школьную учительницу литературы, помогала ему подсказками и наводящими вопросами, то и дело поправляя основной сценарий в своем планшете, когда Дуайт заполнял пробелы, выдергивая из памяти новые слова и подробности. Рядом с ней стоял пожилой мужчина, который периодически выходил вперед и спрашивал у Дуайта, как именно звучало то или иное слово, заставляя произносить его по-разному и кивая, когда Дуайт ему отвечал. – Итак, вы сказали ему, что на трассе номер пятьдесят пять мало интересного, а потом спросили, на что он здесь смотрит, и он ответил, что он художник? – Да, мэм. – И ему нравится оттенок холмов? – Совершенно верно, мэм. – Попробуйте это повторить. Дуайт заглянул в окно автофургона и облизал губы, стараясь говорить непринужденно. – На трассе пятьдесят пять мало интересного. На что же вы здесь смотрите? Агент, изображавший автомобилиста, взглянул на свой планшет и ответил: – Я художник. Мне нравится оттенок здешних холмов. Дуайт секунду подумал и сказал женщине-агенту: – Кажется, все-таки не «художник». Пожалуй, он использовал слово «живописец». – Вы в этом уверены? – Точно «живописец». Она напечатала «живописец» в основном сценарии, и это слово мгновенно заменило слово «художник» в планшете Дуайта и на большом экране, за которым метрах в шести следили десять агентов. Бреннан наклонился к Тому. – Так что, Зеленый Человек живописец? Или же просто талантливый лгун, если называть вещи своими именами? – Ему задали неожиданный вопрос, а лучшие лжецы работают от правды, – сказал Том. – Он упомянул оттенок холмов, а я был на той дороге и готов в это поверить. Мы ищем инженера, который занимается живописью. – Зеленого Человека да Винчи? – предположил Грант своим слегка насмешливым тоном. – Хорошая мысль, но, возможно, он пишет не так хорошо, – сказал Том, игнорируя скептицизм амбициозного агента. Все наблюдали, как Дуайт, прищурившись, смотрит на свой планшет и потирает глаза. – Нужно сделать перерыв и дать ему отдохнуть, – сказал Том Бреннану. – Если он встал в Дестри на заре, то он уже сорок часов на ногах. – Не стоит надеяться, что он проспит восемь часов и память у него станет лучше, – заметил Грант. – Прошла неделя. Любая задержка, любая существенная отсрочка – и воспоминаний будет еще меньше. Если они вообще реальны. Бреннан внимательно посмотрел на явно изнемогавшего молодого полицейского. – После того как они до конца прогонят текст, мы сделаем перерыв на пять часов. А перед тем как наш юный друг отправится спать, нужно сообщить ему о возможности гипноза. Бреннан замолчал, по очереди окинул взглядом каждого и предупредил: – Гипноз пугает людей, но он должен пойти на это без принуждения, так что давайте я сам скажу ему об этом. – Я ничего не имею против гипноза, разве что его результаты могут быть противоречивыми и, возможно, отнимут у нас массу времени, приведя к ложным выводам, – осторожно заметил Грант. – Есть ли смысл двигаться по этому пути и пытаться подтвердить то, что на самом деле не более чем догадка, учитывая ресурсы, которые мы уже потратили, не найдя ни одной надежной зацепки? Бреннан взглянул на Эрла – слова были не нужны. – Через пять часов мы попробуем гипноз, – сказал он. Глава 21 В своем угловом кабинете на десятом этаже здания ФБР Бреннан, засунув руки в карманы своих широких серых брюк, закончил доклад генеральному прокурору. Она только что поговорила по телефону с президентом, который явно не был настроен дружелюбно. Директор ФБР Хэвиленд тоже был на линии и слушал рассказ Бреннана о возможном прорыве в расследовании. Доклад Бреннана как будто не слишком впечатлил генерального прокурора. – Итак, этот коп из Небраски, вероятно, неделю назад остановил Зеленого Человека, а может быть, кого-то другого, – начала она. – Президент прочитал некоторые отчеты, и у него есть сомнения, да и у меня тоже. – По времени все идеально сходится, и остальное, начиная от автофургона до его внешности, также подтверждается, – сказал Бреннан. – Мои лучшие люди считают, что, по всей вероятности, это был он. – Допустим, они правы. Что такого этот полицейский рассказал вам о Зеленом Человеке, что значительно продвигает ваше расследование? – Сейчас мы сосредоточились на Мичигане, – вступил в разговор Хэвиленд. «Лучше бы он промолчал», – подумал Бреннан. Директор не имел реального опыта следственной работы. – Он уже был у вас в списке, – вежливо заметила генеральный прокурор. – Там были три или четыре штата, – пояснил Бреннан. – Теперь один из них стал явным фаворитом. А полицейский помог ограничить варианты в части марки и модели фургона. Наши агенты уже ходят от двери к двери с предполагаемым портретом Зеленого Человека, а также проверяют походящие под описание фургоны и их владельцев. Если понадобится, мы осмотрим все автофургоны, какие есть в Мичигане. – А сколько их всего? – Около двадцати тысяч, – признался Бреннан. – А что, если он его угнал или он зарегистрирован в другом штате? – допытывалась она. – Номерной знак был мичиганский. И у нас есть его первая цифра. – Которая может быть подделана. А наклейка на бампере, которую, по словам вашего полицейского, он мог видеть, была настолько мала, что он не смог вспомнить ни слов, ни изображений на ней, – так чем все это может нам помочь? – Маленькими шагами мы все же продвигаемся вперед, – сказал Бреннан. – Мы можем сделать только то, что в наших силах. – И я могу сделать только то, что в моих, – ответила генеральный прокурор, и это прозвучало как угроза. Последовала пауза, которая длилась дольше, чем обычно. – Президент рассматривает возможность передачи дела Карнесу в Министерство внутренней безопасности. Бреннан застыл на месте, стараясь сдержать свой гнев. – Мег, я не думаю, что это разумно или оправданно, – сказал Хэвиленд. – Это дело внутренних правоохранительных органов, – быстро добавил Бреннан. – Все объекты, подвергшиеся атаке, находились внутри страны, и многолетние прецеденты предписывают… – Оно имеет серьезные последствия в национальном и потенциально международном масштабе, поэтому президент считает возможным передать его в МВБ, – прервала его прокурор. – По правде говоря, его нисколько не заботит юрисдикция или процессуальные нормы. Он просто недоволен. Он в бешенстве. А он не самый терпеливый человек. – И я тоже, – парировал Хэвиленд, – как и Джим Бреннан. Мы прилагаем все усилия, которые только возможны. И все делаем правильно. Мы распутаем это дело. – Я ставила на вас, – сказала она, демонстративно употребляя прошедшее время. – Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. – Обязательно, – пообещал Хэвиленд. – Джим, что-нибудь еще? Бреннан помедлил – ему очень не хотелось спрашивать. – Он сказал, когда может передать материалы Карнесу? Генеральный прокурор сделала карьеру благодаря своему уму и прямоте, что часто характеризовалось ее оппонентами-женоненавистниками как стервозность, но Бреннан всегда считал ее справедливой. Она сообщала им плохие новости твердым, ровным тоном. – У вас осталось меньше месяца, а потом вас отстранят. – Ладно, – сказал Бреннан. – Спасибо, что дали нам знать, где мы находимся. Но это было еще не все. В ее голосе явно звучало разочарование, словно она никак не могла забыть нетерпение своего шефа и некоторые его красочные фразы. – Зеленый Человек все еще на свободе и, скорее всего, планирует новую атаку – вот где мы находимся. Если он будет пойман, это может повлиять на национальные выборы в одном направлении, а если добьется успеха – в другом. Он стал для психов героем и знаменем, а президентские выборы очень близки. Человеку, который меня назначил, есть что терять, и он хочет немедленных результатов. – Мы с Джимом понимаем все эти нюансы, – сказал Хэвиленд. – И сейчас собираемся вернуться к работе, чтобы получить кое-какие результаты. Я лично позвоню тебе днем или ночью в ту же минуту, когда мы получим хоть малейший намек на что-то хорошее. – Что ж, разбуди меня радостными новостями, – сказала генеральный прокурор и велела Хэвиленду оставаться на линии, в то время как Бреннан нажал отбой.