Хотела, чтобы кто-нибудь нас поймал. Хотела, чтобы кто-нибудь увидел, как этот великолепный, невероятный, сильный мужчина трахает меня. — Ты позволишь? — прорычал он мне в ухо, мягкий, опасный и безумно горячий. — Пожалуйста… Пожалуйста, Лили, пожалуйста, позволь мне трахнуть тебя. Я закрыла глаза и впилась ногтями в его плечи. — … да — прошептала я. Его губы встретились с моими, наши языки соприкоснулись. Затем он потянул вниз правую сторону моего платья и полностью обнажил обе мои груди. Когда он наклонился и снова жадно пососал, блаженно переключаясь с одного соска на другой, я почувствовала, как его пальцы зацепились за мои трусики и начали стягивать их. Я снова открыла глаза и в ужасе посмотрела, нет ли кого за пределами патио. Мы все еще были одни. Я сдвинула ноги ближе друг к другу, чтобы ему было легче стянуть с меня трусики, и почувствовала, как влажная ткань скользит по моей коже. Он скомкал черное кружево в руке и сунул его в карман. Затем расстегнул молнию на брюках, немного откинулся назад, чтобы дать себе больше места, и вытащил свой член. Я зачарованно наблюдала, как его пальцы обхватили толстое основание, а затем застонала, когда он прижал его кончик ко мне. Распухшая головка, все еще влажная от его спермы, скользнула по моим мокрым губам. Затем он двинул головку вверх, прижимаясь к моему клитору, скользя вверх и вниз. Каким бы твердым он ни казался, кончик был мягким, — и от этого давления по всему моему телу прошла волна удовольствия. Коннор отпустил свой ствол, обхватил мою задницу и легко поднял меня в воздух. Я обвила руками его шею и прикусила губу, глядя ему в глаза. Я почувствовала, как что-то твердое и влажное коснулось внутренней стороны моего бедра, затем скользнуло по коже, и, наконец, раздвинуло мои губы. О БОЖЕ. Затем он медленно опустил меня, всей длинной проникая глубоко внутрь. Его толщина полностью заполнила меня. Я громко вскрикнула и провела пальцами по его спортивной куртке. Блаженная наполненность… сладостное давление быть полностью заполненной… каждый дюйм его тела прижимался ко мне, внутри меня, со мной — как жидкий мед, сахар и шоколад, и каждая сладкая на вкус вещь превращалась в ощущение. А потом он начал трахать меня. Ахххххххх. Это был не тот нежный, милый Коннор, который не торопился. Это был зверь, выпущенный на волю. И о БОЖЕ, мне это так нравилось. Просто ощущая его безумие, слыша его гортанные звуки, когда он глубоко входил в меня — зная животную страсть, которую я вызывала в нем… Это пробудило во мне зверя. И я начала трахать его в ответ. Я имею в виду, что он полностью контролировал меня; легко удерживал мое тело, наполняя меня снова и снова. Но я провела ногтями по его спине, по волосам, укусила за шею, едва сдерживаясь. Я чувствовала, как что-то высвободилось во мне, и я не могла насытиться Коннором, его прикосновениями, его запахом, его вкусом, его кожей, его членом. Я вскрикивала с каждым толчком его тела, шлепающего меня по заднице. Это были не женственные, чувственные стоны, а животные звуки, пронзительные крики и хрюканье. Я чувствовала, как мое удовольствие поднимается все выше и выше… А потом я кончила, великолепно, всепоглощающе, мощный раскат грома, который потряс меня до глубины души, не останавливаясь, продолжал приближаться с каждым великолепным ударом и толчком Коннора внутри меня, окуная меня все глубже и глубже в блаженство. А потом мой оргазм начал спадать, с большими промежутками между сокращениями, но Коннор не сдавался. Я чувствовала, что могу кончить снова — я чувствовала, что снова начинаю подниматься, чувствовала, как нарастает удовольствие, пораженная тем, что такое возможно… И тут я открыла глаза. Кто-то стоял на тропинке и заглядывал внутрь. Никто не просунул голову внутрь; просто угол, под которым кто-то стоял, позволял им заглянуть внутрь. Немного, но достаточно, чтобы понять, что происходит. На самом деле их было двое, но сначала я увидела женщину. Она была примерно моего возраста. Очень красивая. С черными волосами, аккуратными чертами лица, большими зелеными глазами и загорелой кожей. Она была одета в бикини, которое едва прикрывало ее тело. У нее был тонкий живот, словно она всю жизнь занималась пилатесом, с чем-то вроде саронга (примечание: традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании. Представляет собой полосу цветной хлопчатобумажной ткани, которая обёртывается вокруг пояса (или середины груди — у женщин) и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, наподобие длинной юбки.), обернутого вокруг бедер, и крошечным бриллиантовым пирсингом в пупке. Она выглядела так, словно была популярной девочкой в школе — одной из самых красивых. И она смотрела на меня, наблюдая за моими муками страсти. И я могла понять, несмотря на потрясенное выражение ее лица и слегка приоткрытый рот… Она хочет оказаться на моем месте. Она смотрела на меня с удивлением, ревностью и тоской. Может быть, это был затылок Коннора, или его широкие, мощные плечи, или идеальная задница в костюме за пять тысяч долларов… но я видела, как она посмотрела на него, а потом на меня, и поняла, что она хочет быть там, где я. С ней был парень — симпатичный, что-то вроде рок-н-ролльного чувака, с татуировками на мускулистых руках и стрижкой под Адама Левина. До встречи с Коннором я бы сказала, что он безумно горяч. Теперь он был просто довольно хорош собой. Он улыбался от уха до уха, держа свою девушку за руку. Но долго я на него не смотрела. Я вернулась к ее глазам, наблюдающим за мной, желающим того, что у меня было. Раньше, я думала, что взбешусь, если кто-нибудь нас поймает. Вместо этого я словно вышла из своего тела и увидела себя такой, какой меня видела она: Как самую счастливую женщину в мире. И я поняла кое-что еще — мне нравится, когда за мной наблюдают. Немного. Слава Богу, это была женщина моего возраста. Но вместо того, чтобы накинуть на себя мокрое одеяло, вместо того, чтобы отчаянно оттолкнуть Коннора, я просто смотрела девушке в глаза и чувствовала, как во мне снова нарастает экстаз, пока Коннор глубоко и мощно входит в меня. Мои глаза затрепетали и закрылись, потом я открыла их, застонав — и увидела, как рок-н-ролльный чувак оттащил свою девушку, явно вдохновленный тем, чтобы начать свою собственную игру. Она оставалась так долго, как только могла, ее глаза были прикованы к моим, время от времени перескакивая на Коннора, на его тело, затем снова на меня — а потом парень увел ее из поля зрения. Последнее, что я увидела, — ее глаза, смотрящие в мои с ревностью, желанием и тоской. Потом они исчезли. Я снова изо всех сил вцепилась в Коннора и обняла его за шею. Я услышала, как он застонал, приближаясь к кульминации, и почувствовала, как мое собственное тело снова стало лихорадочным. Потом он закричал мне в ухо. Горячая влага ворвалась внутрь меня, и пока он продолжал стонать от удовольствия, я кончила снова — жестко, быстро, горячо, влажно, наполняясь светом, блаженством и сладкими, ошеломляющими сокращениями, которые оставили меня дрожащей и слабой в его объятиях. Я схватила Коннора за голову и провела пальцами по его волосам. Я прижалась к его шее и почувствовала теплый мускусный запах его одеколона, соленый вкус его пота. — Спасибо, — прошептал он мне на ухо, благодарный и довольный. Я поцеловала его в ухо, затем нежно лизнула и прошептала в ответ так же дерзко и дьявольски, как и он: — Всегда пожалуйста. Он рассмеялся, откинул голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза, а затем поцеловал меня, нежно и романтично. Мы привели себя в порядок как могли — потные, грязные и взъерошенные — и пошли обратно к машине, держась за руки, время от времени обмениваясь короткими поцелуями и смехом. Я не видела ту девушку на обратном пути.