– На работе - да, – отвечаю не задумываюсь. И уже в следующую секунду понимаю как облажалась. Глаза Аллы тут же меняются, загораясь интересом. – То есть вне офиса вы уже контактировали? А ты, смотрю, времени даром не теряешь? В тихом омуте... – Я не... – и осекаюсь. Потому что я как раз не "не", а да, но об этом лучше молчать. Я и Алексу обещала, и мне лишних сплетен не надо. Но кудряшку уже не остановить: – И как он тебе? То есть это у него имидж такой? Строгий, брутальный начальник, а за этими стенами он другой? Галантный, интересный, романтичный? Щедрый? Какой? – Алла, я не это имела в виду, прекращай! – Да ладно тебе, мы ж тут все свои. Я никому не расскажу, обещаю! – клянется она в ожидании порции новых сплетен, но почти тут же передумывает: – А давай лучше на обеде поговорим? И времени больше, и не надо переживать, что кто-то услышит, – оглядывается она с опаской, вовремя вспомнив, что сейчас не самый лучший момент для разговоров. Понимаю, что просто так она не отстанет. У секретаря Льва Алексеевича бульдожья хватка на подобные вещи. Чтобы кто-то, где-то, что-то произошло в офисе и она об этом не узнала?! Да Алла в больницу с депрессией сляжет, если что-то пройдет мимо нее. Для нее это равнозначно признанию некомпетенции. Вынужденно соглашаюсь, чтобы она отстала и жестом прошу ее уйти. Рабочий день полноценно вступает в свои права. Дел столько, что скорее всего на обед я просто не успею. Что, кстати, мне на руку. Будет железобетонное оправдание почему я не пришла на обеденный шабаш в кафе. – Анжелика Алексеевна, я ухожу. Вернусь к обеду или даже позже, – бросает Алекс, вылетая из кабинета спустя четверть часа. Нервно дергает воротник белоснежной рубашки, поправляя галстук, дожидается моего "хорошо" и спешит к лифту. Офисная одежда еще больше подчеркивает его мощную фигуру. Я залипаю, провожая взглядом своего начальника. Нельзя, да, знаю, но иногда ведь можно? Чисто эстетически полюбоваться?! – А... Веронике Андреевной что передать? – кричу вслед, вспоминая в последний момент о бухе. – Она просила срочно. Эта Стервелла ведь не простит мне, если не увидит биг босса в ближайшее время. И плевать ей, что распорядок дня Алекс планирует сам. – Я буду после часа. Подождет. Глава 19 – Все работаешь, вся в делах? – раздается знакомый голос сбоку. Я отрываю взгляд от монитора, замечая улыбающегося Антоху. – Привет, – отвечаю вымученно. – Угу. – А я хотел с тобой вместе в кафешку сходить, пообедать. – С чего вдруг? – В смысле? Нельзя? – теряется на секунду. – У тебя ревнивый жених? Любовник? Он против мужчин-друзей? – А мы друзья? – отзываюсь машинально. – Пока да, а дальше... кто его знает. Мне кажется или Антон со мной флиртует? Я прищуриваюсь, разглядывая его беззаботное лицо. Он не красавец, но и страшным его не назовешь. Светло-русые волосы, веснушки на носу, серо-голубые глаза и выгоревшие на солнце густые брови. Кстати, где они успели выгореть, если он пять дней в неделю на работе с утра до самого вечера? – Не получится. Не успею, – обламываю ему все планы на корню. – У-у, как все запущено. Что, новый босс лютует? Уже решил кого увольнять первым будет? – скисает парень, кривя губы – это, пожалуй, единственная часть лица, которая отталкивает в его внешности. Пухлые и вечно потрескавшиеся до больной корочки. Хоть зимой, хоть летом. Посоветовать что ли ему гигиеничку вместо постоянного облизывания и покусывания этих корочек? – Понятия не имею. У меня своей работы по горло, чтобы еще успевать следить за другими. Антон, тяжело вздыхая, замолкает. Отворачивается, поглядывая на дверь начальника, вспоминает что-то, по всей видимости, важное, открывает рот, собираясь это что-то озвучить и, разворачиваясь ко мне, локтем задевает кипу бумаг. Ворох листов летит вниз, рассыпаясь красивым веером на полу. – Оу, сори! – Антон! – взвываю от досады. – Я помогу, не переживай, – тут же исправляется он. – Мне все равно до обеда делать нечего, а пасьянс уже в печенках сидит. Он действительно присаживается и начинает собирать рассыпавшиеся документы. – Я тебя придушу! Ты понимаешь, что добавил мне лишней работы минимум на полчаса?! Снимаю жакет, присоединяясь к нему. Какое-то время мы молча собираем бумажки, а после парень неожиданно вводит меня в ступор: – А тебе нравится, когда тебя душат во время секса? Поначалу мне даже кажется, что я ослышалась. Перевожу на него ошеломленный взгляд. Нет, не показалось. Сидит рядом, улыбается нагло, ждет ответа. Охренел в конец. Но Антон, замечая мою реакцию, тут же меняет тему: – А ты сегодня снова в юбке? Тебе идет. У тебя такая зад... хм... фигура, что грех скрывать. Почему ты раньше постоянно ходила в брюках? – Тебе чего надо?! – уже не скрывая раздражения, выпрямляюсь во весь рост и с силой хлопаю собранную пачку бумаг об стол. Смотрю прямо на Антона, уперев руки в бока. Тот тоже выпрямляется, аккуратно кладет свою пачку листов рядом и смущенно трет нос. – Комплимент хотел сделать, – отвечает как нашкодивший ребенок. Но, понимая, что оправдание не сработало, нерешительно признается: – Мне помощь твоя нужна. Серьезно. Я просто не знал как начать. – С начала, Антох. Все обычно начинают с начала! Но я уже не уверена, что захочу тебе помогать. Он тушуется, виновато поджимая губы. Снова облизывает их. Не могу на это смотреть, отворачиваюсь. – А если в обмен на кресло? – вспоминает с надеждой. – Ты его мне и так обещал, – бросаю сердито. – Лик, пожалуйста! – Слушай, то, что меня посадили рядом с новым боссом не делает меня его приближенной. Я ничем не могу помочь, даже если захочу, понимаешь?! – прорывает меня. – И не нужно ходить вокруг меня – не поможет. Я тут как и ты, как и все остальные – на птичьих правах. Не понравится что новому руководителю – вылечу, как пробка вслед за всеми неугодными. Надеюсь, понятно объяснила?! Боже, как Алла справляется с местными подхалимами? Это какое терпение и силу воли нужно иметь, чтобы ежедневно выдерживать атаку желающих подружиться с тобой ради особых привилегий!? Антон удивленно хлопает ресницами, слушая мою тираду. – Да я не по этому поводу, – поясняет робко. – Я вообще не по работе. У меня другой вопрос, личного плана. Выслушаешь? 19/1 – Нет! – гаркаю зло. А нечего меня было вначале доводить, а после просить о помощи. Возможно, позже я подобрею, отойду и сама спрошу о чем он хотел рассказать, но сейчас я не в том настроении. – Я мало того, что с обедом пролетаю, так еще по твоей милости и ужина лишилась. Спасибо тебе, добрый человек. Антон удрученно опускает голову, но не спорит. Понимает, что сейчас разговаривать со мной бесполезно – дохлый номер, поэтому уходит молча. По дороге сталкивается с Вероникой, которая с видом разъяренной фурии летит в сторону приемной. – Понаберут бездельников, а потом жалуются на убыточность компании! – шипит она себе под нос. И следом громко обращается ко мне: – Где Александр? Ты ему сказала обо мне или тоже была занята важными делами, типа, просмотра видеороликов в интернете? Окидывает меня уничижительным взглядом с нескрываемым превосходством. Она и раньше не отличалась деликатностью, считая всех и вся трутнями и дармоедами, но видеть и слышать это со стороны и ощущать подобное отношение на себе – две большие разницы. И, может, еще несколько минут назад я бы и проглотила ее унижения, стиснула зубы и даже извинилась по привычке, но после Антохиного косяка у меня нервы как пороховая бочка и терпению приходит конец. – Доложила. Но Александр Егорович уехал по срочным делам. Вам просил передать, что подождете, – натягиваю на лицо самую милую змеиную улыбку. Даже не думала, что способна плеваться ядом в духе Веронички.