К полудню в воскресенье Кейт, не закончив писать пространное письмо своей матери, прохаживалась по периметру обширной квартиры. Она не спала с самого рассвета, с того момента, как прокралась в квартиру Одри Маршалл и увидела через окно Алана Черни. Сейчас, расхаживая по квартире, она то и дело выглядывала в окно. Небо было молочно-белого цвета, а поверхность реки выглядела неподвижной и гладкой. Участок Бери-стрит, который просматривался из западного окна, был спокойным. Хотелось есть, но бутерброды с сыром уже надоели. Она открыла дверь огромного холодильника с корпусом из нержавеющей стали и внимательно осмотрела его скудное содержимое. «Выйди на улицу», – приказала она себе. Чтобы не передумать, она быстро надела полусапожки, заправила в них джинсы и схватила куртку в черно-белый горошек. Нужно пробежаться по кварталу и найти место, где можно пообедать или даже купить продуктов, чтобы приготовить дома. На улице было сыро и гораздо прохладнее, чем она полагала. Переходя через двор, она застегнула куртку под самое горло и уже пожалела, что не прихватила перчатки. Засунув руки в карманы матросской куртки, по Бери-стрит прохаживался мужчина. Когда она проходила под аркой, он выжидающе посмотрел на нее, и их глаза встретились. У него были рыжеватые волосы средней длины, торчащие на макушке, очки в тонкой металлической оправе давали эффект подбитого глаза, а белки выглядели влажными и блестящими. Перед тем как перейти через улицу, Кейт остановилась, оглядываясь по сторонам, и тут к ней подошел этот мужчина. – Здрасьте, – неуклюже поприветствовал он ее. – Здравствуйте, привет. Вы здесь живете? – Да, – ответила она и инстинктивно поправила горловину на куртке. – Извините. Не хотел вас напугать. Я был другом… Я близкий друг Одри Маршалл, и я говорил с полицейскими, а также с вашим швейцаром. Я просто надеюсь получить больше информации. – Сожалею. Мне ничего не известно. Я только приехала. Я не знала Одри. Мужчина казался смущенным. Щеки покрылись красными пятнышками. Кейт прикинула, сколько же он стоял на холоде, ожидая, пока кто-то выйдет из дома. – Вас допрашивали полицейские? – спросил он. – Они брали показания. Думаю, только потому, что я живу по соседству. – Прямо по соседству? На ее этаже? – Да, но я буквально только что въехала и никого не знаю. Очень жаль, но мне больше нечего сказать. – Кейт сделала шаг, намереваясь прошмыгнуть мимо него. – Вы не против, если я немного пройдусь с вами? Мне нужно выпить кофе. Кстати, я Джек. – Он снял перчатку, и Кейт пожала его сухую теплую руку. – Джек Людовико. Я дружу с Одри на протяжении… на протяжении… Будучи хорошей ученицей своей мамы, которая всегда была добра, но умела мастерски избегать неудобных бытовых ситуаций, Кейт сказала: – Джек, приятно познакомиться, но я спешу. Не думаю, что смогу вам помочь. – А вы не родственница Корбина Делла? Одри рассказывала, что он собирался переехать в Лондон, а вы – сюда, в его квартиру. – Да. Я только что приехала. Одри рассказывала вам об этом? – Да, я все знаю о Корбине и Одри. Не хочу вас задерживать, пойдемте. Мне холодно. Они пошли рядом. Кейт стало любопытно. По-видимому, пара Корбин и Одри все-таки существовала. – Я Кейт, – представилась она. Джек снова назвал свое имя, потом сообразил, что отрекомендовался две минуты назад, и, смутившись, затряс головой. – У меня полный бардак в башке. – Вы были близки? – И да, и нет. С моей стороны – однозначно да. Мы встречались в колледже, но из этого ничего не вышло, и потом, когда она переехала сюда, мы снова начали общаться, только как друзья, и я не мог поверить… – Он остановился, не снимая перчаток, сдвинул очки на лоб, закрыл лицо руками и начал всхлипывать, его плечи содрогались. – Все в порядке, – пыталась успокоить его Кейт, не зная, что предпринять. Она положила руку ему на плечо. Они застыли в картинной позе и, казалось, стояли так целую вечность. Он убрал руки от лица, вытер перчатки о джинсы и спросил: – Вы не знаете, кто ее опознавал? – Нет, без понятия. Пойдемте дальше, хорошо? – попросила Кейт, беря его за руку и увлекая за собой вверх по улице. – Ладно, – всхлипнул он. – Извините, что свалил на вас все это. Вы, должно быть, и так переживаете – только приехали, и сразу же убийство в соседней квартире, а тут еще и я донимаю. – Он хрипло засмеялся. Его плечи затряслись от пугающего стаккато смеха – так же, как тогда, когда он рыдал. – Ничего страшного, – заверила Кейт. – Как вы узнали… Как вы узнали о том, что случилось? – Об этом написано в сегодняшней газете «Глоуб». Я уже начал переживать, ведь я несколько дней ничего не слышал об Одри, что само по себе весьма странно, а потом увидел заголовок, что, мол, на Бикон-Хилл найдена мертвая женщина. И я уже понимал, что это она, даже не дочитав статью до конца. – О чем в ней говорилось? – спросила Кейт. – Что найдено ее тело и полиция рассматривает происшествие как подозрительную смерть. И еще был указан номер телефона, по которому можно сообщить любую информацию, так что я позвонил. Сходил в отделение, меня опросили, но ничего не сказали, за исключением того, что тело опознано. Не знаете, кто это сделал? Кто ее опознал? Джек повысил голос и, казалось, уже готов был сорваться на крик. Кейт обычно тонко чувствовала панику у других людей, но сейчас ощущала себя, как обычно, спокойно. Она повторила: – Джек, я ничего не знаю. Мне жаль. Я только что приехала. Но я уверена, что полиция не может говорить о деталях дела, потому что ведется расследование. Есть кто-нибудь, с кем вы можете поговорить? Кто-то из друзей Одри? Или из ее родственников? Он закивал: – Поговорю. Правда, никого из семьи я не знаю, но могу пообщаться с ее лучшей подругой Керри. Я с ней знаком. – Наверное, это именно она начала бить тревогу, когда Одри пропала. Когда я приехала, здесь была девушка – стучала в дверь Одри. – Да, по всей видимости, это она, Керри. – Что-то в голосе Джека натолкнуло Кейт на мысль, что он не любит лучшую подругу Одри. – Вам следует побеседовать с ней, – посоветовала Кейт. – Уверена, ей известно больше, чем мне. – Побеседую. – Они пошли дальше. Кейт немного ускорила шаг, Джек не отставал. Они миновали Бриммер-стрит и приближались к Чарльз-стрит. – Значит, Корбин еще не знает? – спросил он. – Я дала полиции его электронный адрес. Думаю, ему сообщат на всякий пожарный, вдруг у него есть какая-то информация. Я не хотела писать ему лично, поскольку не в курсе, знает ли он что-нибудь. – Думаете, полиция его подозревает? – Не думаю. Не думала об этом. Мне сказали, что он вне подозрений. Почему вы спрашиваете? Он вел себя странно по отношению к ней? – Ну, между ними что-то было. – Что именно? – Точно не знаю. Так, встречались время от времени. Одри говорила, что они спали, но никуда вместе не выходили. Он не хотел выносить их отношения на всеобщее обозрение и старался ограничить их стенами квартиры. – По голосу Джека стало ясно, что он не одобрял такую ситуацию. – Стенами квартиры? Что вы имеете в виду? – Встречались только дома. Полагаю, он завел с ней интрижку, а Одри захотела большего, настоящих отношений. Только Корбину это было не нужно. Ничего приятного о нем она сказать не могла. Мне жаль. Я не должен вываливать вам подробности. Не думаю, что она боялась его или чего-то еще. Непохоже. Просто он мудак, вот и все. – Я правда ничего не знаю об этом, – сказала Кейт. Они дошли до угла Бери-стрит и Чарльз-стрит и снова повернулись друг к другу лицом. Джек играл желваками. – Я не считаю, что Корбин как-то причастен к тому, что произошло. – Ну, он на тот момент уже был в Лондоне… – Когда он уехал, вы знаете? – Он улетел ночным рейсом в четверг, поскольку добрался до места в пятницу рано утром. А я как раз уезжала в тот день. У нас оставалось немного времени, чтобы встретиться, но встреча так и не состоялась. Джек ничего не сказал, и Кейт видела, что он пытается просчитать, имеет ли Корбин какое-то отношение к смерти Одри. – Когда вы в последний раз разговаривали с Одри? – спросила она. Он буравил ее взглядом. – О, пытаюсь вспомнить. Кажется, в среду вечером. – Значит вы думаете, что Корбин… – Нет, я ничего не думаю. Я полагаю, что он мог быть причастен к тому, что случилось. Это ведь возможно, не правда ли? – Он посмотрел на нее почти с надеждой. – Не знаю. Может, кто-то еще получил от нее известие. Вам действительно стоит выяснить это в полиции. Мне ничего не известно. Джек быстро затряс головой, как будто ему в ухо попала вода. – Господи, извините. Это не имеет к вам никакого отношения. Просто я теряю самообладание… – Да, понимаю. Но ничем не могу помочь. Я не знаю Корбина, и он мне ничего не рассказывал ни о соседях, ни о ком другом. Надеюсь, что он к этому не причастен. Вы знаете, что случилось с Одри? – В каком смысле? Как ее убили? – Наверное. – Мне ничего не сказали. Сообщили, что рассматривают смерть как подозрительную – все то же, что написано в газете. На запухшие глаза Джека навернулись слезы, и Кейт решила больше не задавать вопросов об Одри. Она хотела уйти, но Джек выглядел настолько растерянным, что напоминал ей ребенка, потерявшего родителей.