– Этого не может быть, – твердо сказал я. – Проиграл, – засмеялась Мира, входя. – Дурачок, я все вещи собрала вчера утром. Думала, что не справлюсь с заданием и придется съезжать с позором. – С заданием… – Я покачал головой. – Ты про сахарного короля Снапса? Словно сто лет назад это было, а не вчера… Мира кивнула. И прильнула к моим губам. Минуту мы стояли и целовались. Я почувствовал, что у меня кружится голова. Мира лукаво улыбнулась, опустила руки и принялась расстегивать мне ремень. – Мы… мы спешить должны… – прошептал я. – Поверь, ты не задержишься, – задорно пообещала Мира. – Я тебя хочу, Грис… Я не стал спорить. Принялся стягивать брюки… и застыл. Из коридора слышались шаги. Многочисленные. И какие-то уж очень официальные. Руна четвертая, Ансуз Когда в дверь постучали, мы с Мирой стояли рядом, встрепанные, но уже застегнутые на все пуговицы. Очень, очень напряженные. И надеющиеся, что неизвестные уйдут. Постучали снова. Потом я услышал знакомый голос: – Волшебник Грисар, я знаю, что вы здесь. Откройте. «Регулятор Эмир!» – одними губами прошептала Мира. Я кивнул. Поколебался чуть-чуть и отпер дверь. За порогом стоял Эмир. За его спиной – комендант клуба и несколько полицейских. Комендант, мужчина пожилой и добродушный, выглядел расстроенным. Полицейские – мрачными. А по Эмиру ничего не поймешь, если он сам того не желает. – Доброе утро, регулятор, – сказал я. – Доброе утро, Грисар, доброе утро, Мира. – Он скользнул по нам взглядом и словно бы все сразу понял. – Извините, что отвлек. Служба. Я кивнул. – Могу ли я зайти? – спросил Эмир вежливо. – Только вы, – сказал я. – У меня тут тесновато, сами понимаете… – Размер комнат определен правилами клуба! – встрял комендант, но тут же осекся. Эмир вошел и даже прикрыл за собой дверь. Потом спросил сочувственно: – Ты что натворил, парень? Я пожал плечами. – Тебя приказано доставить на собеседование в АП. Я не понял, о чем речь. – Администрация повелителя, – пояснил регулятор. – Канцелярия? – Нет, Администрация. Это куда выше. Вам предъявлен целый букет нарушений. Незаконное проникновение, кража без лицензии, похищение несовершеннолетней, работорговля, эксперименты на людях… – Что? – возмутился я. – Надеюсь, что это ошибка, – сказал Эмир. – Тот Грисар, которого я знаю, никогда не нарушал законы. Но нам придется пойти и разобраться. Напишешь заявление, все объяснишь, побеседуешь с дознавателями… Мира умоляюще посмотрела на меня. – А Мира? – спросил я. – К сожалению, тоже, – сказал Эмир. – Пособничество в преступлениях. Но вы не волнуйтесь, повелитель ценит своих магов и не позволит их обидеть! Если вы невиновны, то все будет хорошо. Мира едва заметно покачала головой. – Господин регулятор, мы сейчас не можем никуда идти, – сказал я. Эмир помолчал мгновение. И неожиданно кивнул. – Хорошо. Тогда я попрошу вас оставаться в клубе в ближайшие дни и надеть браслеты для отслеживания вашего местонахождения. Стандартная процедура. Дознаватели сами наведаются к вам. Его рука скользнула в карман – и вернулась с двумя железными браслетами. С недавних пор хорошо мне знакомыми. Эмир собирался лишить нас магии. Он соврал. Первый раз на моей памяти соврал! – Нет, – воскликнул я. – Нет, Эмир! Регулятор оказался очень быстрым – он схватил меня за руку и попытался защелкнуть на ней браслет. И ему бы удалось, если бы не Мира – та ударила его в челюсть коротким сильным крюком. Эмир покачнулся и рухнул на колени. Браслеты упали на пол. Я вытаращился на Миру. – Старший брат – это большой опыт! – сказала Мира, тряся рукой в воздухе. – Зря… – пробормотал Эмир, вставая и сплевывая кровь. – Зря вы… Я успел заметить, что его рука вновь лезет в карман, уже в другой. Перехватил кисть, сжал и заставил выпустить мне в руку тонкую костяную пластинку с выгравированной руной сна. В руне пульсировало время, не меньше полугода. Да что ж такое, почему игра пошла по-крупному? Вендж швырялся годами, регулятор пришел нас арестовывать с амулетом огромной силы! – Эмир, не надо! – пряча пластинку, сказал я. – Отпустите, мы уйдем! – Вы сами не понимаете, что натворили… – Эмир сплюнул кровью. Вот теперь я почувствовал кое-что в его глазах. Тоска. И растерянность. – Я тоже не понимаю, но… вам лучше сдаться мне… А иначе… Он застонал. И я с ужасом увидел, как у него на лбу начинает разгораться руна Ансуз. Дожидаться, пока руна сработает, я не стал. Руна переноса – Райдо и Наудис, в Путь вписана Нужда, узор покрыт крошечными шипами, рвущими время в клочья, ибо лишь крайняя нужда заставит человека заплатить полгода или год жизни, чтобы преодолеть пару-другую миль… Лицо Эмира стало меняться, в глазах была уже не тоска – ужас. Я оторвал от своей жизни еще один год, влил его в руну переноса и обнял Миру. * * * Сад доктора Секта, когда стоишь посреди него, кажется совсем уж мрачным. Деревья будто вначале обморозились, потом обгорели – и застыли между жизнью и смертью. На первый взгляд – все мертво. На второй – видишь кое-где редкие крошечные листики. И эти листики шевелятся, вздрагивают, будто хотят оторваться от ветки и убежать подальше. – Что это было, Грис? – Миру трясло, она отстранилась от меня, огляделась. Пробормотала расстроенно: – Чемодан забыла… Грис? Я тоже забыл свою сумку. Сходили за вещами, называется… – Сильно изменился? – спросил я и затаил дыхание. Мира замотала головой: – Нет. Честное слово, совсем нет. Вот в прошлый раз я заметила, а сейчас нормально. Каким был, таким и остался… – Ты видела руну? – спросил я, чуть успокоившись. – У Эмира на лбу? – Ансуз, – кивнула Мира. – Что это? Зачем? – Не знаю. Я вообще не слышал, чтобы ее в одиночку рисовали, да еще на теле!