– Конечно нет, – заверяет она. – Кароль будет очень рада. – Ты расскажешь ей про сегодняшнее утро? – Не знаю. – Вообще-то, не стоит на ночь оставлять гараж открытым. Особенно когда меня с тобой нет. Пусть внутри красть нечего, это не слишком осмотрительно. Сосредоточившись на дороге, Бертран не видит, как страх снова выплескивается в светлые зрачки. Смесь янтаря и нефрита. Две сияющие искристые драгоценности. – А что, ночью он был открыт? – выдавливает она. – Ну да. Я напрасно десять минут искал ключи! Руки Хлои начинают дрожать, она зажимает их между коленями. От ее уверенности в себе мало что осталось. При этом она твердо знает: когда они отправились спать, замок был заперт на два оборота. * * * Присутствие Бертрана вызывает у нее неловкость. Они так мало знакомы… Однако Кароль напускает на себя радостный вид, просит принести еще один прибор. Хлоя, сделав заказ, удаляется в туалет. Кароль оказывается наедине с Бертраном, который смотрит на нее с легкой улыбкой. – Я не хотел приезжать, – говорит он без всякого вступления. – Но Хлоя настояла. Я знаю, что вы бы предпочли маленький девичник, но постараюсь не быть лишним. – Вовсе нет. Ты же знаешь, мы часто видимся. Так что у нас полно времени, чтобы поделиться своими секретами! Молодая женщина какое-то мгновение разглядывает в окно проходящих по тротуару людей. Словно это может представлять интерес. Потом с робкой улыбкой снова поворачивается к Бертрану. Почему этот мужчина вызывает у нее такую неловкость? Бесполезно играть с собой в прятки: ее неудержимо тянет к нему, и она боится, что он поймет это по ее лицу. – По-прежнему в одиночестве? – внезапно спрашивает Бертран. Вот сволочь. – Да, – отвечает Кароль. Он берет из корзинки кусочек хлеба, она следит за каждым его движением. У него красивые руки, сногсшибательные зеленые глаза, улыбка, словно позаимствованная у тающей в тысячах километров отсюда льдины. – Одиночество имеет свои плюсы, – продолжает Бертран. – Ты прав! – отвечает Кароль, изо всех сил скрывая желание залепить ему пощечину. Или поцеловать, на выбор. – И я отлично ими пользуюсь, кстати! – добавляет она, стараясь казаться искренней. Улыбочка в уголках губ Бертрана становится шире. Час от часу не легче. Иногда стоит помолчать, чтобы не углубляться. – Что это Хлоя там застряла? – Наверное, подкрашивается и поправляет прическу! – посмеивается Бертран. – Хотя ничего такого ей не нужно, чтобы оставаться самой красивой женщиной на свете. Красивее меня, до чего же деликатно с твоей стороны это уточнить. Кароль комкает пальцами розовую бумажную салфетку, проводит рукой по своим черным волосам, стянутым в простой конский хвост. Знала бы, обязательно их распустила. – Похоже, ты похудела! – гнет свое Бертран. – Или нет? Лицо Кароль невольно напрягается. – Не думаю. Скорее наоборот. Сколько еще он будет ее мучить? Хоть бы перестал разглядывать со своим насмешливым видом… – Во всяком случае, ты великолепна. Внезапно ее одолевают сомнения. Он искренен? Конечно нет! Однако Кароль не знает точно. Ее сердце подпрыгивает, руки буквально изничтожают салфетку. – Очень мило, что ты это сказал! – бросает она с нервным смешком. – Я действительно так думаю. Именно этот момент Хлоя выбирает для своего выхода на сцену, подруга молча проклинает ее. – Ты неважно выглядишь, – наконец замечает Кароль. – Что-то не так? – Плохо спала, – уклончиво отвечает Хлоя. Кароль хмурится, оборачивается к Бертрану. Тогда он принимается излагать всю историю в подробностях, не забыв про галлюцинацию Хлои, а та испепеляет его взглядом. – Ничего мне не привиделось! – говорит она, едва сдерживая гнев. – Я правда видела этого типа. – Только не начинай сначала! – просит Бертран снисходительным тоном. – Бертран прав, – вмешивается Кароль. – Это просто страх, ничего больше. – И страх открыл дверь гаража? – не может удержаться Хлоя. – Ты просто забыла ее запереть, вот и все, – отвечает Бертран. – Нет. Я уверена. – Бертран прав… – Перестань твердить Бертран прав! – вскидывается Хлоя. – Я пока что знаю, что делаю! Сама того не осознавая, она перешла на крик. Люди за соседним столиком насмешливо поглядывают на нее. Бертран берет ее руку и сжимает чуть сильнее обычного. Она морщится от боли. – Успокойся, – приказывает он. – Немедленно прекрати. Того типа не существует, и тебе следует это признать и послушать нас. Хлоя пытается высвободить руку, но пальцы Бертрана сжимаются крепче. Впервые он позволяет себе резкий жест по отношению к ней. Да еще в присутствии Кароль. – Будь он там этой ночью, я бы его увидел. Без вариантов. – Он мог спрятаться в гараже, была темная ночь! – возражает Хлоя. Она чувствует, что сейчас заплачет, пытается сдержаться. Кароль молчит, прикидывая, в какую мышиную норку забиться. – Я пришел через несколько секунд после того, как ты закричала, тут же щелкнул переключателем и зажег свет. Его там не было. Его никогда там не было. Только в твоей голове. Можешь ты в конце концов мне поверить, черт? – А кто тогда вырубил электричество? – Никто. Он ни на секунду не повысил голос. Но взгляд у него жесткий, а голос решительный. Он отпускает ее руку, их разделяет глубокое молчание. Кароль решает как можно быстрее прервать его. – Послушай, Хлоя, я думаю, Бертран дело говорит. Тебе показалось, что этот человек там был. Потому что тебя преследовали на улице, потому что ты ужасно испугалась и… Она не успевает закончить фразу; Хлоя покидает их, не сказав ни слова. Кароль хочет пойти за ней, но Бертран ее удерживает. – Оставь ее, – говорит он. – Она вернется, когда успокоится. Кароль колеблется, но в конце концов подчиняется. – Ты наверняка прав… Идеальный предлог, чтобы не признаться себе, что она предпочитает остаться рядом с этим мужчиной, чем идти утешать подругу. Ее лучшую подругу.