Алисса набрала номер Корда и, борясь со спазмами в горле, заявила о пропаже сына. Глава 40 – Мама на самом деле не в больнице, да? – прошептал Айзек, когда они въехали в каньон. Деревья там были выше и росли гуще, а дорога стала узкой и извилистой. Офицер не отвечал, и Айзек спросил: – С ней же все в порядке? Уголком глаза он заметил, как пальцы Пэбави крепче сжали руль. Мальчик потянулся к ручке двери. – Ничего не выйдет. Центральный замок. И даже если сможешь открыть дверь, убьешься, если выпрыгнешь на такой скорости. Айзек опустил голову, словно его застали за кражей печенья перед обедом, и обхватил себя обеими руками. – Почему ты вообще остался сегодня дома? Я собирался подождать, пока ты вернешься из школы, прежде чем тебя увезти. Пэбави помахал рукой у него перед носом. Айзек не ответил, и мужчина, занеся руку, отвесил ему пощечину, отчего Айзек ударился головой о стекло пассажирского окна. – Я задал тебе вопрос. Айзек заплакал и пробормотал дрожащим голосом: – Я заболел. Бишоп кивнул. Он ехал еще пять минут, прежде чем свернуть на проселочную дорогу. Там заглушил мотор и повернулся к Айзеку. – Слушай, парень, ты вроде неглупый малый и все понимаешь. Твоя мать не в госпитале, и ни в какую переделку она не попадала, так что на этот счет можешь расслабиться. Он взял с центральной консоли сложенный платок и протянул Айзеку. Но ему плевать было на слезы, бежавшие у парнишки по щекам. – Сейчас я завяжу тебе глаза, чтобы ты не знал, где мы и куда едем. А потом ты опустишь спинку сиденья и ляжешь. Тебе ясно? – Вроде бы он задавал вопрос, но одновременно и угрожал. Айзек заставил себя кивнуть. – Почему? – пробормотал он. – Почему я тебя похитил? – Когда Айзек выдавил «да», Бишоп ответил просто: – Я хочу, чтобы твоя мама пришла ко мне. Все, больше ни о чем не спрашивай. Приложи это к глазам, – велел он. Айзек подчинился, и Эван завязал платок у него на затылке узлом, таким тугим, что Айзеку стало больно. От испуганного вскрика мальчика Эван улыбнулся. Он уже причинял ей боль – делая больно ее сыну. Схватив мальчика за волосы и запрокинув ему голову, отчего Айзек весь затрясся, Бишоп наклонился к его уху и прошептал: – Запомни: все, что с тобой сейчас происходит, – вина твоей матери. Вини ее, а не моя. После того как Айзек до максимума откинул спинку сиденья и лег, Эван завел машину и выехал обратно на шоссе. …Наблюдая за домом Алиссы из пустого дома напротив этим утром, он с трудом поверил в свою удачу, когда понял, что ее сын не пошел в школу. Горя нетерпением скорей осуществить свой план, Эван внезапно осознал, что сроки сдвигаются, поэтому начал спешно переодеваться в полицейскую форму, которую купил по интернету несколько лет назад. Потом похватал свои вещи и убедился, что не оставил следов. Прошел в гараж, где припарковал машину, и побросал вещи в багажник, решив не подключать обратно кабель, подсоединенный к гаражной двери. И вот где они были теперь. Каждые несколько минут Бишоп поглядывал на мальчика, убеждаясь, что повязка по-прежнему на месте. Никаких проблем он не ожидал, но все равно был настороже. Проселочная дорога, ведущая к его дому, была ухабистой, и время от времени они налетали на ямы, так что голова мальчишки билась о стойку кабины. Когда они наконец остановились, Эван выскочил из машины и, обойдя ее по кругу, открыл пассажирскую дверь. Затем грубо схватил Айзека за локоть и выволок наружу, не обратив внимания на болезненный стон, когда голова мальчика ударилась о край крыши. Таща Айзека за собой, Эван поднялся по ступенькам и ввел код на панели сигнализации. Внутри он первым делом запер замок и толкнул Айзека на узкую кушетку. Пора было переходить к следующему шагу. Пришло время Алиссе заплатить. Глава 41 Среда, 3 апреля, 18:30 Алиссе хотелось глотнуть свежего воздуха, и она уже собралась выйти на крыльцо на пару минут, когда в дверь позвонили, и они с Холли обе подскочили на месте. Приехал Корд. В тупом оцепенении она впустила напарника в дом. С ним были Лиз и двое офицеров: одного Алисса знала, а другой прослужил у них всего пару месяцев, и она еще не работала с ним. Корд ободряюще стиснул ей руку и прошел в гостиную; Лиз и офицеры, с прямыми спинами, последовали за ним. Алисса посмотрела, как напарник схватил Холли в крепкие объятия. Несмотря на всю серьезность ситуации, она не смогла не улыбнуться при мысли, что ее дочь только что обняла ее «тайная» пассия. В семье Холли частенько поддразнивали на этот счет. Брок, стоявший в проходе между кухней и гостиной, шагнул вперед, протягивая Корду руку. Они обменялись рукопожатием. – Брок. – Корд кивнул в сторону двух офицеров, неловко переминавшихся на ковре; рация у одного из них стрекотала, нервируя всех собравшихся. – Это офицеры Финли и Александер. Алисса с Броком по очереди пожали обоим руки. – Спасибо, что приехали, – сказал Брок. – Без проблем. – Корд глянул на Алиссу и произнес: – Ты рассказала кое-что по телефону, но давайте сейчас все сядем и уточним детали. Алисса кивнула, и они расселись на диваны. Офицер Финли достал красный блокнот и черную ручку. Затем открыл чистую страницу, щелкнул ручкой и написал сверху дату. Внезапно ситуация стала реальной, отчего у Алиссы помутилось в глазах и все тело онемело. До чего же все это знакомо! Она вскочила с дивана, глядя на Холли, сидевшую рядом с ней. Алисса сжимала и разжимала кулаки, кусая губы; ей требовалось что-то делать. За исключением единственного случая – случая, навсегда изменившего ее жизнь, – она всегда находилась по другую сторону расследования. Разница состояла в том, что теперь это был ее сын, а не брат. – Кто-нибудь хочет чего-нибудь попить? Кофе? Чаю? Воды? Если хотите, у меня есть газировка. – Алисса понимала, что тянет время, но не могла остановиться. Офицеры Финли и Александер от предложения отказались, но Корд понял ее потребность в действиях и сказал: – Я бы выпил кофе – если у тебя есть. Алисса изобразила смешок, показывая, что оценила его юмор. – Да, думаю, где-нибудь отыщется растворимый. – Она перевела взгляд на двух других полицейских. – Вам точно ничего не нужно? Оба отказались, и Алисса пошла на кухню варить кофе себе, Броку и Корду. В последнюю минуту прихватила еще диетической газировки для Холли. Брок рассказывал Корду подробности, когда она вернулась в гостиную и поставила кружки на журнальный стол. Все взгляды устремились к ней, и Алисса тоже сообщила, что знала – и что не знала. Ради Холли и Брока она старалась держаться, хотя по позвоночнику у нее бежала дрожь. Глава 42 Среда, 3 апреля, 18:30 Сжавшись в углу продавленного дивана, со связанными руками и ногами, Айзек смотрел, как мужчина усиленно протаптывает и без того протоптанный ковер. На полу валялся фотоальбом, который Айзек когда-то видел у мамы в спальне. Он был открыт на странице с фотографией двоих маленьких детей. С такого расстояния он не мог разглядеть четко, но вроде там были два велосипеда. Время от времени сумасшедший полицейский что-то бормотал себе под нос – вроде как его мама должна за все заплатить. Но за что? Опасаясь приступа паники, Айзек старался дышать ровно и все сильней сжимался в комок. Помимо головной боли и саднящего горла, он ощущал сильный озноб, после которого его обычно пробивал пот. Тем не менее дрожал он не от озноба, а от страха. Сердце колотилось так, что кололо в груди, и Айзек уже боялся настоящего сердечного приступа. Больше всего ему хотелось, чтобы все происходящее оказалось кошмаром, горячечной галлюцинацией. Чтобы мама вошла и этот ужас прекратился. Винить было некого, кроме самого себя – ведь он сам поддался на уловку похитителя. Надо было сразу сообразить, что дело нечисто, когда полицейский – если это правда полицейский – попытался усадить его в машину без эмблемы, да еще и помешал взять с собой мобильный телефон. Айзек проигрывал в голове всю ситуацию и представлял, что именно мог изменить. Отец частенько говорил ему, что «после драки кулаками не машут», а Айзек только закатывал глаза. Сейчас он сознавал всю горечь этого выражения. Внезапно мужчина перестал расхаживать туда-сюда и метнулся к Айзеку. Тот попытался глубже зарыться в подушки дивана, но мужчина уже схватил веревку у него на запястьях и стащил Айзека на пол. Тот упал с громким стуком, запястья вспыхнули, как от огня, и он, не удержавшись, вскрикнул. Мужчина потащил его в сторону кухни; Айзек извивался, пытаясь освободиться. Мужчина хрипло задышал и, не отпуская руки Айзека, ударил его ногой по почкам. Айзек хватал ртом воздух в попытке восстановить дыхание, а мужчина продолжал безжалостно волочить его по полу, пока они не добрались до двери с металлической перекладиной засова. Мужчина бросил Айзека, достал ключ и повозился с дверью, отпирая замок. Минуту спустя, ревя от ярости и брызжа слюной, он отшвырнул ключ в сторону. Тот ударился о стену и, звякнув, приземлился в раковину, словно пуля. Айзек все еще пытался отдышаться, когда мужчина схватил его снова и затащил в комнату без окон, где пинал ногами до тех пор, пока Айзек не уткнулся лицом в пол, задыхаясь от слез. Прежде чем захлопнуть дверь, мужчина прорычал: – Ты ничего не знаешь о своей матери! Все, что она тебе говорила, – ложь. И теперь она заплатит! В темной комнате Айзек заставил себя дышать через нос, боясь, что его вот-вот вырвет. Что еще хуже, он боялся теперь не только за свою жизнь, но и за мамину тоже. Он знал, что она ни перед чем не остановится и отыщет его. Она хороший детектив и никому не позволит причинить вред ее детям – никогда. Она будет защищать их, как мать-медведица. И пойдет до конца. Тем не менее Айзек молился, чтобы она поторопилась и скорее его нашла. Он даже заключил с Богом договор: пусть мама его найдет, и он всегда будет убирать в своей комнате, и даже согласится носить пиджак. Господи, да он устроит в ее честь ужин с дресс-кодом! Потом его охватило чувство вины: он ведь молится, чтобы мама угодила в ловушку этого парня… Но Айзек напомнил себе, что она офицер полиции и знает, как себя защитить. Не сводя глаз с запертой двери, он принялся мечтать, как его спасут. Мама с Кордом будут возглавлять отряд – они выбьют дверь тараном, застав похитителя врасплох. Ему ударят в лицо щепки от деревянного дверного полотна, ослепив и напугав. Из дымовой гранаты вырвется дым, и тогда Айзек свалит его с ног, а мама тут же подлетит к ним в прыжке, как ниндзя. Слезы текли у него по щекам, когда он представлял себе, как она схватит его в объятия – ну и что, что ему четырнадцать лет; все равно нужна мама!