Это мужчины из игорного притона. Щурясь на солнце, один из них размахивает ножом, а второй обнажает меч. Я сжимаю свой кинжал, стараясь не показывать страха. А мне есть чего бояться. Никогда не ввязывайся в драку с магами времени. Мое сердце заходится в бешеном ритме, а в голове звучат слова отца. Ты даже не заметишь, как они приставят нож к твоему горлу. Магия времени – далеко не игрушка. Ее тяжело контролировать, и она выкачивает все жизненные соки из тела своего хозяина. Но было бы глупо вступать в бой, не используя такое преимущество. Я обращаюсь к своей магии, делая все, что в моих силах – все, что я делала уже тысячи раз, – но она снова меня не слушается. Я знаю, что моя магия исчезла, но я отчаянно пытаюсь выманить ее из глубин своей души, заставить ее ответить на мой зов. Потому что без нее у меня нет шансов выстоять в этом бою. Высокий мужчина бросается на меня с ножом, но, к счастью, в этот раз он двигается немного медленнее. И, хотя лезвие оставляет глубокий порез на моей руке, я успеваю увернуться, парируя атаку с помощью Рукана. Но за мгновение до того, как мое оружие вонзится в его кожу, у меня в голове проносятся слова матери: Заставь их полюбить тебя, Амора. Где бы ты ни была, я буду наблюдать за тобой. Я останавливаюсь за секунду до удара. Они замечают мое колебание. Высокий мужчина неуверенно опускает нож, но второй, более крепкий, рычит: – Думаешь, мы будем тебе кланяться, только потому что ты прислала сюда пару солдат? Как будто этого достаточно! Я убираю Рукан обратно в ножны и хватаюсь за стальной кинжал. Для того чтобы победить в этом бою, мне не обязательно их убивать – достаточно лишь покалечить. Но я не успеваю обнажить свое оружие, потому что противник прижимает меня к стене с молниеносной скоростью. Мои кости трещат, ударившись о камень, а воздух покидает легкие. – Убирайся с нашего острова, – рычит он, обдавая меня зловонным дыханием. Мужчина наклоняется ближе, и я морщусь, когда он сдавливает мою шею, держа наготове свой меч. Я отчаянно тянусь к своему кинжалу, но в глазах уже начало темнеть. Мое тело охватывает кипящая паника. Я умоляю свою магию откликнуться на призыв и защитить меня. Точно так же, как я умоляю свою руку дотянуться до рукояти стального кинжала. Высокий мужчина начинает пятиться назад, и его лицо искажается от страха, когда его друг, схвативший меня за горло, поднимает свой меч. Клинок прижимается к моему животу, и я готовлюсь к знакомой, обжигающей боли. Но она так и не приходит. Я падаю на колени, отчаянно хватая ртом воздух. Мои ногти царапают мостовую, пока я пытаюсь сморгнуть туман, застилающий мои глаза. – С тобой все будет в порядке. – Я сразу узнаю руки Бастиана, сжимающие мои плечи, потому что от его прикосновения мое зрение проясняется, а дышать становится легче. Не найдя сил на сопротивление, я падаю в его руки и потираю свою шею. Мой противник лежит на земле лицом вниз, а из его шеи торчат две длинные иглы. Шанти нависает над ним, засовывая оставшиеся иглы в крошечные промежутки между косточками своего браслета, а затем прячет в рукав пузырек с густой белой жидкостью. Слева от меня появляется Феррик, и я вздрагиваю от ощущения его целительной магии, обжигающей мою шею. Она вспыхивает в самой болезненной точке, а затем угасает, превращаясь в приглушенную, ноющую боль. И все же мой голос напоминает сдавленный хрип, когда я спрашиваю: – Он?.. – Мертв? Нет, – Шанти пинает руку мужчины, а затем придавливает его пальцы каблуком сапога, пока он не начинает стонать от боли. – Видишь? Он без сознания. После пробуждения его будет мучить ужасная головная боль, но он это заслужил. Кстати, Касем уже позаботился о его дружке. Отлично. Я могла бы отравить его Руканом, но люди не могут любить королеву, которую они считают чудовищем. Я уже выучила это на своем горьком опыте. Мой народ ждет, что его королева будет честной и доброй покровительницей, а не кровожадной убийцей. Если я буду использовать свой ядовитый кинжал, эти люди получат то, чего они хотят, и все королевство будет видеть во мне опасного правителя. Проявляя жестокость, я пойду против воли своей матери, и она без промедлений вернет меня обратно на Ариду. – Мы не должны были упускать тебя из виду, – рычит Ватея, скалясь на лежащего мужчину. – Нужно их арестовать. Я хочу возразить, но меня опережает Феррик. – Совершенно исключено. Подумай сама: на Амору напали во время первой же остановки, да еще и на Керосте, который и так отказался быть частью ее турне. Как это будет выглядеть со стороны? Наше путешествие может закончиться, так и не успев начаться. Услышав эти новости, Бастиан самодовольно приосанивается, но Шанти качает головой. – Может, и нет. – Наемница садится на корточки и приподнимает мой подбородок, изучая мое лицо. – Поверьте, люди видят только то, что ты им показываешь. – Выпрямившись, она поворачивается к Феррику. – Принеси мне столько газет, сколько сможешь найти. А ты, – девушка поворачивается к Ватее, – убери отсюда этого проходимца. Он не придет в себя еще несколько часов, так что можешь оставить его гореть на солнце. В глазах русалки загорается опасный огонек. Она подхватывает мужчину под руки и тащит его по переулку, подальше от посторонних глаз. Надеюсь, она не унесет его прямо в море. Феррик еще раз осматривает меня на наличие травм и только после этого поднимается на ноги. – Оставайся здесь, – серьезно говорит он, направляясь в сторону улицы. Я и не собиралась никуда уходить. Вместо этого я опускаю голову на грудь Бастиана, наслаждаясь ощущением целостности, и он обхватывает меня руками. Из-за нашей связи я не могу понять, чье любопытство вспыхивает в ответ на озорной взгляд Шанти – мое или его. – Что ты задумала? – спрашивает Бастиан, и она расправляет плечи. – Поверь мне, пират. Я придумала гениальный план. * * * Я сижу на палубе, прислонившись к главной мачте «Смертной казни», когда Шанти протягивает мне плод своих трудов. – Не благодари. – Я беру газету, и наемница одаривает меня широкой улыбкой. – Просто добавь небольшой бонус к моей оплате. Отдай мне свой странный синий кинжал, и мы будем в расчете. – Она бросает жадный взгляд на Рукан. Я прячу кинжал под плащом, подальше от ее глаз, и разворачиваю газету с движущимися картинками. Это… я. Но это не просто рисунок, сделанный художником. Передо мной цветное, завораживающее и совершенно живое изображение. Этот пергамент похож на тот, что разглядывали Ватея и Юриэль, или на тот, который показывал мне лорд Гаррисон. На этом, в частности, я изображена в игорном доме с бокалом в руках. Я делаю ставки и заливисто смеюсь вместе с другими посетителями. Глядя на эту картинку, любой читатель непременно пожалеет, что пропустил такое веселье. За изображением следует текст: ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО, КОРОЛЕВА АМОРА МОНТАРА, ВЫХОДИТ ЗАМУЖ! Похоже, Визидия получит нового короля еще раньше, чем мы думали! Турне ее Величества началось всего несколько дней назад, но она уже подружилась с жителями Кероста. Может быть, любовь уже витает в воздухе? Не упустите свой шанс, женихи! Внизу страницы можно найти список объявлений, предлагающих услуги стилистов и консультантов по гардеробу, которые помогут видным холостякам подготовиться к моему визиту. Я бы могла закатить глаза, но, учитывая, что в газете нет ни слова про стычку с двумя местными жителями, мне остается только вздохнуть от облегчения. Это милая и короткая статья: именно такого шоу от меня и ждут. Я крепко сжимаю газетный лист, ощущая запоздалую усталость каждой клеточкой своего тела. Наконец-то я могу расслабиться. – Это гениально, – говорю я. – Я гениальна, – поправляет Шанти, отбрасывая за спину прядь розовых волос. – Всегда пожалуйста. Позади нее сидит Касем. Его глаза подернуты мутно-белой дымкой, как и у любого человека, использующего магию разума. – Эта новость уже распространилась по всем островам, – говорит он отстраненным тоном. Но по мере того, как глаза стражника вновь приобретают свой привычный голубой оттенок, в его голос возвращаются оживленные нотки. – Телепаты передают ее по всему королевству. На Морната вовсю тиражируют копии этой статьи, и они хотят большего. Они хотят получать отчет обо всех твоих остановках. Мы можем раскрутить эту историю, как нам угодно. – Только если мы всегда будем оставаться на шаг впереди, – предупреждает Шанти. – Эти скандальные газеты слишком популярны, и люди готовы на все ради информации. Тот, кто сможет предоставить лучшие сплетни, получит самый толстый кошель с деньгами, так что наши статьи должны выходить самыми первыми. Если бы завоевание популярности было моей главной и единственной задачей – это было бы отличной стратегией. Но в моем нынешнем положении это станет только помехой. Теперь за мной будет следить еще больше глаз, а значит, я должна еще тщательнее продумывать каждый свой шаг. Я возвращаю пергамент Шанти, и она еще раз с восхищением рассматривает свою работу. – Я подумаю насчет бонуса, – говорю я. – Спасибо. Я ценю твою помощь. – Все, что угодно, ради моей королевы, – поддразнивает она. Стоя у штурвала с компасом в руке, Бастиан бросает кислый взгляд на пергамент. Впервые увидев заголовок, пират лишь недовольно усмехнулся, и вот уже несколько минут он демонстративно смотрит на свой компас, притворяясь, что ему все равно. – Согласно нашему расписанию, мы должны прибыть на Зудо только через три дня, – говорит он. – Нужно связаться с ними и предупредить, что мы появимся раньше. В его голосе звучит надежда, и мое горло сдавливает чувство вины. Я бы хотела отправиться на Зудо, как и планировалось, но моя главная цель – найти Орнелла и выведать все, то он знает о легендарном артефакте. – Мы поплывем на Курману, – говорю я с деланным равнодушием, но Бастиан подозрительно щурится, а Феррик, сидящий напротив меня, хмурит брови. – Касем, свяжись с ними и сообщи, что планы изменились. Касем замирает. – Но мы должны следовать маршруту. – И к тому же Курмана на другом конце королевства, – ворчит Бастиан. – В этом нет никакого смысла. Твоя мать и Зейл отгрызут нам головы, если мы будем игнорировать их расписание. – Мы ничего не игнорируем, – возражаю я. – Мы пытаемся быть на шаг впереди. Если репортеры будут знать, куда мы направляемся, они начнут следовать за нами по пятам, – ложь с легкостью соскальзывает с моего языка. В моем предложении есть здравое зерно, и ни у кого не находится возражений. Феррик первым подает голос. – Боги, во что я вляпался, – тихо произносит он. Проигнорировав его жалобу, я заставляю себя подняться на ноги и окидываю остальных уверенным взглядом. – Моя мать хотела, чтобы мы были осторожны. Если что-то опять пойдет не так, то об этом тут же напечатают сотни новых статей, – уже не говоря о том, что под пристальным взором репортеров мне будет сложно искать Орнелла. – Касем, передай моей матери, что мы отправляемся на Курману и что отныне мы не будем придерживаться расписания. Она все поймет, – я стараюсь говорить как можно более властно. Если кто-нибудь потребует объяснений – мне снова придется солгать, но в голову больше ничего не приходит. Бастиан сжимает зубы, но даже он чувствует, что я не говорю всей правды – ему не дано читать мои мысли. – Бери курс на Курману. – Оставив его у штурвала, я спускаюсь в каюту, прежде чем кто-нибудь начнет задавать вопросы.