– Есть один способ. – Зеленый Человек спустился вниз, к реке. Он шел, согнувшись, и каждый его шаг был явно мучительным. Он указал рукой на берег. Темный металл поблескивал в лунном свете – что-то стояло на якоре на мелководье прямо напротив них. – Если вы проедете ограждение, то увидите мотоцикл, припрятанный у первого большого дерева, в километре отсюда. Том недоверчиво посмотрел на него и зашвырнул глок далеко в Килдир. – Какой в этом смысл? Судный день наступил. В Швеции, здесь и вообще повсюду. – Я бы хотел думать, что люди в Швеции… и сам Бог… заложили немного дополнительного времени, чтобы мы разумно его использовали. – ответил Зеленый Человек, задыхаясь от чудовищной боли. – Том Смит, вы очень хотели жить, когда плыли к берегу, прыгнув с парома. Идите и возьмите вот это, – выдохнул он. Его лицо исказилось, и он упал на одно колено. Затем он что-то протянул Тому. Это был мобильный телефон в защитном чехле. – Что там? – Последнее послание моим последователям… и моим детям. На случай, если я не успею. А теперь идите. Том сначала пошел, а потом побежал вниз, к воде. Он заметил регенератор, но не знал, как им пользоваться. Времени не было. Он подошел к устройству, на которое указывал Зеленый Человек, и увидел что-то похожее на скутер, стоящий на якоре. Он включил двигатель, и гребные винты завращались. Но Том не уезжал. Вместо этого он достал из чехла мобильный телефон Зеленого Человека и направил его на берег. – Уезжайте! – крикнул Зеленый Человек. И это было нечто среднее между приказом и мольбой. Том начал видеосъемку. Зеленый Человек, казалось, понял его и сначала привстал на одно колено, а затем медленно, шатаясь, поднялся на ноги. В этот момент за его спиной взорвалась первая цистерна. Язык оранжевого пламени вырвался из ее верхней части, а затем она во все стороны разлетелась на куски. Силуэт Зеленого Человека четко вырисовывался на фоне пламени. Он сделал рукой широкий решительный жест, словно призывая своих сторонников последовать за ним, затем повернулся и шагнул навстречу взрыву. Тут же на воздух взлетел второй резервуар, земля задрожала, и Том спрятал телефон в защитный чехол и убрал в карман. Взявшись за рукоятки, он включил скорость на полную. Двигатель взревел, и подводный буксировщик вылетел в реку, волоча Тома по гравийному дну. Затем Том мчался вниз по реке, накреняясь так, что едва не утонул, пока не сообразил, как управлять аппаратом. Он жадно вдыхал воздух, когда буксировщик взлетал на поверхность, и задерживал дыхание, когда тот с ревом погружался под воду. Ночное небо над ним пылало клубами оранжевого и красного огня, а куски искореженной стали, взрывом сорванные с буровых установок, адским дождем сыпались в реку. И сама Земля сотрясалась так, будто наступил конец света. Глава 51 Шэрон уложила детей спать и оставалась с ними до тех пор, пока они не уснули. В этом веселом маленьком фермерском доме у Гаса и Ким имелись отдельные спальни, но оба были очень взволнованы и предпочли спать в одной комнате. Шэрон послушала, как они молились и просили Бога защитить их отца, а потом пела им. В Мичигане, когда они были поменьше, она пела перед сном каждый вечер, но после того, как Гасу исполнилось десять, тот заявил, что слишком взрослый для этого, и она перестала. Теперь это почему-то казалось вполне уместным, и она исполнила несколько своих любимых старых песен, закончив колыбельной, которую пела ей ее собственная мать: «Всю ночь напролет». Когда они крепко уснули, Шэрон отправилась в спальню, включила компьютер и в сотый раз просмотрела короткое видео, ставшее самым популярным за всю историю интернета. Никто не знал наверняка, кто его снял и как его разместили впервые, но оно стало мировой сенсацией. Она ясно видела искаженное страданием лицо мужа, когда он встал на колено, затем с трудом поднялся на ноги и широко взмахнул рукой, приглашая мир следовать за ним. А потом повернулся к бушующему аду и сделал последний смелый шаг навстречу огню… и видео обрывалось. Шэрон заплакала, как и каждый раз, когда смотрела это раньше. Она оплакивала его боль и свое одиночество. Она плакала, потому что заставила его продолжать, когда он хотел остановиться, и это стоило ему жизни и лишило их будущего. Больше всего она оплакивала своих детей, которые вырастут с воспоминаниями о мученике, но без отца. Но Шэрон также понимала, что собственной смертью Зеленый Человек достиг своей цели. Его прощальное письмо о смертельной опасности, которую представляет для Земли и особенно ее атмосферы метод гидроразрыва пласта, было получено и опубликовано в «Вашингтон пост», вызвав общенациональный протест, в первую очередь среди молодежи. Идея о том, что нефть и газ являются «безопасным и необходимым» переходным топливом, теперь обсуждалась повсюду – как в школьных клубах, так и в Сенате. Гигантским компаниям, добывающим топливо на сотни миллиардов долларов, внезапно пришлось оправдывать выбросы метана и других опасных газов; они столкнулись с такими вопросами, на которые даже самые сообразительные лоббисты и креативные апологеты-ученые не могли внятно ответить. Что, вероятно, еще важнее, смерть и мученичество Зеленого Человека завоевали ему даже более высокий, чем при жизни, статус среди молодежи, которая будет решать судьбу страны на следующих выборах. Он стал вездесущим, его слова и образ возникали везде: в книгах, на автобусах, на футболках студентов. И это уже был не тот образ, который придумал художник. Его реальная личность была известна. Зеленый Человек был Полом Сайерсом – Зеленый Человек стал Митчем Фарли. Он имел двоих детей, которых воспитывал в маленьком мичиганском городке, и весь мир знал, что он был женат на женщине по имени Шэрон. В ФБР и Министерстве внутренней безопасности это тоже было известно, и она никогда больше не будет чувствовать себя в безопасности, но в то же время это заставляло ее гордиться. Она вытерла слезы, подошла к окну и стала смотреть на лунную дорожку на озере. Ей придется рассказать обо всем детям. Гас уже о многом догадался. Дети чувствуют себя одинокими и хотят познакомиться со сверстниками и, как это всегда было раньше, иметь доступ в интернет. Они должны были понять, почему их семье придется держаться особняком по крайней мере в течение нескольких лет и почему они будут обучаться дома и проводить так много времени на этой ферме. Они должны знать, почему им скоро придется слегка изменить внешность. Ирония судьбы заключалась в том, что весь мир знал правду, кроме них двоих. Но будет лучше, если они услышат это от нее. Она расскажет им на следующее утро, когда они соберутся на завтрак на веранде с видом на озеро. Будут слезы и гнев, но будут также любовь и гордость, и эта семейная тайна крепко свяжет их на десятилетия вперед и станет легендой. Ей придется найти в себе силы, чтобы показать его последнее видео – правда всегда лучше. Зеленый Человек записал прощальное обращение к Гасу и Ким, которое каким-то образом проникло в интернет. Им нужно было услышать, что отец им сказал – как сильно он любил их. Он не записал прощального обращения к Шэрон. Он сам сказал ей это после того, как они в последний раз занимались любовью в их доме в Мичигане на кровати, которую он сам смастерил из огромного дуба. Шэрон задрожала – она так сильно скучала по нему. И так будет всегда. А может, и нет. Может быть, время исцелит ее раны, и она обретет покой и даже однажды полюбит кого-то так же, как любила его. Но она не могла в это поверить. Шэрон переживала самые тяжелые часы. Она прижалась щекой к холодному стеклу раздвижной двери. До зимы было еще далеко, а ночь уже сводила с ума. Она смотрела на отражавшийся в озере лунный свет и представляла, что он здесь, обнимает ее своими крепкими руками. – Мы сделали это, Шэр, – шептал он. – Мы перевернули мир и теперь сорок лет будем вместе. – Он стоял позади нее, так что она не могла его видеть, но она знала, что он был здесь. Она ощущала его физическое присутствие, его дыхание на своих волосах и тепло его тела. Его губы коснулись ее шеи, пальцы расстегнули халат, а потом он прошептал, что любит ее, и стал разворачивать к себе. Шэрон медленно повернулась, но увидела лишь темноту. Она быстро отвернулась от этой зияющей пустоты, снова устремив взгляд на озеро, и распахнула дверь веранды. Три широких шага привели ее к пирсу, и она тут же нырнула в воду. Шэрон поплыла прямо ко дну, где было холодно и темно, и спряталась от всего мира в этом канадском озере. Но луна не позволила ей слишком долго скрываться, и Шэрон неохотно последовала за манящим лучом обратно на поверхность воды. Она проплыла домой по лунной дорожке, насухо вытерлась и надела халат. А потом пошла к детям и легла рядом с Ким, которая зашевелилась, но не проснулась. И Шэрон уснула подле своих детей. Глава 52 Джули наблюдала, немного ошеломленная. Она уже видела, как ее мать выступала на собраниях раньше, и знала, что та способна мастерски владеть аудиторией. Но, являясь главой Зеленого центра, Эллен всегда оставалась учтивой и ответственной, и одно ее присутствие служило сдерживающим фактором для более радикальных активистов, с которыми она работала. Сегодня утром она оставила их всех позади – даже Ричард не сводил с нее глаз, – и она сделала это, не повышая голоса и не призывая к каким-либо конкретным актам разрушения или насилия. Но не было никаких сомнений: она уже зажгла спичку и все ближе подносит ее к фитилю каждой своей дерзкой, будоражащей фразой. – Я хочу сказать, что мы как организация больше не можем позволить себе отвергать Зеленого Человека и те идеи, которые он отстаивал, – заявила Эллен сотрудникам, собравшимся в конференц-зале Зеленого центра. – Но речь идет о большем. Я также хочу заметить, что мы должны сделать все возможное, чтобы продвигать его активистские взгляды и повестку дня. И да, если это необходимо, мы будем сражаться. Ее коллеги наблюдали за ней, но против обыкновения они не развалились на сиденьях у окна, не растянулись на мягких креслах-мешках, потягивая напиток из чайного гриба. Они сидели неподвижно, вытянувшись, как по команде «смирно», словно неожиданный призыв их директора к действию превратил это собрание хиппи и мечтателей в передовую бригаду недисциплинированной, но мощной армии. Лу немного неуверенно поднялся на ноги и улыбнулся. – В то время как я согласен со многим из того, что написал Зеленый Человек, а также с большей частью сказанного тобой, Эллен, мы просто не можем мириться с насилием. Ты никогда этого не делала, и мы тоже. – Лу, дело не в насилии, – сказала Эллен. – Речь идет о гораздо большем. Если есть призыв к действию, мы не можем уклониться. Мы должны вести за собой и принимать трудный выбор. Сейчас это делаю я, и необходимо сделать нам всем, иначе мы останемся позади и как организация будем бессмысленны. Джули была взволнована и немного шокирована, наблюдая, как ее мать отреклась от своей прежней осторожности и пацифизма и заняла новую позицию, еще более радикальную, чем позиция самой Джули. И Эллен сделала это так легко и решительно, что Джули поняла: такова ее мать на самом деле, она не трансформировалась, а лишь раскрыла свою истинную сущность. Это была та же молодая женщина, которая двадцать лет назад зажигала толпу на митингах в Сан-Франциско и совершала тайные ночные разрушительные акции со своим другом и любовником. – Неужели ты не понимаешь? – спрашивала Эллен не только Лу, но и всех присутствующих. – Смерть Зеленого Человека и общественный резонанс, который она получила, изменили правила игры. Наша борьба вступила теперь в критическую фазу. Мы ведем решающее сражение за спасение планеты, и это уже не марафон – это спринт. Спринтеры могут не беспокоиться о стратегии – им просто нужно пробежать свои десять секунд так быстро, как они только могут. – Она нашла взглядом Джули и продолжила, не сводя с нее глаз: – Мы должны отбросить прежние правила и перестать быть связанными тем, что мы говорили или делали раньше. Настало время решительно вести за собой, иначе мы лишимся поддержки людей, нужных нам больше всего, – поддержки следующего поколения. Им больше всех есть что терять, и это мы поставили их в такое положение, поэтому не стоит их задерживать или вводить в заблуждение. Джули внимательно смотрела на мать, слегка наклонив голову в гордом признании вновь обретенной прямоты и страсти Эллен. – Эллен, это все очень хорошо, что ты сменила тон и заговорила о том, что мы должны поддержать Зеленого Человека, но ведь на самом деле ты и раньше его поддерживала… – начал Ричард, поднявшись с места. – Это часть моей жизни, которую я не собираюсь больше скрывать, – сказала Эллен, прерывая его. – Теперь весь мир знает, что двадцать лет назад мы были партнерами. И это является для нас преимуществом, которое я намерена активно использовать. Я хочу поместить его лицо на главную страницу нашего сайта, и у меня есть фотографии Пола, которые больше никто не видел. Нам нужно использовать его слова как часть динамичного послания Зеленого центра, и я знаю, что Пол говорил об этом лучше, чем кто-либо другой. Он будет жить во мне, будет говорить нашими голосами, и вместе мы проложим дорогу вперед. – Для тебя это имеет смысл, – сказал Ричард. – Как часть его легенды ты станешь культовой героиней и фигурой национального масштаба. Учитывая степень правовой опасности, которой ты подвергаешься, это, возможно, очень разумная стратегия. Для тебя. Но не для нас. Мы делаем здесь много ответственной и важной работы, особенно сейчас, и мы не сможем ее продолжать, если наш центр закроют, а нас отправят в тюрьму. Мы находимся в уникальной и очень опасной ситуации… Эллен улыбнулась ему. – Ричард, ты стал таким политически осторожным, что я с трудом тебя узнаю. – Ну, это несправедливо, – раздраженно сказал он. – Я беспокоюсь о работе, которую мы выполняем и которую нужно закончить. – Эллен, – вмешалась Джози. – Ты принимала на работу большинство из нас, ты основала эту организацию, развивала ее, и мы тебе благодарны, но сейчас ты в некотором роде находишься под подозрением… – Я не нахожусь под подозрением, – возразила Эллен. – Я нахожусь под следствием со стороны нескольких правительственных агентств, включая ФБР и Министерство внутренней безопасности. Если вас не устраивает директор, который может быть арестован в любую секунду, то нужно уйти либо вам, либо мне. Дело обстоит именно так, и это проявление силы, а вовсе не слабости, и я не собираюсь отступать ни на дюйм. Ричард абсолютно прав: если меня арестуют, то сделают живой мученицей, и я не думаю, что они настолько глупы, чтобы так поступить. Если ФБР разрушит нашу организацию, она породит сотню таких же, и они разнесут наше послание по миру. Давайте смело бороться с ними, и, если вы не хотите, чтобы я возглавляла наше движение, я уйду в отставку и создам другую организацию. Джули встала и тихо вышла из конференц-зала. Она не могла видеть, как ее мать подвергается нападкам из-за каких-то организационных склок. Она была почти уверена, что Эллен победит, но в некотором смысле это ее не заботило. Настало время правды, и ее мать говорила правду. Джули поднялась наверх, в кабинет матери, и села, рассматривая фотографии на стене. Многие из них изображали ее собственное детство, но появилась и одна новая – прямо над письменным столом. На снимке были Эллен и Пол Сайерс, казавшиеся невероятно молодыми в джинсах, футболках и высоких ботинках. Они стояли рука об руку на палубе небольшого суденышка, с какими-то скалами на заднем плане, и оба выглядели счастливыми и умиротворенными вместе. Джули внимательно изучала фотографию. Ее мать была молодой и красивой, и они оба явно любили друг друга. Джули включила компьютер матери и нашла видео с последним сообщением Зеленого Человека. Она слышала его много раз, но в этом кабинете, под фотографией счастливой молодой пары, слова Зеленого Человека звучали с новой силой. Он попросил прощения за людей, которых убил, и, обращаясь к своим последователям, сказал, что если они слышат это послание, значит, его нет в живых. Его борьба теперь стала их борьбой, и он был уверен, что они победят. Скоро наступит день, когда они будут жить на спасенной, экологически безопасной Земле. Ближе к концу сообщения он описал для них этот исцеленный будущий мир, и Джули жадно впитывала каждое сказанное им слово надежды. Зеленый Человек закончил тем, что попросил мир о снисхождении, сказав несколько очень личных слов прощания собственным детям, которые были еще малы и не понимали, почему исчез их отец. Его голос стал нежным и полным эмоций. Он признался, что очень сожалеет о том, что его не будет рядом с ними и он не увидит, как они растут. Он знает, что его отсутствие причинит им сильную боль. Но он любит их всем сердцем, и, когда они станут старше и смогут осознать всю тяжесть ситуации, они простят его или хотя бы поймут. В кабинете на втором этаже кирпичного здания Зеленого центра, сморгнув слезы, Джули кивнула и прошептала своему отцу: – Я понимаю. Глава 53 Лиз провела последнее занятие и на велосипеде направлялась домой. Она уже подъезжала, когда припаркованная неподалеку машина приветственно мигнула фарами, а водитель открыл окно и помахал Лиз. Она не сразу его узнала – он отращивал бороду и выглядел не так, как раньше. Он казался спокойным и расслабленным и, тепло улыбнувшись, сказал: – Хороший велосипед! – Том? Что ты здесь делаешь? – Слушаю музыку кантри. Веселые песни, если не воспринимать их слишком серьезно. – Я имею в виду – что ты делаешь возле моего дома? Ты что, выслеживаешь меня? – Я собираюсь в поход в горы, – сказал Том. – Хочешь пойти на денек-другой? – В поход? – Я купил палатку. Не знаю, как ее устанавливать, но думаю, что с твоей инженерной квалификацией мы с этим справимся. Собственно, я еду по пересеченной местности на новое место работы в Калифорнии. – Не знаю, могу ли я вообще с тобой видеться, – ответила Лиз. – Из ФБР три или четыре раза вызывали меня на допрос. – Вот почему я решил попытаться тебя перехватить, – сказал Том. – Может, на секунду сядешь в мою машину, чтобы мы могли втайне от всех поговорить?