Так, стоп, не нервничать, нужно всего лишь подождать, пока Степной с другом свалят и спокойно уйти домой, а там уже можно будет попаниковать, да и чего паниковать-то, собственно, не факт, что азиат меня запомнил, да и почему обязательно он мне будет мстить за жвачку, у него, что врагов нет⁈ Он же — азиат, а у них у всех, судя по знаниям Хмельковой, почерпнутым из дорам, должны быть враги. Так что пускай он их ищет и с ними разбирается… Мысли логичные, только вот выходить почему-то всё равно стрёмно. Внезапно к моему убежищу стали приближаться шаги и голоса. Чёрт, неужели заметили⁈ —…И не подумаю! С этой стрижкой ты вылитый… — голос Степного откровенно потешался. — Артур! — второй голос злился: Ещё одно слово, друг, и ты получишь в нос! — Ладно, брейк, но всё равно, я не пойму, чего ты так злишься, тебе идет эта стрижка. — Во-первых, я отращивал волосы! Во-вторых, за эту стрижку я выложил в каком-то захудалом заведение всю наличку, ещё и должен остался. Отвратительный город, никогда не забуду, как пришлось одалживать деньги у какой-то дамочки за совместное фото, будто какой-то альфонс и всё из-за этой чокнутой фанатки Доктора Хауса в дебильной кепки и с идиотской сумочкой! За кепку и сумочку было обидно, очень, до желания вылезти и ударить хама озвученными предметами, но искренняя злость в чужом голосе останавливала. Да и прическа, кажется, парень, и правда с утра был более заросшим, а значит, я слегка промахнулась, что не удивительно, учитывая мой глазомер. Странно, правда, что азиата настолько расстроил поход в парикмахерскую. Хипстер он что ли⁈ — Ник, я тебя не узнаю. Ты ещё никогда не был в подобной ярости, тем более, из-за девицы. — Посмотрел бы я на тебя на моём месте. — Ха, ты не поверишь, но атака ненормальной — не такой и страшный опыт. — О, а Король Хмелькову не забыл, ну, не верю я что-то, что кто-то ещё чудил столь же ярко в его присутствии. — Расскажешь? — не смог не заинтересоваться узкоглазый антифанат парикмахеров. — Как-нибудь потом. — рядом со мной пролетел бумажный стаканчик из-под кофе, а меня прошиб пот, нет понятно, что Король просто выкинул мусор, но это резкое движение… Когда рядом пролетел второй стаканчик, уже не вздрогнула, просто вжалась сильнее в стену и стала следить как по зазеркалью прочь от невидимого мною кофейного автомата отходят друзья. — Чижова, ты чего ещё не ушла? — голос старосты раздался подобно набату. Я снова вздрогнула и попыталась жестами попросить Сидоренко свалить. Эх, если бы, Катя активно отказывалась понимать знаки, чем привлекала кучу ненужного внимания: — Лика, тебе плохо стало, да⁈ Ты какая-то бледная (я всегда, блин, бледная). Врача вызвать? Хочешь, доведу до остановки? Что ж ты сердобольная-то такая невовремя⁈ Про себя я очень громко костерила старосту, а потом, подумала, блин, ну, не узнает же он меня издалека, тем более за эффектной блондинкой с шикарным бюстом. Чего боюсь? Хью Лори в моем сознании закрыл лицо рукой, а я сгребла с лавки вещи, вручила их оторопевшей от моей наглости добровольной помощнице (а не надо было вызываться в спасатели), встала и приготовилась изображать больную, активно при этом прячась за блондинкой, авось без кепки не узнает. Что называется, забыла про главное, за моей спиной было зеркало, которое после выхода из-за колонны никуда не исчезло и даже не переместилось. И всё равно я надеялась до последних секунд, до взгляда глаза в глаза через отражения, до громкого ответа Короля на тихий вопрос друга: — Чижова? Эта тихоня⁈ Ни за что не поверю! Если бы речь шла о её подруге, но Лика, она и говорить-то толком не умеет… Дальше уже слышно не было, за спиной закрылась дверь, но это и не имело никакого значения. Узнал и не только внешность, но и имя… Гадство! Благо хоть не ринулся тут же догонять, чтобы ответно напакостить, хотя, куда спешить, куда я от него теперь денусь? И всё равно сердце стучало бешено… Попалась и так глупо, как он меня, вообще, запомнил за те несколько секунд короткого разговора? Из-за кепки, из-за Хью, из-за черепа, да какая разница, главное — опознал. Теперь Степной ему всё расскажет, Король же меня знает хорошо. Еще бы, как не знать? Я же единственная подруга Хмельковой. Все теперь я не просто подруга сумасшедшей, я и сама официально стала психом. Друг Степного постарается. Вот что я наделала? Прощай моя скучная серая жизнь, впрочем, кого обманываю рядом с Хмельковой о скучной жизни можно только мечтать, тогда что? Друзья? С другими людьми помимо лучшей подруги в реальном мире я никогда сильно и не ладила, Марусю же дурной славой не напугаешь… Репутация? Дурость, мы не в 18 веке и я не леди из романа Джейн Остин. Хм, а ведь ничего страшного и не произошло, да получу известность психа, но блин, рядом с Хмельковой это должно было когда-нибудь произойти, так что все ок! Со мной согласился даже воображаемый Хью, написав на планшете «УМНИЧКА», затем, правда, ещё кое-что добавил, что я не хочу и не буду цитировать, уверена, что он это так, любя и веря в мои умственные способности, где-то в глубине души… очень сильно в глубине. Нет, правда, и чего я разнервничалась? Ну, отомстит и что? Не убьет и ладно, потребует денег — пошлю лесом. Услугу — туда же. Распустит слухи — ну и фиг с ними. А что еще этот хипстер мне может сделать, да и кто он, вообще, такой? — Лика, пришли, — пока думала всю эту чушь, Катя довела меня до остановки и собиралась уходить, даже протянула мне мои вещи. Но нет, отпускать добровольно источник важной для меня информации? — Катя, подожди! В глазах старосты был шок, вся её скуластая мордочка, так и выражала удивление: — Ты можешь говорить с кем-то помимо Хмельковой и преподавателей⁈ На моем же лице была досада, что за идиотский риторический вопрос? Кивнула и заговорила о важном: — С кем был Степной в фойе? — Так ты влюбилась что ли? Боже, она так и будет отвечать вопросом на вопрос⁈ Мой взгляд был на столько нарицательным, что кажется, его всё же смогли расшифровать давно и надежно отравленные дамскими романами мозги старосты: — Со своим давним другом, красавчик, да, хоть и азиат? — Катя мечтательно закатила глазки. — Вон и тебя снежную проняло. А главное он совершенно не холодный, сразу видно, что вырос в России, а не где-то зарубежом, такой родной и понятный… Она скажет его имя или хоть что-то важное? Что за чушь она несет? Стоп, нельзя отвлекаться и думать о побеге, нужно слушать. —…же имя у него русское — Коля (Бинго!). Фамилия правда, Бо. Но это даже престижно быть замужем за иностранцем, а тут два в одном и иностранец, и нет. Не нужно учить дурацкие законы и мучиться чужим языком, а тело какое… Так блин, опять её понесло, нужно выводить: — А тут он как? — Да по учёбе приехал, перевелся из столицы к нам, из-за какихто сложностей дома, да и там он же платно учился, может и из-за этого тоже? Хотя, не верю, шмотки у него улетные, часы тоже… И опять какая-то хрень пошла совсем неинтересная, пора заканчивать: — Спасибо. Развернулась и ушла, не слушая то, что Катя стала отвечать, кажется, меня даже назвали психом, но это не оскорбило, подумаешь на день раньше, завтра сумасшедшей меня будет считать каждый студент, мнение старосты быстро потонет в общем потоке. * * * — Не подписывай любовное признание. — Кажется, мне удалось удивить Хмелькову ее глаза стали ещё больше похожими на кукольные. — Просто не подписывай и всё, у меня какое-то дурное предчувствие. — Ты стала медиумом, — а вот теперь почти восторг, да в магию Маруся верит, она, вообще, во многое верит: в любовь, добро, дружбу и прочую невозможную чушь. Не удивлюсь, если даже в какающих радужным мороженным единорожек из рекламы туалетных подставок для ног. — Нет, Марусь, молниями меня не било и в коме я не была, просто давай ты не будешь подписывать своё признание. Напиши, что оно от Незнакомки, с которой он познакомится на вечеринке. — О, тоже слышала, что будет маскарад? Тогда может добавить, что-то про внешность? — Ага, размер груди. — Король этому явно обрадуется, под взглядом подруги пришлось поправиться: или цвет глаз. В смысле, идея — хорошая. Добавить надо, не знаю, правда, что, но мысль дельная… Спорили мы долго, воображаемый Хью в этот момент спокойно пил чай, время от времени покручивая пальцем у виска, ему тоже показалось, что вариант с размером груди был самым перспективным, но Хмельковой же подавай только возвышенную войну и возвышенную страсть. Кстати, это ещё один повод одногруппников считать Марусю психом, её идеалы устарели, она как Дон Кихот в юбке, как сверчок из Пинокио (впрочем, сверчок был прав, просто был прав невовремя, не к месту и не с тем, кто смог бы это осознать)… Короче, если отбросить сравнения, то дорамы — это было последнее, что окончательно превратило мою подругу из обычной слегка неуравновешенной девушки в законченную фантазёрку. Теперь она, руководствуясь принципом, что наши мысли могут воплотиться в реальность, решила превратить свою жизнь в дораму. Ведь, по ее мнению, это же так здорово и потрясающе жить в дораме. В мире, где чёрное — это чёрное, белое — это белое, юмор смешной и не обидный, чувства настоящие, а главное бывает магия. И если твой жанр — это не драма или трагедия, в конце все останутся живы и для каждого найдется свой глоток счастья. Хорошее представление. Наивное до одури, но хорошее. Ещё одна причина, почему не выходит бросить Хмелькову — не заслуживает. И вот, наконец, в моей голове Хью в костюме судьи поднимает три десятки, мы сходимся на том, что укажем в письме место, время встречи и цвет глаз. Это было просто невозможным везением, но праздник устраивался в заведение, где когда-то Хмелькова работала. И пусть везение было логичным, клуб и ресторан принадлежали старшему брату Милы, всё равно это было везение. Ведь Маруся не просто когда-то работала в этом ресторане, мимо него она пробегала каждое утро, опаздывая в университет и спеша из него домой. Так, что пообещав себе, что вытурю из беседки на площадке рядом с клубом любого кроме Степного, с легким сердцем согласилась, что подруга выбрала самое идеальное и уединенное место для встречи. Ничего, если эта венценосная сволочь там быстро не объявится, притащу его за шкирку! — Лик, а о чем ты думаешь? — О гусях. Напыщенных гусях. —? — Их перья, если не ошибаюсь, раньше были пишущими инструментами. А теперь в них из интересного осталась одна фуагра. И всё равно напыщенные до невозможности. — Ты опять думаешь гадости про Короля, — не спрашивала, а утверждала подруга. Можно было промолчать, но я кивнула, и как она только сопоставила с этим напыщенным индюком — гуся⁈ Вроде же шифровка за исключением прилагательных была на высоте. — Так нельзя. Он мой враг. Ты не должна его ненавидеть…бу-бу-бу… И с чего она взяла, что я его ненавижу? Просто раздражает. Это не настолько сильное чувство, да и меня же не только он раздражает, народу такого куча, ненавидеть одного из этой шайки сильнее, чем других было бы не справедливым. — Пошли уже письмо доставлять, — перебила подругу и подхватила со скамейки, сидя на которой мы спорили, однотонно светло-зеленый конверт с единственной надписью — именем получателя. — Ага, но ты же понимаешь… — Конечно, Марусь, пошли! — и какое-то время по парку, в котором мы решили устроить встречу, мы шли, и вправду молча, ага минуту, максимум две. Дальше Хмелькова начала делиться своими опасениями, переживаниями, тем, что солнечный свет очень красиво просвечивается сквозь листья и прочим, прочим, прочим… Не слушала, с Марусей моё умение абстрагироваться от скучного происходящего стало практически идеальным, в сознание поселился Хью, я стала мысленно придумывать небольшие рассказики. А главное Хмелькова на всё это не просто не обращала внимание, она даже в речи, как правило, в такие моменты пауз не делала, составляя для моих мыслей приятный фон в виде бесконечного «бу-бу-бу». Вот и сейчас длинные русые волосы разметались, голубые глаза загорелись, руки начали танцевать в воздухе, а из всех звуков до меня доноситься только тихие «бу-бу-Бу-бу-бу», как хорошо. Впрочем, если прислушиваться слова можно различить: «В последней его дораме…», но не стоит! Интересно, а про любимые «Веру», «Рыцаря королевы Ин Хён» и другие мне сегодня уже рассказывали, или подруга успела пересказать только новинки? По фиг! Воображаемый Хью был согласен полностью, хотя вяло перечислил и прокомментировал названия дорам, о которых мне рассказывали: «Игра лжецов», «Прощай, аджоси», «Обречён любить тебя», «Сыр в мышеловке».