- Но всё же мне хочется кое-что узнать. - Что именно, сердце моё? – он чуть сильнее прижал меня к себе, заставив откинуться к нему на грудь. - Кто ты? Или, наверное, правильно было бы сказать: кто вы? Ты, сестра, её муж… - Нет, милая, правильно говорить, не кто вы, а кто мы. Ты – одна из нас. - То есть? Я же полук… то есть, теперь лекан. В смысле, принадлежу с самого начала к сарибэльцам и не имею никакого отношения ко всем вам, - не поняла я. – И, признаться, даже во снах не видела себя богиней… - Верно, но ты рождена для меня, значит – не такая, как все, особенная, - ответил Шан, но видя, что я так ничего и не поняла, начал объяснять. – Пожалуй, следует начать с самого начала, - он удобнее устроился в кресле и, словно погружаясь в воспоминания, сказал: - Ты знаешь, что наш мир не единственный в своём роде. Существуют тысячи, миллионы и миллионы тысяч таких миров. Миров, где развита магия или технический прогресс, где оба они совмещены и прекрасно сосуществуют или где нет ни того, ни другого, но есть нечто третье. Космические цивилизации, средневековые племена… их столько, что не хватит бесконечной жизни, чтобы перечислить. Но у каждого мира есть смотритель. Или смотрители. Некоторые называют их демиургами, некоторые – богами, кто-то - высшими силами или духами… И в основном, это зависит от того, каким было первое воплощение наблюдателя и, соответственно, от выбранного народом верования. - И Сариб с Тэ’натэсом – это… - Верно. Но и не только. Вначале они создали этот мир, а только потом уже стали наблюдателями. - И сколько вас… хм… нас таких? – нахмурилась я, пытаясь осознать правду. Сказать по правде, мне как-то не слишком верилось, что я вообще имела какое-то отношение к этим смотрителям-богам. Но Шан говорил так уверенно, что заподозрить его во лжи просто не получалось. Более того, он весь светился от радости и удовольствия, что наконец может всё это рассказать. И не кому-нибудь, а именно мне. Да и… разве за всё время моего с ним знакомства, он хоть раз меня обманул? В том-то и дело, что всегда говорил правду. Разве что просто где-то не договаривал, но не из-за злого умысла, а просто желая уберечь. Потому что прекрасно понимал – правда должна подаваться в строго предписанных дозах, а то может случиться нервный срыв. Да и, чего уж там, не была я раньше готова услышать эту правду. Не зря же Сариб всё это время молчала и давала мне возможность самостоятельно «вернуться». Вернуться… О, да! Это самое замечательное чувство на свете. Нет, во всех мирах! Чувство, когда сидя на руках у любимого ты ощущаешь себя ДОМА. Но я отвлеклась, поэтому постаралась сосредоточиться на словах Шана, тем более, что он как раз объяснял довольно важные вещи. - Не так уж и много, если честно. Конечно, если сравнивать в соотношении к величине Вселенной. А так, грубо говоря, один смотритель на десять или пятнадцать миров, - улыбнулся Шан, глядя в моё ошарашенное лицо. - Ого! – выдохнула я. – А не боитесь, что с таким количеством ответственности, порядка не будет ни в одном из миров. Вспомни поговорку о двух зайцах, - и тут же запнулась. – А, ну да… ты её не знаешь. - Знаю, - развеселился лекан. – Она в ходу во многих мирах. Но не переживай, ничего подобного не случается. Смотрители, ведь, не следят постоянно сначала только за одни миром, потом за другим… - А Сариб? - О, тут всё просто. Она ещё молода и Сарибэль – её первый мир, поэтому она с ним и носится. Зато чуть позже создаст ещё один и тогда её ответственность расширится, распределится и поделится. - Но… - я поморщилась, не до конца понимая рациональность подобного порядка. – Зачем тогда создавать миры, за которыми так сложно следить? - Следить нужно только за молодыми мирами, родная. Как они развиваются, не идёт ли какой-то сбой, нет ли опасности вырождения жизни, угроза разрушения экологии… Да мало ли что. Потом в этом нет необходимости. Населяющие его существа больше не нуждаются в помощи богов, хотя и продолжают в них верить, видимые угрозы просчитаны и выработана наиболее приемлемая система наблюдения. Например, каждые двести лет считывать информацию… Это как уход за садом. Ты же не будешь крутиться только около одного розового куста день за днём, не обращая внимание на другие цветы? Нет, ты просто знаешь, что те или иные нуждаются в поливе через день или через два, поэтому составляешь для себя мысленный график по уходу. Так и с мирами. В этом нет ничего сложного. Для нас. Потому что мы так устроены. Мы для этого созданы. - Созданы? – зацепилась я за странный в данном ключе смысл. – То есть и вас кто-то создал, а вы не являетесь вершиной… ну не знаю… эволюции? - Конечно нет, - погладил он меня по щеке. – Существуют Высшие сущности… - Которые, в последствии, тоже окажутся не наивысшими и над ними тоже будет кто-то стоять, - хмыкнула я, а потом устало потёрла виски. – Знаешь, слишком много информации. Я очень хочу всё узнать и понять, но, пожалуй, пока ещё слишком рано. Я только-только вспомнила себя… Я запнулась и посмотрела на напрягшегося мужчину. - Так вот, что ты мне не рассказал, да? – догадалась я. – Когда спрашивал обо мне и моей жизни на Земле, ты сказал, что тебе нужно время. - Да, - глухо ответил он, отводя взгляд. – С моей стороны это было ничем иным, как трусостью и попыткой сбежать от правды. Ты на меня так смотрела… - он вновь посмотрел на меня и его взгляд потеплел. – Столько эмоций, такие искры нежности, что я просто не смог лишить себя этого. Знаю, это эгоистично, ведь ты как никто заслуживаешь знать правду. Но… мне так хотелось продлить счастье… Я задумчиво смотрела на него и пыталась понять, что же именно так его пугает. Да, благодаря вернувшейся памяти, я знала, что всему виной его какой-то поступок, который вынудил его родню нас разлучить. Что-то, что даже богиня, создательница этого мира, не смогла решить. Но… я любила его. Чёрт! Да я его любила все свои прошлые жизни! Просто не понимала, что это была любовь, чувствуя лишь тоску и безысходность, потому что рядом не было того, кому эти чувства принадлежали. Неужели он думает, что после всего, что нам пришлось пережить, я откажусь от него? Неужели думает, что я смогу из-за обиды вновь обречь себя и его на страдания? Он – моя душа, моя жизнь. Это как обижаться на сердце, что оно вдруг заболело… Внутри разлилось такое тепло, что я даже зажмурилась от удовольствия. Это чувство было в тысячи раз сильнее ничтожной обиды, которая когда-то жила в моём сердце. И большая часть этого тепла принадлежала нашей дочери, которая всеми возможными способами сейчас пыталась показать мне, как она счастлива, что мы вместе, как ей нравится наша связь и как тепло ей от нашей любви. - Шан, - тихо позвала я его, обеими руками зарываясь в его густые кудри и разворачивая лицом ко мне. – Я люблю тебя. Слышишь? И мне не важно, что было раньше. От того, станет ли мне известна причина твоего поступка, моя любовь не уменьшится и точно не исчезнет. Я слишком долго была вдали от тебя, чтобы лелеять обиду. Ты сам, сказал, что я – особенная. Так поверь мне, что особенность заключается в моей искренней любви. Знаю, прошлое слишком сильно держит тебя, но я подожду, пока ты решишься рассказать мне всё. Не потому, что это нужно мне, а потому что в первую очередь это нужно тебе. Ты должен выговориться, и только тогда из твоих глаз уйдёт печаль и… - Страх, - закончил он за меня. – Я больше всего на свете боюсь вновь тебя потерять, Айрин. Веришь, мне было безразлично, вспомнишь ты когда-нибудь всё или нет. Звучит ужасно, знаю, но мне было достаточно того, что ты рядом. И я сделал бы всё, что от меня зависело, и даже больше, лишь бы знать, что ты со мной. Я бы пошёл на обман, привязал бы тебя к себе обязательствами, шантажом… - Шан говорил отрывисто, а в глазах сверкали маленькие молнии, доказывающие, что он говорит правду и ни капли не шутит. – Я не принц из сказки, я очень жестокий и беспринципный собственник. И добился бы тебя любой ценой… Он смотрел испытующе, видимо, ожидая найти в моих глазах страх или неверие… А может и ужас. Но вместо этого я едва могла сдерживать смех. Возможно, любой другой на моём месте и впечатлился… вернее не так, поверил бы и проникся… И раньше я бы именно так и отреагировала. Ведь тяжело узнать, что твой любимый готов был посадить тебя на поводок всеми возможными способами. Вот только это было раньше. Да и не факт, что именно так бы отреагировала. Я знала и знаю, что Шан не пушистый белый котёнок – он сильный и матёрый тигр, в глазах которого я видела столько тепла, сколько не получала даже от многочисленных родных. Многие скажут, что наша связь – это не любовь, а обязанность, безвыходное притяжение. Да, это так. Но я его люблю. Любила его с самого начала. Не потому, что он мне предназначен, а потому что сначала влюбилась в чувство, которое он будил во мне, потом в его образ, который вырисовывался у меня в голове, когда я мечтала о нём. Я пронесла сквозь другие жизни тоску, разрывающую сердце. И только в этой жизни, ничего не понимая, запутавшись и испытывая постоянный страх разоблачения, поняла, что такое настоящая любовь. И искренне полюбила его именно как Ира, девушка с Земли. Как и он меня. Ведь проявил он заботу и нежность не к своей возлюбленной, а к растерянной и испуганной девчонке, непонятно как оказавшейся в чужом мире и чужом беременном теле. - Ну что ж, собственник, - вздохнула я, пряча глаза, чтобы он не увидел довольного блеска. – Тогда и ты послушай меня, - и когда он напрягся, я посмотрела ему в глаза и с довольной улыбкой сказала: - Я не кисейная принцесса, готовая преданно верить в верность до гроба только за красивые глаза. Я жестокая и беспринципная собственница. И порву на тряпочки любую, на кого ты посмотришь хотя бы с каким-нибудь интересом. Даже гастрономическим. Он долго на меня смотрел, а потом захохотал так, что слёзы на глазах выступили. А я лишь пожала плечами, наблюдая за веселящимся леканом. Ну, а что? Ему можно тут из себя терминатора строить, а мне нельзя? Можно подумать я не слышала рассказов слуг о страшном хозяине, который с моим появлением в этом мире резко изменился до неузнаваемости. И уж точно я не забыла слова его сестры о том, в кого именно превращался мой любимый, находясь вдали от меня. Но, как я это уже сказала, всё прошлое – осталось в прошлом. Не раздумывая больше ни секунды, я подалась вперёд и поцеловала его со всей страстью и любовью, бурлившими внутри. В этот раз он не стал ни отстраняться, ни задавать вопросов, ни действовать нежно и неторопливо. В нём пылала та же жажда, что и во мне, поэтому движения его были напористыми и жадными. Он аккуратно, но довольно резко приподнял меня и усадил лицом к себе, разведя мои колени в стороны и задрав подол платья. Моё тело тут же выгнулось дугой, ощутив его тёплые руки на обнажившихся бёдрах. Поцелуй стал куда настойчивее, а ласки ещё более откровенными. Мы оба плавились в наших ощущениях, усиленных действиями оберегов и той связью, что установилась между нами благодаря обряду. С губ то и дело срывались стоны, а перед глазами мелькали звёзды, которые с каждым умелым движением моего мужчины становились всё ближе, пока реальность не взорвалась и не осыпалась на мир сокрушительным звездопадом… Но мне не дали даже отдышаться. Шан порывисто встал с кресла, держа меня на руках так, словно я ничего не весила, и стремительно подошёл к кровати. Платье разлетелось на два кусочка и моей обнажённой кожи коснулся холодный шёлк постельного белья. - Люблю тебя! – выдохнул он мне в губы, сминая их в жадном поцелуе. – Люблю тебя так сильно, что всё внутри болит, когда у меня нет возможности касаться тебя. Его руки тут же принялись блуждать по моему телу, а я вновь потерялась в невероятном наслаждении. Между нами не существовало границ или недопонимания. Не было запретов и стеснения… Мне казалось, что наши тела знали друг друга вечно, задолго до того, как мы сами это осознали. Я точно чувствовала, где именно следует коснуться моего мужчину, чтобы его дыхание тут же сбилось, а тело покрылось мурашками. Я знала, как и куда следует его поцеловать, чтобы из его груди вырвался стон удовольствия. Мы были созданы друг для друга! Не знаю, сколько прошло времени, пока не пришло взаимное насыщение, но мне это время показалось прекрасной вечностью. Мы лежали на кровати, сплетённые в объятьях и просто молча наслаждались поселившимся в душах покоем. - Люблю тебя, - выдохнула я и прижалась к его ещё влажному телу чуть сильнее. - А я тебя, - поцеловал он меня в макушку. – Но с подобным времяпрепровождением стоит немного повременить. Мне показалось, или я почувствовал в какой-то момент возмущение нашей малышки? - Было такое, - весело хихикнула я. – Ей тоже захотелось внимания. - Какая маленькая вредина у нас растёт, - ласково проговорил Шан, кладя руку мне на живот. В неё тут же кое-кто стукнул ножкой, в знак протеста. – Что, не вредина? А кто тогда? - Очень умненькая и смышлёная девочка, да? – подсказала я явно задумавшейся дочери. В ответ нам пришло её полное удовлетворение таким прозвищем и малышка успокоилась. А супруг весело хмыкнул. - Интересно, что же из тебя вырастет? – задумчиво проговорил он. - То есть? – не поняла я, даже голову не поленилась приподнять, чтобы взглянуть ему в глаза. - Ну, наша девочка, ведь, не совсем обычная леканша. - Это потому что она должна была стать полукровкой, а родится чистокровной? - Нет, родная. Помнишь, при нашей первой встрече ты потеряла сознание? - Я помню, что при тебе теряла сознание с завидной регулярностью, - хмыкнула я, но тут же добавила: - Но, в целом, да, помню. Как раз тогда я второй раз попала в страшное «ничто», где не только поговорила с Сашией, но ещё и получила все её воспоминания. Ужасный момент в жизни, надо признать… - Так вот, это был не просто обморок, скорее больше похоже было на… сон. Долгий, беспробудный сон. Словно навеянный кем-то. - Кома, - поправила я его. – На Земле такое состояние называлось комой. Из которой самостоятельно выйти практически было невозможно. - Да, - он кивнул. – И я решился на безрассудный поступок. Тогда ещё никто не знал, кем же ты являешься на самом деле, тем более, я. Но уже всё внутри замирало от ужаса даже от простой мысли, что я иеггжб могу тебя потерять. Я всё чувствовал на уровне инстинктов, сам себе поражаясь. Но факт был в том, что стоило на миг задуматься, как перед глазами появлялись твои глаза. Именно твои, хоть в тот момент ты и была больше похожа на Сашию. Но за всем этим я видел тебя. Сейчас-то я понимаю, что так интуитивно чувствовал в тебе свою пару, но на тот момент мои же собственные чувства и реакции здорово пугали. И глядя на такую тихую, ранимую и беззащитную тебя, медленно сходил с ума от бессилия. Вот тогда-то мне и пришла в голову идея. Вернее, она была навеяна советом Гэниран. Пусть я лишён своей истинной силы, пока нахожусь здесь, да ещё и в этом воплощении, но всё равно являюсь собой. И кровь у меня сильно отличается от той, что должна бежать по венам простого лекана. - Ты напоил меня своей кровью? - Всего парой капель, но они сделали своё дело – ты очнулась. И наша дочь тоже, - вздохнул Шан, зарываясь носом в мои волосы. - То есть именно твоя кровь сделала привязку? И кем девочка теперь будет? Не леканом, а кем-то ещё? - Леканом для Сарибэль. Как и я, как и ты. Но по сути – больше полукровкой, потому что часть моих способностей и особенностей ей точно передалась, - я услышала улыбку в его голосе. – Можно ожидать от нашей малышки в будущем больших свершений. Да это было понятно и так, учитывая все обстоятельства. - Но почему полукровка? – не поняла я. – Оран сказал, что она взяла именно мою кровь, а не Сашину. Не понимаю, конечно, как такое возможно, но это его слова. Мол, как будто ждала именно моего прихода. А если она взяла мою кровь, то тогда не может быть полукровкой… - Нет, думаю, что Оран говорил это образно. Имея ввиду, что она приняла и взяла себе твою сущность. Даже, вполне возможно, черты лица и прочее. А вот кровь у неё Сашина, иначе как бы она тогда росла и развивалась все эти восемь месяцев до тебя? - Я вообще, если честно, не понимаю, как такое возможно, - призналась я. – По словам лекаря, да и из Сашиных воспоминаний, у меня создалось впечатление, что ребёнка как будто не было. Живот просто себе рос и всё… А потом – оп! – и я понимаю, что не только оказалась в другом мире, но ещё и беременна, ах да, на последних сроках. И малышка начинает подавать признаки активности. Более того, у неё настолько развито сознание, что она может общаться со мной, а иногда и с тобой… Но ещё нерождённые младенцы так не делают. Да и маленькие дети, в целом, – тоже. - Любимая, - Шанрэл ласково провёл рукой по моей щеке. – Это было невозможно в Сером мире. Это частично возможно на Сарибэль. Но ты опять не учитываешь то, кто я есть на самом деле. А среди таких, как я и ты, возможно почти всё. - И что, разговаривающие до рождения дети – это у вас норма? – скептически посмотрела я на него. – Что-то сомнительно. - Не норма, но и не невероятное исключение. Скажем, ты научилась очень чётко понимать нашу дочь. Другие обычно не столь проницательны, поэтому ментальная активность ребёнка не столь обширна. Что же касается кокона, то тут и для меня это стало немалым сюрпризом. Но мне кажется, что сделано это было не просто так. - Вот это-то меня как раз больше всего и пугает. Наша дочь слишком особенная, даже для демиургов. А уж для Сарибэль и подавно. И эти покушения, - я вздохнула. – Почему у меня уверенность, что охотятся за моей малышкой? Откуда этому мастеру, кем бы он ни был, стало о ней известно? И неужели моё ужаснейшее предположение об Инферно окажется правдой? - Тише, Айрин, - мужчина успокаивающе провёл по моей спине рукой. – Тебе нельзя волноваться.