– О, это было бы чудесно! – Хорошо. Давай начнем с Ригеля. Иди сюда, малыш. – Мари похлопала по земле между собой и Голубкой. В одну секунду Ригель перескочил через вытянутые ноги Мари и уселся рядом. Мари быстро представила, как ее спутник ложится и позволяет Голубке погладить себя, и Ригель немедленно лег, поглядывая на Голубку с щенячьей ухмылкой. – Умница, Ригель! – похвалила его Мари. – Дай руку, Голубка. Я покажу тебе Ригеля. Не бойся, он любит, когда его гладят. Мари неспешно подвела руки Голубки к голове Ригеля. – У овчарок пушистые уши и вытянутая морда с очень мощными зубами. Потрогай его нос. Чувствуешь, какой мокрый? Голубка, кажется, перестала дышать, но быстро кивнула. – Почему он мокрый? Он чем-то огорчен? – О нет! Он вовсе не огорчен. А нос и должен быть слегка влажным. Смотри. – Мари провела руками Голубки по спине Ригеля к его виляющему хвосту. – Чувствуешь, как двигается его хвост? – Да! – Это значит, что он доволен. – О, я даже не думала, что он такой мягкий! Не такой, как кролики или олени, и совсем не такой, как птичьи перья. Он мягкий по-своему. Голубка наклонилась и понюхала Ригеля, и он, задрав морду, лизнул ее в лицо. – О, прости. Это собачий поцелуй. Слюнявый, зато от всей души. – Он меня поцеловал? Это так мило! – Голубка захихикала, отчего показалась совсем ребенком, и притом очень счастливым. – Можно мне тоже его потрогать? – спросила Лили. – Конечно! – Мари кивнула, и Лили, наклонившись, погладила мех Ригеля. – Ой! Какой у него густой мех! – Можно я ощупаю его целиком? Я бы хотела потрогать его лапы и прикинуть, какого он размера. Собаки кажутся такими огромными, когда лают, – сказала Голубка. – Конечно. Ригель не возражает. Но знай, что он еще молод и еще продолжает расти. Я позову его отца, Лару, чтобы ты могла представить, каким он вырастет. – Взглядом она нашла Ника – он разговаривал у костра с Уилксом и Клаудией, которые передвинули свои плащи поближе к теплу. – Ник! – позвала она. Он поднял голову, улыбаясь на звук ее голоса, и Мари помахала ему, подзывая к себе. Он что-то быстро сказал Уилксу и направился к ней, а Лару, как обычно, затрусил рядом. – Ник, вы с Лару не возражаете, если Голубка ощупает Лару? Она видит через прикосновения, и я бы хотела, чтобы она почувствовала разницу между щенком овчарки и взрослым псом. – О, гм… нет, я не возражаю. И, думаю, Лару тоже не против. – Спасибо, Ник, – вежливо сказала Голубка. – Не за что. Логично, что тебе нужно ощупать их, чтобы представить. Иди сюда, Лару. – Ник поманил Лару, и тот без колебаний лег рядом с Ригелем. Как и с Ригелем, знакомство Голубки с Лару Мари начала с его мощной головы. Изучив голову, Голубка легкими прикосновениями ощупала его тело, и на губах у нее заиграла улыбка. – Он такой большой! И сильный – это понятно по его мышцам. Он великолепен! Вы хотите сказать, что Ригель вырастет таким же? – Думаю, Ригель будет еще больше, – сказал Ник. – Он крупнее, чем Лару был в его возрасте. – Ты знаешь, где сейчас Дэвис с Кэмми? – спросила его Мари. – Они помогают Шене и О’Брайену готовить еду для собак. К счастью, мы все скоро сможем поесть. Хочешь, я их приведу? – Было бы замечательно, спасибо. – Когда Ник и Лару ушли к берегу, Мари продолжила: – Дэвис – это спутник Кэмерона. Хотя мы зовем его Кэмми или Кэммчик. Он терьер. – Терьеры тоже любят, когда их гладят? – спросила Лили. – Думаю, почти все псы любят, когда их гладят, но у каждого из них свой характер, совсем как у людей, – ответила Мари. – Кэмми обожает, когда его гладят. – Тут к ним подлетел маленький пшеничный ураган. Первым делом он поприветствовал Мари, вскарабкавшись ей на колени и облизав лицо. – Здравствуй, Кэммчик! А где Дэвис? – Дэвис помогает с едой, – крикнул Ник с песчаного пляжа. – Но я объяснил ему, зачем тебе Кэмми, а ты знаешь, как Кэмми любит внимание. – Еще бы! – Мари рассмеялась, и Кэмми с радостным пыхтением снова облизал ей лицо. – Погоди, погоди. Голубка хочет с тобой познакомиться. Ты готова к знакомству с терьером, Голубка? – О да! – Он гораздо меньше Лару и даже Ригеля, так что будь готова. Вот он. Мари взяла Кэмми на руки и посадила его на колени Голубке. – Ой! – Голубка пискнула и обняла терьера, прижимая его к себе. Кэмми уселся на хвост и, задрав морду, лизнул Голубку прямо в губы. Отплевываясь, она рассмеялась и ощупала его морду и тело. – Он виляет хвостом! – Кэмми очень дружелюбный – и очень счастливый, – сказала Мари. – Шерсть у него совсем другая. Все терьеры и овчарки на ощупь одинаковые? – В основном, – кивнула Мари. – Но у Кэмми светлая шерстка, и, наверное, она помягче, чем у темных терьеров, но в целом они очень похожи. А вот у овчарок шерсть может различаться. У Марии, спутницы Клаудии, мех длиннее, чем у Лару и Ригеля, а у Капитана, овчарки Шены, короткий и жесткий – жестче, чем у большинства овчарок, с которыми я знакома. – И овчарки с терьерами хорошо ладят? Они ведь такие разные, – спросила Лили, поглаживая Кэмми, который благодарно лизнул ее руку. – Ладят они или нет, зависит от характера, а не от размера. Но – да, в основном они ладят. – Мне очень нравится этот терьерчик, – призналась Лили и, бросив на Мари испуганный взгляд, поспешно добавила: – Я не хотела обидеть тебя и овчарок – просто они такие большие и… жутковатые. – Ты меня вовсе не обидела. Я тебя понимаю. Я всего несколько месяцев как спутница Ригеля. Сказать по правде, я до сих пор привыкаю к их размерам. Когда я впервые встретила Лару, я была потрясена тем, какой он великан. С противоположной стороны круга раздался свист, и собаки Стаи дружно навострили уши. – Терьеры! Овчарки! Пора ужинать! – донесся до них голос Дэвиса. Кэмми сорвался с коленей Голубки, а Ригель уставился на Мари, поскуливая и пуская слюни. – Иди, малыш! Он с радостным лаем рванул с места, разбрасывая песок и землю. – Наверное, они проголодались, – заметила Голубка. – Им кажется, что они голодны всегда, – сказала Мари. – Твое рагу, Жрица Луны! – К ним подошла Дженна с дымящейся деревянной миской, из середины которой торчал большой ломоть хлеба. – Спасибо, Дженна. Ты не могла бы показать Лили, где у нас миски, чтобы они с Голубкой тоже поели? – Конечно. Пойдем, Лили. Все необходимое лежит у костра. После еды каждый моет за собой миску и относит ее к остальной посуде. Лили застенчиво закивала и поспешила за Дженной. К Мари подошла Зора. Она расстелила на земле рядом с ней свой дорожный плащ и опустилась на него с облегченным стоном. – Как приятно просто сидеть на неподвижной земле. У меня ужасно устали плечи. – Здравствуй, Жрица Луны Зора, – сказала Голубка. – Привет, Голубка. Вы с Лили понемногу осваиваетесь? – Да. Мари позволила мне ощупать собак. Пожалуй, они мне очень нравятся, – сказала Голубка. Лили вернулась с хлебом и мисками, полными горячего рагу. – Ощупать собак? – переспросила Зора с набитым ртом. Прежде чем Мари успела объяснить, ей ответила Голубка: – Да. У меня нет глаз, но я вижу руками. – Хм. Логично. Сонная Хлоя высунула головку из кармана, который Зора закрепила на груди, чтобы не расставаться со своей маленькой спутницей. Щенок принюхался и настойчиво запищал. Зора снисходительно поцеловала малышку в нос, макнула кусочек хлеба в ароматное рагу и дала щенку его облизать. – Это пищала твоя спутница, Зора? – спросила Голубка. – Да. Она пока питается материнским молоком, но любит пробовать разные вещи. В основном те, что ем я. – Зора задумчиво посмотрела на Голубку. – Если хочешь, я дам тебе ее подержать, когда ты доешь. – Я была бы тебе очень признательна. Спасибо. – Голубка помедлила, прежде чем продолжить: – Ты оказываешь мне огромное доверие. Это честь для меня. – Ты дала слово, что будешь с нами честна, – заметила прагматичная Зора. – Мы приняли твое слово, а значит, мы тебе доверяем. – И будем доверять, пока ты не дашь нам повода сомневаться, – добавила Мари.