Фурунео вытер пот со лба. – Вы не пробовали вызвать Эбниз по дальней связи? – спросил он. – Не говорите глупостей, – ответил Макки. – Это было первое, что я попытался сделать. – И? – Либо тапризиоты говорят правду и не могут с ней связаться, либо она их как-то подкупила. Но какая, собственно, разница? Допустим, я с ней свяжусь. Откуда я буду знать, где она находится? Как я смогу направить поиск на человека, который не пользуется монитором? – Но как она могла подкупить тапризиотов? – Откуда я знаю? Между прочим, как она смогла нанять на работу калебана? – Призыв к обмену ценности, – произнес калебан. Макки пожевал верхнюю губу. Фурунео откинулся к стенке. Он понимал, что? так угнетает здесь Макки. Он старается изо всех сил вести себя со странным сознающим существом как можно более обходительно. Никогда ведь не знаешь, что может вызвать конфликт, – даже построение фразы может спровоцировать весьма крупные неприятности. Нужно вызвать специалиста по ксенокультурам на помощь Макки. Странно, что это не было сделано с самого начала. – Эбниз предложила тебе что-то ценное, Фэнни Мэй? – решившись, заговорил Макки. – Я предлагаю суждение, – сказал калебан. – Об Эбниз нельзя судить как о дружелюбной – хорошей – милой – доброй… приемлемой. – Это … твое личное суждение? – Ваш вид запрещает бичевание сознающих, – ответил калебан. – Млисс Эбниз приказывает меня бичевать. – Почему ты просто не откажешься от этого? – спросил Макки. – Обязательство по контракту, – ответил калебан. – Обязательство по контракту, – повторил себе под нос Макки и бросил взгляд на Фурунео, который в ответ лишь недоуменно пожал плечами. – Спросите, куда она ездит, чтобы ее бичевали? – сказал Фурунео. – Бичевание является сюда само, – сказал калебан. – Под бичеванием ты подразумеваешь избиение, – подсказал Макки. – Объяснение избиения – пустословие, – сказал калебан. – Неправильный термин. Эбниз приказывает бичевать меня. – Это существо разговаривает, как компьютер, – сказал Фурунео. – Позвольте мне разобраться в этом самому, – резко приказал Макки. – Компьютер – это слово для описания механического приспособления, а я – живое существо. – Он не хотел тебя оскорбить, – поспешил заверить калебана Макки. – Для оскорбления у меня нет интерпретации. – Бичевание причиняет тебе боль? – спросил Макки. – Объясни, что такое боль. – Причиняет тебе неудобство? – Запрос отправлен. Как объяснить это ощущение? Объяснение не пересекает узел соединения. Не пересекает узел соединения? – подумал Макки. – Ты сама выбрала бичевание? – спросил он. – Выбор был сделан, – подтвердил калебан. – Ну, ты бы сделала тот же выбор, если бы его можно было обновить? – Путаная ссылка, – сказал калебан. – Если корень «нов» означает повторение, то у меня нет голоса в повторении. Эбниз присылает паленки с кнутом, и происходит бичевание. – Паленки? – вздрогнув, переспросил Фурунео. – Надо было догадаться, что будет нечто вроде этого, – сказал Макки. – Кто еще согласится делать этакое, за исключением твари без мозгов, но с покорной мускулатурой? – Но паленки!.. Можем ли мы поохотиться… – Мы узнали из первых рук, чем она воспользовалась, – сказал Макки. – Где вы собираетесь устроить охоту за одним паленки? – Он пожал плечами. – Почему калебан не может осознать и понять концепцию боли? Это же чистая семантика или у них просто отсутствуют нужные нервные связи? – Я понимаю, что такое нервы, – отозвался калебан. – Всякое сознающее существо должно обладать управляющими и контролирующими связями. Но боль… Разрыв смысла кажется непреодолимым. – Вы говорили, что Эбниз не выносит вида боли, – напомнил Фурунео Макки. – Да. Как она наблюдает за бичеванием? – Эбниз осматривает мой дом, – сказал калебан. Никакого иного ответа не последовало, и Макки продолжил: – Я не понимаю. Какое отношение осмотр имеет ко всему этому? – Это мой дом, – сказал калебан. – Мой дом содержит… соединение, так? Она хозяйка S-глаза. Эбниз владеет узлами соединения, за которые и платит. Макки на мгновение показалось, что калебан просто издевается над ним, не скупясь на сарказм. Но все, что Макки знал о калебанах, свидетельствовало о том, что сарказм не доступен этим существам. Да, это словесная путаница, однако никаким оскорблением, тем более осознанным, здесь не пахнет. Но неужели нет понятия и о боли? – Похоже, у этой сучки окончательно треснул горшок, – зло пробурчал Макки. – Физически она цела, – возразил калебан. – Она погрязла в своем узле соединения, но организм ее сохранил цельность, согласно суждениям, сделанным в моем присутствии. Если, однако, имеется в виду психика Эбниз, то да, твое описание целиком соответствует действительным обстоятельствам. Психика ее в наивысшей степени запутанна. Завитки очень странных оттенков смещают мое восприятие цвета самым неожиданным и удивительным образом. Макки едва не поперхнулся: – Ты видишь ее психику? – Я вижу психику всех сознающих. – Это к вопросу о том, что калебаны якобы не способны видеть, – сказал Фурунео. – Все это иллюзии, нет? – Но как… как это возможно? – придя в себя, спросил Макки. – Я занимаю место, расположенное в материи между физическим и ментальным, – ответил калебан. – Так сознающие вашего вида объясняют это с помощью вашей терминологии. – Что за чушь, – сказал Макки. – Ты постиг неоднородность и фазность смысла, – успокоил Макки калебан. – Почему ты приняла предложение Эбниз, почему согласилась на нее работать? – в отчаянии спросил Макки. – У нас нет общих точек отсчета для того, чтобы мои объяснения были тебе понятны, – ответил калебан. – Вы постигли прерывистость и негомогенность смысла, – съязвил Фурунео. – Я тоже подозреваю, что это так, – согласился калебан. – Я должен найти Эбниз, – сказал Макки. – Я выдаю предостережение, – произнес калебан. – Смотрите-ка, – прошептал Фурунео, – я чувствую его ярость, причем без всякого гневина. Макки жестом велел ему замолчать. – Что это за предостережение, Фэнни Мэй? – Все потенциальные возможности кроются в ситуации, – заговорил калебан. – Я позволю моей… личности? Да, правильно, личности. Я позволю своей личности войти в такие отношения с сознающим собратом, что они могут показаться ему недружелюбными. Макки почесал затылок, думая, насколько близко они сумели подобраться к тому, что можно было бы назвать общением, или, по-научному, коммуникацией. Макки хотелось прямо в лоб спросить об исчезновениях калебанов, о смертях и безумиях, но он опасался возможных последствий. – Недружелюбными, – повторил он. – Пойми, – сказал калебан, – жизнь, которая течет во всех существующих организмах, несет в себе глубинные, спрятанные далеко внизу связи, точнее, связующие звенья. Каждая сущность остается привязанной до того момента, когда окончательный разрыв не удаляет ее… из сети, да? Да, связи других сущностей вошли в соединение с Эбниз. Если личностный разрыв преодолеет мою самость, то все присоединенные сущности испытают то же самое.