— Хмелькова! Лика Чижова и Маруся Хмелькова, помогающая подруге войти в нужный для дела образ Когда я проснулась в 7–45, впервые подумала не о том, что можно было бы еще поспать, а о том жив ли брат Ника и что нам будет за участие в отравление иностранного гражданина (чуется мне, есть какая-то статья в УК РФ по этому поводу, думаю, мы с ребятами не первопроходцы). Дело в том, что вчера мы действительно отпраздновали «Воссоединение», и все, кроме Барта (не доросла я еще до того, чтобы запоминать корейские имена и коверкать ими свой язык), ели пиццу, а вот наивный корейский юноша на предложение Маруси попробовать самодельный тортик ответил согласием (хотя мы пытались отговорить, не то, чтобы очень упорно, но хором и в течение нескольких минут). И да сначала парень вроде даже чувствовал себя хорошо, сгорланил, в смысле, пропел нам какую-то свою песню на корейском, и да если бы не пояснения Ника, о чем она была по мимике и интонации я догадалась бы навряд ли, хотя вот включи обычную логику… да нет тоже маловероятно, по тому, что смысл от меня ускользнул и во время пояснений. Грубо говоря, песня была про любовь, слезы, вишню и жестокий ветер. Как все связано вместе догнать получалось с трудом, вернее, не получалось вовсе, впрочем, решила и не заморачиваться, списав все на чужой менталитет. Вишня, слезы, любовь⁈ Ок… Связь, наверняка, есть! Так и запишем, прежде, чем выкинуть из головы и окончательно забыть. После песни Барт рассказывал Нику с Риной про свою жизнь, нет, может, конечно, сводный брат Бо рассказывал историю и всем, сидел ведь рядом, смотрел и на других молчаливых слушателей, но вот беда, делал он это снова на корейском и понимали его только брат с сестрой. Так что посидев с ребятами еще в районе получаса-часа, мы с Марусей засобирались домой, и да Дунг Ен был жив и относительно здоров, когда я с подругой уходила… Но, черт, не нервничать не получалось, что если мы убили будущую звезду корейской эстрады или, что намного хуже, что если родители парня в курсе, куда он поехал, что если слухи про кровавую месть азиатов не выдумки режиссеров дорам, что если нас кокнут за то, что мы его траванули поклонники Дунг Ена, что если они не миф (а вы бы послушали его пение, сразу бы осознали, повод для сомнений есть), что если у парня куча злых и любящих его братьев, что если… «На тебя сейчас упадет метеорит, — закончил за меня ехидный голос воображаемого друга, мол, вероятность, конечно, 50 на 50, но зачем об этом думать⁈ Может, случиться, может, не случиться, исходить надо из произошедшего. Затем в голосе немного сонного Хью Лори появилась укоризна. — Ли, не могла бы ты снизить звук своих панических мыслей, я пытаюсь спать! Если нервничаешь и не можешь успокоиться, сходи и проверь (ну или выпей валерьянки)! И да, пожалуйста, даже если кореец помер, не буди меня, я обязательно оплачу и его и твое тюремное будущее, но после того, как проснусь. Адьес!» И этот гад в смешной полосатой пижаме сладко зевнул и почапал обратно в кровать, заведя будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, на полпервого. Ясно, у здравого смысла сегодня выходной, что ж совет он мне дать успел. Пора что ли выполнить? Встала с кровати, осознавая, что, кажется, костыль больше не нужен, собрала сумку, не забыв кинуть в нее тетрадь для уроков корейского, одела любимую кофту с Хью, джинсы, кроссовки, куртку и заспешила домой к Черемушкиным. Предварительно, конечно, позвонив Нику и предупредив о своем скором приходе, Бо не возражал. Здравая мысль о том, что про самочувствие Барта, можно было спросить и по телефону, улетела и прошла, потому что хотелось увидеться с другом Короля, снова обнять, снова почувствовать вкус его губ. В общем, все дело, конечно, было в Дунг Ене. Осталась одна малость, убедить себя, что только в нем. Ну и также, разумеется, в моей ужасной заботливости и любви к корейским играющим на гитаре мальчикам. * * * Конечно, Дунг Ен был жив. И, к сожалению, даже вполне себе здоров, свеж и бодр. Почему «к сожалению»? Парень решил пойти по стопам Хмельковой и приготовить для всех завтрак, а поскольку после отравления Марусиной едой к домашней, не мной приготовленной, пище я отношусь, мягко скажем, настороженно, то вкушать со всеми завтрак желания у меня не было. Как, кстати, и желания улыбаться в ответ какому-то излишне дружелюбному и жизнерадостному брату Ника. В голове крутилось только 2 варианта объяснения подобного поведения: Барт — идиот, Барт замыслил какую-то гадость. Что лучше и проще непонятно. Но мужество корейца решившего нам, злыдням, отомстить я оценила. Что, впрочем, не помешало мне соврать о том, что уже позавтракала и совсем-совсем не голодна. После моего отказа брат моего парня расстроился, и я подумала, что все сделала правильно, с едой точно что-то не так. Хотя внешне все выглядело вполне аппетитно, пусть и немного непривычно. Начнем с того, что стол был заставлен разными мисками. В одной рис, в другой какие-то кусочки вареных овощей, жареные кусочки мяса, жареные яйца, квашеная капуста (кажется, Маруся ее называет кимчи), а еще в одной суп с водорослями и морепродуктами. Пахло неплохо, но кровная месть, все дела, не зря же я слушала Хмелькову на протяжение стольких лет⁈ Предупрежден, значит вооружен! Корейцы народ мстительный, а значит, пробовать и рисковать не стоит. Впрочем, может, немножко можно попробовать⁈ Живот скрутило от голода, а Рина и Артур с удовольствием поедали суп, сваренный корейцем. Ник, сидящий рядом со мной за столом (я хотела проконтролировать завтрак, чтобы при необходимости успеть вызвать скорую), от ребят не отставал и ловко поедал кимчи с помощью зажатых в правой руке палочек. Сам же Дунг Ен, видимо, решив окончательно разбить в пух и прах мои сомнения попеременно ел все с блаженной улыбкой на лице. В общем, осторожно я потянулась сначала к рису, затем к овощам. Рис выглядел аппетитно, не был переварен, но, похоже, готовил его Барт впервые, потому что забыл посолить… Зато овощи! Черт, показалось, что во рту случилось извержение вулкана, настолько острыми были овощи, которые издалека казались такими безобидными и аппетитными… Бедный мой язык и небо! Вскочила со стула и стала метаться по кухне в поисках любой запивки. Друзья смотрели в шоке, до них не сразу дошло, что со мной случилось, а вот малолетний гаденыш Барт продолжал дружелюбно всем улыбаться, что-то болтая на своем языке, и только Ник догадался подать мне стакан с водой. Люблю его, и, кажется, скоро прибью его брата! Ведь наверняка же все подстроил! А я еще за него беспокоилась, переживала, жив ли, хорошо ли себя чувствует. Гад неблагодарный! Отравитель! Марусин последователь! * * * Когда я выпила не меньше полулитра холодной кипяченной воды и немного отошла от вкуса варенных овощей, вкуса забыть который я, скорее всего, уже не смогу никогда, Ник огорошил… Попросил убрать скалку, не убивать Барта, сказал, что овощи и должны быть такими острыми, и что их и надо есть с безвкусным рисом, в общем, стал довольно неубедительно врать, спасая жизнь своего непутевого родственника… Конечно, я не поверила, но убивать Барта при свидетелях, и правда, было как-то слегка неразумно, поэтому, кивнула, скалку убрала в сторону, а для Дунг Ена показательно провела пальцем по шее, мол, еще один такой завтрак, и ты труп… Не знаю даже удалось ли интернациональным жестом преодолеть языковой барьер, но судя по тому, что будущая звезда корейской эстрады перестала сиять улыбкой, как новогодняя елка, какие-то нужные проводочки в чужих мозгах, наконец, соединились. И это радует, потому что ну не любят в нашей стране излишне жизнерадостных людей, особенно по утрам, особенно после подобного завтрака! И кстати, если все же поверить в версию Ника, что блюда и должны быть такими острыми, можно ли считать Марусю мастером в восточной кухне, если учесть, что она тоже часто пересаливает и перебарщивает с перцем или тут дело в чем-то другом… Там, во вложенной в блюдо любви, случайно упавшей в еду солонке (ну не верится мне, что азиаты реально так издеваются над своим языком и пищеварительным трактом)… Стоп, о чем я? Слово острая — неправильная характеристика для блюд, приготовленных руками Хмельковой, «несъедобная», «убивающая», «действующая быстрее самого дорогого слабительного», «гаже, чем Хогвартские конфетки со вкусом рвоты», вот лишь небольшой перечень подходящих определений. Согласитесь, слово острая, как-то блекловато и сути до конца не передает, да и список жертв Марусиной стрепни растет с каждым годом. В общем, конечно, завтрак Барта в соревнованиях с любым подругиным блюдом за статус «Самой опасной еды этого года» проиграет при разгромном счете… ведь на Марусиной стороне будет опыт, жажда экспериментов, толпы отравленных граждан. Но стоит признать, сегодня Дунг Ен уверенно вступил на путь кулинарии и террора. Путь, с которого, я буду не я, если не попытаюсь его сбить. Итак, цель минимум этой недели, не дать Барту готовить, цель максимум — сломать Барту палец/пальцы, чтобы готовить он не мог и в дальнейшем… Да, кстати, кажется, я на него все еще «немножечко» злюсь! Может, из-за того, что теперь у меня болит горло и до сих пор горит язык? А может, я просто мстительная… Кто знает? В любом случае, чтобы не рассекречивать свои планы раньше времени Барту, который решил пойти с нами на урок корейского, улыбаюсь максимально дружелюбно и приветливо… Возможно даже слишком дружелюбно, потому что Дунг Ен смотрит на меня как-то подозрительно опасливо… Хорошая у парня интуиция… Жаль, она его не спасет, если он продолжит готовить. * * * До урока корейского оставалось около 3 часов, может быть, даже немного больше, и конечно же, мы все собирались разбрестись по разным углам и заниматься своими делами, т. е., в принципе, достаточно неплохо провести время, но… Пришла Хмелькова, и все завертелось. Во-первых, неожиданно выяснилось, что скоро будет БАЛ (бал — это Марусино слово, на самом деле, в виду имелся обычный благотворительный вечер, но в глазах подруги предстоящее действо было не больше, не меньше, как БАЛ, поэтому будем называть его так). И на этом мероприятие будет отец Артура, а еще телевизионщики, репортеры (интересно, Степной старший снова хочет куда-то баллотироваться?), гости, ну и прочие незначительные и неинтересные Маруси лица. Ах да еще на «бал» обязательно должны были попасть и мы, ибо именно на нем Хмелькова планировала доказывать отцу возлюбленного свою вменяемость (со слов Маруси, их с Артом любовь, но, на мой взгляд, вменяемость тут больше подходит). Облегчающее наше на «бал» попадание обстоятельство — благотворительный вечер будет проводиться в родном университете, осложняющее — билеты продавались и вручались заранее, и достать их, как и подходящую одежду будет немного сложновато, учитывая, что «бал» будет уже в этот четверг. Единственное, что и радует и огорчает, Хмелькова новостью поделилась не в среду вечером, т. е. с одной стороны время еще есть (классно же, да?), а с другой — время еще есть, а значит, никак не выйдет послать подругу с ее очередной идеей куда подальше под предлогом элементарной нехватки времени на ее реализацию, ведь вроде бы оно действительно еще есть… Ладно, в принципе, почему нет? Поиграем в очередной раз в шпионов. Весело же, да? Благо, хоть я буду на этот раз не один на один с миссией. Естественно, когда мы чуть-чуть отошли от «во-первых», появилось и «во-вторых». Неожиданно оказалось, что меня срочно нужно загримировать, замотать бинтами и, вообще, желательно превратить в маленькую не в меру симпатичную копию мумии. — Зачем? — вырвалось у слегка шокированной меня, судорожно вспоминающей, не сегодня ли Хэллоуин. — Как зачем⁈ Ты же жертва нападения, нужно выглядеть натурально. М… Сначала посидела пару секунд просто шокировано разглядывая Марусю, затем безуспешно попыталась прибегнуть к логике, отстаивая свое право на жизнь обычного смертного, не обмотанного бинтами. Конечно же, разумные доводы о том, что я как бы уже давно «жертва», и в пятницу это мне не помешало попасть на игру, подруга пропустила мимо ушей… 4 размера там не было, а значит «откуда ей знать, как ты выглядела», цитируя Марусю. Так-то оно так, но вот видеоролики, да и обычная логика, зачем мне приходить, если мне, настолько плохо⁉ Зря я это сказала. Меня услышали, а хуже всего какой-то неотмеченный моим мозгом смертник предложил просто оставить меня дома, и да его поддержали, мол, отличная идея, справиться с преступницей можно и без меня. Да и зачем там я, если будет полиция⁈ Нет, кто спорит, идея была хорошая, в конце концов, отчасти я тоже побыла ее автором, но блин, почему туда собирается Дунг Ен и его никто не останавливает, а мне нужно сидеть дома⁈ Я что хуже несовершеннолетнего корейского недопевца? «Малыш, но я же лучше собаки?» — кстати, вспомнился Карлсон, только непонятно было, кто из нас с Бартом кто, по логике выходило, что я была собакой, и да, похоже, мне предпочли мужика с пропеллером. Грустно! И как-то даже несправедливо, поэтому бросилась в бой с новыми силами и, ура, отстояла право пойти, пусть и с перемотанной ногой, нарисованными синяками и костылем, но пойти и увидеть задержание 4 размера своими глазами… Кажется, нужно было просто соглашаться на бинты сразу. Творческий макияж а ля «Я — жертва домашнего насилия» мне делал Барт, оказавшийся спецом в деле использования косметики, да и владельцем не хиленького такого чемоданчика-косметички нежно зеленого цвета… Интересно, только мне кажется, что это странно для парня уметь краситься и таскать с собой горы косметики⁉ Судя по спокойным лицам друзей, да только мне… Ладно, временно забью на очередную странность родственника Ника. Сдается мне, ребята снова в споре станут не на мою сторону. После того, как Дунг Ен закончил разукрашивать мое лицо и нарисовал парочку синяков на шее и запястьях, так сказать, бонусом, ко мне подошла Маруся с предвкушающим выражением на лице и эластичным бинтом. Подруга стала играть в доктора, при этом ей часто приходилось разматывать свое творение и начинать мотать заново, так как друзья, нашедшие в интернете картинки забинтованной ноги, активно советовали, как именно это нужно делать правильно, чтобы никто не заподозрил подвоха. Мне вот только интересно, они реально думают, что кто-то на курсах корейского знает, как правильно бинтовать, и может неожиданно встать в середине урока и разоблачить меня, как лжераненную⁉ Судя по сосредоточенным лицам, да, уверены. Ладно (о чем я⁈), отставить логику! Ей не место в процессе осуществления идей дорамного демона. Прошло еще минут 20. Друзья с азартом бегают вокруг меня вместе с Марусей, бинтом и телефонами с найденными картинками (с течением минут радостных поисков, количество правильных образцов перевязки возросло), а я тихо мысленно матерюсь и начинаю сожалеть о том, что между походом на урок и спокойным тихим домашним просмотром какого-нибудь детективного сериала выбрала учебу. Нет, ну, правда, неизвестно даже, как 4 размер будут арестовывать, может там ничего интересного и не будет, а я ради этого уже полтора часа терплю различные издевательства. Несправедливо как-то, да и глупо. Впрочем, когда ко мне на диван (а меня усадили на диван, Маруся сидела на полу, держала на весу мою ногу и мотала вокруг нее бинт то туда, то обратно) подсел Ник и с улыбкой взял в свои руки мою ладошку, начав ее поглаживать и улыбаться мне, я подумала, что все не так уж и страшно… Да неприятно, шумно и некомфортно, но когда Бо рядом не так уж и некомфортно и не так уж и громко… Но, черт, все равно больно! Маруся решила примотать мой большой палец к ноге, немного чересчур его выгнув в ту сторону, куда он, в принципе, никогда не гнулся, видимо, возомнила, что пара уроков в балетной школе в детском возрасте сделали из меня настоящую всамделишную балерину. К сожалению, не сделали, о чем я и сообщила подруге, выдергивая из чужих пальцев свою ногу. Подруга тихо извинилась, друзья вклинились с советами и рекомендациями, и экзекуция продолжилась… Черт… определенно надо было выбирать вариант — остаться дома! Когда вся наша дружная и шумная компания завалилась ко мне домой за оставленным костылем (особой надобности ходить такой гурьбой не было, но, видимо, ребята решили, что просто стоять на улице и ждать — слишком скучно, поэтому за костылем пошли реально все), на звук открывшейся двери из комнаты вышел брат. Пару секунд он удивленно разглядывал наше сообщество, потом вперед как парламентер вышла Рина и сказала, зачем мы пришли, и вот тогда уже братишка увидел меня и слегка офигел… А от чего офигеть было, у Барта получилось очень даже натурально изобразить побитое лицо и синяки, а нога благодаря совместным усилиям ребят смотрелась и вовсе потрясающе. Сначала от кроссовка до колена шел идеально намотанный бинт, затем криво задранная джинсовая штанина. Весь мой вид так и кричал о том, что уличные драки — это зло, а за детьми нужно тщательно следить, а то превратятся в шпану и будут выглядеть, как эта «ободранная тетя»). Найдя глазами меня и отметив для себя все детали моего нового образа, брат сначала тихо поинтересовался в порядке ли я, а потом обернувшись злым драконом стал искать виновника «моих травм». — Хмелькова, во что ты опять втравила мою сестру, и почему на тебе в отличие от нее нет ни царапинки? Ник, а ты куда смотрел? Да уж, моя семья не очень любит Марусю, можно, даже сказать совсем не любит и всегда в чем-то подозревает. Да и про Бо вопрос логичен, Рус уже в курсе, что мы пара, а по его мнению, парень всегда должен защищать свою девушку. Подруга хотела ответить, как собственно и Ник, но вперед снова вышла Черемушкина: — Рус, это все просто маскарад. Брат Ника тренировался в искусстве наносить грим. — Хм, — Руслан задумчиво подошел, потрогал мою щеку с нарисованным синяком, заметил, что не скулю от боли и кивнул, и только после этого, уточнив, что это за внезапно обретенный брат, о котором он ни слова не слышал, он решил, что настало время пошутить о моих «боевых травмах». Мол, сейчас, он не только костыль найдет, но и щит в кладовке поищет, чтобы удобнее мое бравое, раненное в бою тельце было транспортировать… А то что это такое, воин пал, а щита для транспортировки нема, не порядок! Друзья смех брата поддержал и тоже стали прикалываться, ну все кроме Дунг Ена (он, конечно, улыбался, но шутки на русском языке явно были не для него) и меня… Мне было как-то не смешно, да и вдруг подумала о том, что Рина права, у Барта не совсем обычная косметика и что неужели он умеет гримировать людей для съемок… Это же круто, а еще это проблема, потому что именно в Корее и снимают дорамы, и гримирует брат Ника, скорее всего, именно для них… А значит, у Маруси в любой момент может случиться дорамное обострение… Вот черт! С паникой посмотрела на улыбающуюся подругу, но вроде пока пронесло, Хмелькова не смотрела на Барта, она смотрела на меня и на глазах загоралась очередной идеей. Хочется верить, что безобидной. — Тебе нужно переодеться, — не заставила себя ждать подруга и стала делиться очередной задумкой: Джинсы смотрятся странно, надень юбку или платье, а я тебе бинт перемотаю. До урока оставалось минут 35–40. И собственно, почему нет⁈ Отличный способ опоздать на пару и не опозориться. Так что с радостью согласилась, про себя удивляясь тому, насколько действительно безобидной вышла новая задумка подруги… Я так думала, пока в мою комнату Маруся не втащила недоумевающего и улыбающегося Дунг Ена (интересно у него скулы от постоянного дружелюбия не сводит?) и он не стал подручными средствами (маркеры, фломастеры, ручки) рисовать мне синяки на не забинтованной ноге…