Но бывшая жена словно и не услышала его. – Мы предварительно договорились встретиться в Малаге – это его родной город, – продолжала стрекотать она. – Я место встречи назначила – ресторан «Мандукаре» – там лучшая андалузская кухня. И выяснилось, что это его любимый ресторан… – Ты можешь остановиться?! – крикнул Павел. – Ты хочешь узнать мое отношение к Бандерасу? – Нет, конечно. Просто до моего отлета мы должны с тобой увидеться. – Зачем? – Очень надо поговорить. Я хочу круто изменить свою жизнь, а поговорить и посоветоваться не с кем. С девочками, с которыми училась в универе и теперь работаю, не могу, потому что они мне в рот смотрят и, что бы я ни сказала, все для них замечательно. Но они меня не любят, потому что я – богатая, а они самые обычные. Но мне-то плевать, сколько у них в кошельке, мне важно, что у них в голове… Я сейчас подумала и поняла, что у меня никого ближе тебя не было и нет… Я приеду сегодня. – Может, просто где-нибудь посидим и поговорим? – В ресторане? В клубе? Как говорить о важном в местах, где куча неадекватных людей. Я приду к тебе, и мы поговорим. Это крайне важно для меня и для тебя тоже. И Светлана закончила разговор. Встречаться с ней не хотелось, и непонятно было, почему она так настойчиво просит об этом, ведь он уже объявил бывшей жене, что не хочет иметь с ней какие-либо отношения – тем более быть у нее на содержании. Теперь она говорит о каком-то важном разговоре, приплела известного актера. Раньше о нем она молчала: выходит, выдумала только что. Но зачем ей это? И что она может сказать такого важного для Павла? Для него самым важным теперь является работа, да и раньше она была для него самой большой любовью, когда он не знал, что самое дорогое для него – бабушка и мама. Он выходил с парковки, когда рядом притормозил «Гранд Чероки», из открытого окна помахал рукой Всеволод, а потом предложил: – Сыграем сегодня партейку? Павел молча покачал головой. – А я проанализировал ту партию, – радостно доложил Мухортов, – и нашел свою ошибку. Элементарный зевок – отвлекся… Ты сам не разбирал партию? Я запись не взял тогда – забыл: пришлось по памяти. Но все равно ты не выбрасывай: листок на столе лежит. – Хорошо, – ответил Ипатьев и хотел уже поскорее покинуть начинающего раздражать соседа, но Всеволод вдруг вспомнил: – Видел сегодня твою Светлану, даже поздоровался с ней. Но она промчалась мимо. Одета была как-то странно: в длинном плаще, несмотря на жару, в платке и темных очках. Я чуть было мимо не проскочил, но вдруг пахнуло дорогими духами, и я поздоровался. – Где ты ее видел? – Да перед нашим домом. Шикарного «Бентли» не было. Света, если, конечно, это была она, села в какую-то маленькую машинку: то ли китайскую, то ли корейскую… Мухортов зачем-то врал, и это раздражало Павла еще больше. Ему показалось даже, что сосед своей пустой болтовней задерживает его с какой-то целью. Павел кивнул и поспешил к дому – как будто торопился застать кого-то в своей квартире. Но там было пусто и уныло. И не хотелось никого видеть. Хотелось выть. Прилетела эсэмэска от бывшей жены: «Я еду». Он подождал немного, чтобы снова не столкнуться с неуравновешенным психотерапевтом, и вышел на лестницу. Спустился во двор, прошел под низкой аркой на тихую улочку и сразу увидел спешащую к нему бывшую жену. Светлана посмотрела на него, приветливо улыбнулась и ускорилась. Она почти побежала и с разбегу бросилась ему на шею. – Я скучала. Павел попытался отстраниться, но не получилось: бывшая жена вцепилась в него крепко. – Чего приехала? – поинтересовался он. Это прозвучало грубо, но Света, судя по всему не обиделась. – Скучаю по тебе все время: все из рук валится. – Домой не приглашаю: у меня на работе аврал, – соврал Ипатьев, – приехал пару часиков поспать, а потом назад в студию. – Понятно, – кивнула Светлана, – у тебя в квартире очередная баба. Я же предупредила, что приеду к тебе с важным разговором. – Мы с тобой уже столько раз разговаривали… – Я не решалась сказать тебе то, о чем думаю уже давно. Я хочу развестись. Артем изменяет мне. У него роман с… – Я в курсе, – поспешил закончить разговор Павел, – у него роман с его помощницей, которая не только сексапильна, но и умна. – Даже слишком, – вздохнула Светлана, – но я его не держу, потому что не люблю и никогда не любила. Я все эти годы… всю свою жизнь люблю только тебя. А он пусть идет своей дорогой. У нас брачный контракт, по которому он ничего не получает от меня. Но он теперь и так далеко не бедный человек. – А от меня ты чего хочешь? – Я хочу жить с тобой, засыпать и просыпаться вместе с тобой, дышать с тобой одним воздухом. – Погоди, погоди… – Я хочу передать тебе управление нашим холдингом. Дело, конечно, непростое, но ты справишься… Ты даже сможешь помогать своей программе. Толя Медведев станет ее директором и художественным руководителем, а ты спонсором… – Мне не нужен ваш холдинг. – Хорошо, но я могу сделать так, что твою программу завтра же прикроют. Павел наконец-то отстранил от себя бывшую жену и отвернулся. В нескольких шагах от них стоял Всеволод с полиэтиленовым пакетом в руках. – Привет еще раз, – произнес психотерапевт и кивнул Светлане, – вот сбегал в магазин и купил себе бутылочку «Мартеля». Хочу ее сегодня же опустошить – повод более чем достойный… В журнале о нейропсихиатрии, издаваемом Кембриджским университетом, вышла моя статья «Социальный вирус», в которой я утверждаю, что психические заболевания, как и все прочие, имеют вирусное происхождение. Например, такое явление как мода, она ведь тоже распространяется как болезнь. И если еще совсем недавно мужчину, появившегося в обществе в женской одежде, тут же упрятали бы в психушку, то сейчас есть целое направление такой моды… По улицам западных городов нынче дефилируют мужики в бабских тряпках. Тысячи… миллионы психов… – Отстань от нас, – попросила Светлана. – Я просто радостью делюсь, – объяснил свою назойливость Мухортов. – А я горем, – негромко ответила Звягинцева и прижалась к Павлу. – Заходи через полчасика, – сказал соседу Павел, давая понять Свете, что он не расположен к долгой беседе. – Сволочь ты, Ипатьев, – шепнула ему в грудь бывшая жена. – Сейчас по всему миру психологи и психиатры обсуждают мою статью, идут споры, меня уже провозгласили… – начал объяснять не спешащий покидать улицу Мухортов. – Потом расскажешь, – поторопил его Павел, отцепил от себя бывшую жену и произнес совсем тихо, чтобы только она слышала: – Демонстративно проявляемая любовь – не любовь вовсе. – Ты не только сволочь, но и дурак, – усмехнулась бывшая жена, – я не любви у тебя выпрашиваю, а просто хочу жить с тобой под одной крышей со штампом в паспорте. С мужем я развожусь. Хочу с тобой остаток своих дней провести. Но ты, раз такой кобель оказался, можешь спать с кем захочешь. Ипатьев посмотрел вслед уходящему психотерапевту и промолчал. Светлана шагнула назад, потом сделала еще шаг, разглядывая его так, словно прощалась с ним навсегда и хотела сохранить в памяти его образ. – Ты дурак и даже не знаешь, от чего отказался только что… Она повернулась и пошла. Не снижая хода, достала из сумочки мобильный аппарат и поднесла его к уху. Ипатьев смотрел ей вслед, понимая, что она уходит из его жизни навсегда. Он не испытывал ни боли, ни разочарования, скреблась в его груди только память о прошлом, которое уже изменить нельзя. Он смотрел вслед бывшей жене, гадая – повернется или нет. Если оглянется, то все сказанное ею только что похоже на правду, если нет, то непонятно – зачем она вообще приезжала. Но Света шла, никуда не сворачивая, из-за угла к ней подкатил ее «Бентли», но кто сидел за рулем за тонированным стеклом, разглядеть было невозможно. Павла это и не интересовало. Он вошел в арочку, увидел дверь своего подъезда, где его поджидал Мухортов, и зачем-то махнул ему рукой. А когда поднимались по лестнице, психотерапевт вдруг вспомнил. – Точно это не она была днем. Та и ростом ниже, и духи у нее другие. Но кто же тогда? По этой лестнице девять квартир, не считая твоей. Старичье одно, и все на дачах. Лето ведь. Интересно, к кому она приходила? – Лето, – подтвердил Павел. Глава одиннадцатая Директора департамента благоустройства поймали на взятке. С утра Ипатьеву позвонили из управления экономической безопасности и противодействия коррупции и предупредили, что будут брать на получении меченых денег крупного чиновника. Поскольку речь не о мелкой сошке, то желательно, чтобы был соответствующий сюжет в популярной новостной программе. «Жители города должны знать, что перед законом все равны», – так сказал Ипатьеву начальник управления. Директор департамента благоустройства был новый – только что назначенный, не проработавший на своем месте и полугода. Прежнего директора застрелили в марте, и только потом выяснилось, что четверть века назад он был членом преступного сообщества, которое люди, не знающие юридического языка, называют бандой. Банда, как ей и положено, занималась темными делами – в основном похищениями людей, вымогательствами и заказными убийствами[22]. Новый начальник департамента ничем подобным не грешил в силу своей молодости: проверяли его тщательно, кроме того, он оказался чьим-то родственником, закончил академию государственной службы с отличием. И сразу его взяли в мэрию. Должность поначалу была небольшой, но он появлялся на всех официальных мероприятиях рядом с губернатором города, и все могли удостовериться, что в мэрию берут на работу не только молоденьких девушек с длинными ногами и в мини-юбках, но и молодых людей в строгих костюмах… Молодому человеку было немногим за тридцать, но выглядел он действительно молодым и смелым. Директор департамента, откинувшись на спинку своего рабочего кожаного кресла и закинув ногу на ногу, все отрицал. На столе для совещаний рядами лежали 500-евровые купюры, молодой чиновник смотрел на них с пренебрежением и утверждал, что ему их подбросили. – Да, действительно ко мне несколько минут назад заходил соискатель… То есть директор какого-то агентства, желающего поучаствовать в тендере на вывоз бытового мусора, но я отказал ему, потому что это никому не известное юридическое лицо не имеет никаких заслуг в своей предполагаемой деятельности… А потому я указал ему на дверь и отвлекся. А этот господин… уж не помню даже его фамилию, подбросил мне под стол какой-то сверток… Боря Ласкин снимал все происходящее. Ипатьев стоял рядом с ним и рассматривал кабинет, хозяин которого рассматривал его самого и с таким лицом, что Павлу казалось, что директор департамента вот-вот подмигнет ему. – Вы утверждаете, что пятьсот тысяч евро – это крупная сумма, – пошел в наступление перспективный чиновник. – А по моему мнению… – Я ничего не утверждаю, – не дал ему развить тему полицейский, – размеры ущерба – крупный или не крупный – определены решениями Верховного суда, так же как и размеры получаемых нетрудовых доходов…