— Постель будет мокрой! — запротестовала я. — Прежде чем я закончу с тобой, здесь будет намного мокрее, — прорычал он. Ой. Я ждала и смотрела, как он достал из ванной пару свечей и поставил их на столик у кровати. Затем он подошел к шкафу и вернулся с четырьмя галстуками. У меня отвисла челюсть. — Гм… — Я хочу связать тебя, — прошептал он. — Мммм… — Ну же, ты позволяла мне делать с тобой и другие вещи, которые в итоге тебе нравились. — Он помолчал. — Они ведь тебе понравились, правда? Я покраснела при свете свечей, но не торопилась отвечать. — …да. Это было все, в чем он нуждался. Он завязал один конец галстука вокруг моего левого запястья. Не слишком туго. Ткань была такой мягкой, что он мог бы затянуть ее и потуже. — Разве этот галстук не очень дорогой? — обеспокоенно спросила я. — Ну и что? — спросил он, привязывая более тонкий конец к изголовью кровати и вытягивая мою руку под углом. — Так стоит ли его использовать? — Этот галстук никогда не был поставлен для лучшей цели, могу гарантировать тебе это, — пробормотал он, двигаясь по мне, останавливаясь, чтобы поцеловать меня (и дать мне почувствовать восхитительное прикосновение его члена к моим бедрам), прежде чем перейти к другой руке и моим ногам. Не прошло и минуты, как я уже лежала, распластавшись на кровати, с шелковыми кандалами, крепко стянутыми вокруг моих запястий и лодыжек. Мои ноги были раздвинуты под углом в девяносто градусов, обнажая самые интимные части тела, в то время как Коннор стоял у изножья кровати, пожирая меня глазами. Я наблюдала, как его массивный стояк, казалось, набухал еще немного, а головка поднималась все выше. — Очень мило, — прошептал он, окидывая взглядом мои ноги. Я не совсем понимала, что чувствую по этому поводу. С одной стороны, «быть связанной» было для меня не так уж важно. Но чувство полной покорности — да. Так что, может быть, это что-то для меня значило. Я почувствовала некоторое смущение, когда его взгляд задержался на нижней части моего тела… …но не могу отрицать, как сильно мне понравилось выражение его глаз. Или насколько мокрой оно меня сделало. И дело было не в душе. Он опустился на колени и не сводил с меня глаз. Начиная со ступни, он нежно целовал и лизал мою кожу, все еще покрытую бисеринками воды. Его язык и губы медленно двигались от моей икры к колену, к внутренней стороне бедра, к моим широко раздвинутым ногам. К тому времени, как его рот обхватил мои нижние губы, я уже дрожала. И я обнаружила еще кое-что: какими бы ни были мои чувства по поводу того, что я связана, сопротивление было замечательным. Я могла напрягаться и бороться с путами — что я и делала — но это только усиливало мое удовольствие. Не знаю почему, но я действительно наслаждалась ощущением борьбы и бессилия… …когда он медленно взял меня своим языком и ртом. Его пальцы разглаживали капли воды на моем животе, а язык ласкал, раздвигал, наполнял меня. Я застонала и напрягла руки, сильно потянув — но ничего не произошло. Я оказалась в ловушке. Я не могла сбежать от удовольствия. Он поднял одну руку к моей груди и, мягко помассировав, поиграл с ней. В то же время он начал обводить мой клитор языком, лаская его, мягко щелкая, прижимаясь к нему твердым, влажным языком, а затем соскальзывая, тем самым оставляя меня жаждать большего. — О Боже, — простонала я, когда он мягко ущипнул один сосок и взял меня целиком в рот, вдавливая язык глубоко внутрь. Но не так глубоко, как хотелось бы. А мне хотелось чего-то гораздо большего. Я подняла задницу в воздух, сопротивляясь своим узам, напрягаясь от его прикосновений, желая большего, нуждаясь в большем, требуя большего. Его рот отпустил меня, и он встал на четвереньки, нависая надо мной. Я могла видеть очертания его члена, твердого и толстого, медленно двигающегося взад и вперед между его ног. Тонкая струйка его собственной влаги капала с кончика, мерцая серебром в свете свечей. Я ерзала на простынях, нетерпеливо ожидая, пытаясь поторопить его, но не умоляя при этом. Он неверно истолковал мои намерения. — О… ты пытаешься убежать от меня? — прорычал он, медленно поднимаясь по кровати. Похоже, ему это нравилось, что я пытаюсь убежать от него. Так что я подыграла. — Ты не получишь меня, — прошептала я. Он позволил одному пальцу скользнуть вверх по моему бедру и раздвинуть мои губы. Это прикосновение было скользким и сладким на моем клиторе. Я подавила крик агонии и экстаза. — Не думаю, что у тебя есть выбор, — прошептал он мрачным и опасным голосом. — Ты не получишь меня, — повторила я и повернула таз боком — одно бедро торчало в воздухе, а другое прижималось к простыням. — О да, я могу, — горячо выдохнул он мне в ухо и положил свою сильную руку на мою талию. Я сопротивлялась все сильнее. Мои руки и ноги напряглись в шелке галстуков. Это было невероятно эротично. — Нет, ты не можешь, — прошептала я. — Могу, — ответил он и прижался ко мне всем телом. Теперь я чувствовала его между своих бедер — влажная толщина скользила вперед, пытаясь найти путь, ведущий внутрь меня. — Нет! — прошептала я. Он остановился, неподвижный, как камень. На несколько секунд воцарилась тишина. — …гм… просто чтобы быть абсолютно, на 100 % уверенным… — сказал он нерешительно. Его беспокойство вызвало у меня улыбку. Мне очень хотелось поцеловать его, но вместо этого я заговорила. — Я помню стоп-слово. Учитывая, что это и есть «стоп-слово». — …так что… если ты не скажешь стоп-слово… — «Нет» означает «да», — прошептала я ему на ухо. — Только на сегодня. Только сейчас. Он мрачно кивнул — а потом его пальцы схватили меня за волосы, и он поцеловал меня горячо и влажно, пожирая мой рот. И я почувствовала, как что-то горячее и влажное скользнуло между моих бедер. — Нет, — прошептала я, отводя бедра. Честно говоря, то, что я делала, казалось мне неправильным. Психологически неудобным, немного позорным. «Нет значит нет» — и точка. Верно? Так что я чувствовала себя некомфортно из-за того, что делала. Но было очень, очень сексуально.