– Переговоров не будет. Храмы уничтожить, жрецов казнить, религия Саранты отныне запрещена на всем Отриалоне, земли оборотней и человеческих королевств, находящихся на нашем материке, под наш полный контроль. Наместников назначим. Территории союзников заговора обложить данью на сто пятьдесят лет.[2] На миг я задумался, вспоминая как мы с Дарионом посмеивались над жрецами Саранты, проповедующих жизнь без вампиров. Мы всегда потешались над их девизами и глупым представлением о нашей расе. «Сегодня капля – завтра вся кровь! – вещали они, стоя на ступенях своих храмов или странствуя по трактам. – Берегись, дева, не выходи из дома в нечистые дни! А если выходишь, не забудь о пробке!» И тут же продавались те самые пробки, которыми, по мнению жрецов, девушки и женщины обязаны пользоваться в лунные дни, дабы не привлекать внимания вампиров. Помнится, много лет назад мы с Дарионом даже прикупили несколько штук и показали нашим любовницам. Не знаю, как друг, но я тот вечер с Марриэль запомнил надолго. Особенно ее пугливое выражение лица и заверения, что у нее еще не начались эти дни и беспокоиться не о чем. Мимолетное веселое воспоминание исчезло, оставив привкус горечи на губах. Мы не предполагали, что жрецы зайдут так далеко и посмеют организовать заговор, разжигая своими проповедями недовольство народа. Они готовились не одно десятилетие, собирали союзников, золото и оружие, но в итоге были разгромлены нашей армией. И пусть вампиры вышли из войны с минимальными потерями, допускать подобное впредь я не собираюсь. А потому щадить никого не стану. Показательная порка – действенное средство, которое надолго отобьет охоту идти против Отриалона. Пока я объявлял свою волю, советник споро записывал указы в свиток. Он управился быстро и передал бумагу мне, чтобы я ее запечатал и размножил. Девятнадцать одинаковых свитков тут же отправились другим членам совета. Я был уверен, что спорить никто не станет. Вопросы возникнут позже, когда начнется дележка территорий и обсуждение размеров выплачиваемой дани проигравшей стороной. – Выпей. – Дарион наполнил бокал. – Все закончилось. – Скорее началось, – скривился я, но от шекры отказываться не стал. – Само собой, – Дарион наконец позволил себе расслабиться, – князья не упустят возможности отхватить кусок пожирнее. Но… Взгляд друга стал серьезным. – Что ты намерен делать с леди Самирой? – Выдам замуж, – глухо произнес я. – За человека самого низкого происхождения. Упоминание о той, кто стала для меня истинной парой, резануло по сердцу не хуже клинка. Я даже дышать стал прерывисто. – С ума сошел?! – потрясенно выдохнул друг. – Замуж? За другого? – Пока она живет, со мной ничего не случится, Дарион. Но даже ради наследника на одно ложе с ней возлечь я не смогу. Сегодня я едва удержался, чтобы не придушить мерзавку! Мысль о том, чтобы убить Самиру, доставляла мне удовольствие. В то время как сердце буквально разрывалось от подобной участи для той, которая должна была стать для меня всем. Только сейчас я искренне порадовался, что не провел брачный ритуал. Она недостойна выпавшей ей чести! Обратного пути уже не было бы. А так имеется маленький шанс… – Боги милостивы, Дарион. – Надежда на то, что спустя годы, появится вторая истинная, ничтожно мала. Ты же понимаешь, что мы должны будем проследить за Самирой? Ей нельзя умереть, и она должна родить как минимум двоих детей от другого мужчины, чтобы у тебя появился шанс. Тут он прав. В истории еще не было прецедента, когда женщина, родившая двоих детей, становилась истинной парой вампира. Как только девушка выходит замуж за другого и становится матерью, желательно не один раз, привязка слабеет, а после и вовсе исчезает. Это давало мне мизерный шанс на удачу. – Тебе нужно успокоиться. – Успокоиться?! – проревел я. – Ты хоть представляешь, как тьма рвет меня?! Тянет к ничтожной человечишке, вдруг возомнившей себя королевой! Да после всего, что она натворила, четвертовать мало! – Леди оступилась… – Ты защищаешь ее? – Нет, но я помню о ее природе и полном отсутствии ума в красивой головке. Вспомни о том, кем она была рождена, вспомни, как ее воспитывали… – Предлагаешь закрыть глаза на измену и провозгласить ее княгиней моего народа? – Я уже не говорил, шипел. – Дочку купца, с которой рачительный папаша пылинки сдувал? – Раньше тебя это не останавливало. Я о происхождении. – Дарион вздохнул и взъерошил волосы на затылке. – Не сейчас, может, спустя сотню лет. Когда ты сможешь исполнить свой долг и зачать наследника. У тебя нет выбора. Ты же понимаешь, что никто другой не понесет от тебя! Это твой долг – дать жизнь новому архивампиру! Я оборвал поток брани, заставляя себя осмыслить сказанное. У советника явно имелась идея. – Что ты придумал? – осушив очередной бокал шекры, спросил его. – Думаю, лучшим вариантом будет воспользоваться древней магией. Я задумался, пытаясь сообразить, что именно имеет в виду друг. – Ты хочешь ввести тело Самиры в стазис до того момента, пока я не остыну и не смогу воспринимать ее хотя бы как племенную кобылу? – Нет! Я вообще-то имел в виду полное подчинение разума на столетний срок. Так леди будет в безопасности и не сможет по собственной инициативе вляпаться в неприятности. Что же до стазиса… Честно, Максимилиан, я бы не рискнул. Слишком темный ритуал, слишком чуждый и тяжелый для нашего поколения. Как бы все не обошлось дороже, чем указано в древнем писании. Нет, подчинение – не вариант. Она превратится в марионетку, говорящую куклу без капли разума. Это позор – выводить в свет такую истинную, а мать своих детей придется представлять обществу. Но я не успел ответить. Тьма яростным потоком вырвалась из моей груди и устремилась ввысь, на несколько мгновений ослепляя и меня, и Дариона. Я и вдохнуть не успел, как был поглощен воронкой портала собственной магии. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть зрение и понять, где я нахожусь. – Тварь! – прорычал я, кидаясь к бесчувственному телу Самиры. – И где яд взяла?! Было противно даже ее кровь пробовать на вкус, но в таких случаях дорога каждая минута, а лучшего способа для мгновенного определения яда не существовало. – Максимилиан? – Дарион появился в дверях. – Она?.. – Да! – рявкнул я. – Сок лютоцвета. Я справлюсь.[3] Вампиры – это не только сильнейшие некроманты, это и самые лучшие целители. Правда, вряд ли к нам выстроится очередь на лечение. Наши методы в корне отличаются от методов светленьких магов. Пока я проводил нехитрые манипуляции с организмом Самиры, в ее покоях собрался народ. Дарион вызвал служанок и целителей. – Она ошиблась в дозировке, – выдохнул я, отходя от кровати, на которой разметалась затихшая Самира. И скривился от запаха отравленного тела. – Пусть ее вымоют и оденут. А вы, – обратился я к целителям, – дайте ей снотворное. Яд я выжег. – Да, мой князь, – хором произнесли подчиненные и низко склонились. У меня не было сил на портал. А потому я молча вышел из покоев гадины и поспешил по коридору в свой кабинет. Только там я мог позволить эмоциям выйти наружу. Я знал, что после выплеска тьмы мне придется полностью менять обстановку кабинета, но это меньшее из зол. Дарион дождался, пока тьма угомонилась, и только после этого осторожно постучал в дверь. – Войдите. – Яд был получен не здесь, – тут же начал отчитываться советник. – Служанки в допросной, но я уверен, что они ни при чем. Самира привезла его с собой. Но я не понимаю, для чего… – Тут нечего понимать, – хмуро бросил я. – Боялась моего гнева. Не силой, так подлостью. Ты забыл, в какой храм она ходила? – Полагаешь, она была в сговоре со жрецами Саранты? – Предполагаю. Но это мы узнаем позже и не от леди Самиры. Готовься к ритуалу, я введу ее в стазис. – Максимилиан! Это риск и… – Не обсуждается. Леди заплатит мне за все, что натворила. Каждая минута в стазисе для нее обернется мучительной агонией. Она раз за разом будет переживать боль предательства. Я ее возвысил, пусть же познает унижение. Осыпал подарками и драгоценностями, так пусть же поймет, что значит прозябать в нищете. Лишь с помощью темного ритуала из разряда тайных знаний я мог сполна наказать предавшую меня невесту. – И к тому времени, как я буду готов вернуть ее, получу покорную и на все согласную женщину, – с удовлетворением заключил я, подводя черту в споре. – Это опасно. А вдруг что-то пойдет не так? Мы не можем рисковать наследником единственного архивампира княжества Багра. Ты ставишь под угрозу жизнь своих подданных, Максимилиан. Твой долг – обзавестись сыном, а потом сделаешь с Самирой, что пожелаешь. – Готовься к ритуалу. Я не желал слушать никаких возражений. Третьего раза не потребовалось. – Да, мой князь. Простите. Спустя три часа мы собрались на нижнем уровне замка, месте, где начинаются многочисленные тоннели подземелья, где соседствуют камеры для узников, пыточные, а также малые залы для проведения темных ритуалов. Предки неспроста отвели именно эту часть строения под практику древней магии. Близость к земле увеличивала силу вампира, а прочный фундамент здания поглощал излишки тьмы, не давая той распространиться на уровни выше. – Мой князь, все готово, – установив последнюю свечу у ложа, на котором сладко спала Самира, произнес Дарион. – И все же я спрошу – ты уверен? – Как никогда. Отойди. Советник поклонился и шагнул прочь из зала. Сейчас кроме нас двоих, меня и Самиры, в зале не должно быть никого. В противном случае ритуал может обернуться катастрофой для всех. Я сверился со старинным свитком, скрупулезно проверив, правильно ли расчерчены линии пентаграммы, совпадают ли свечи с нужным углом, не выступает ли лишняя часть одежды Самиры из круга, в который она заключена. Я не хотел лишать ее жизни, но прекрасно сознавал, что сейчас не в состоянии простить предательство. Возможно, Дарион прав, и спустя время, сто, а может, и двести лет, я смогу забыть ошибку, которую допустила моя пара. Конечно, речи о том, чтобы создать любящую и крепкую семью, не идет. Призрак прошлого всегда будет стоять за нашими спинами. Но я получу наследника, который в будущем станет опорой моего княжества. А спустя время и подданные смирятся с княгиней, бывшей человечкой, которой не суждено стать даже высшим вампиром. А самое главное, свита Самиры, состоящая из людей, к этому моменту умрет, и очевидцев измены моей пары не останется. Я смотрел на безмятежное лицо бывшей невесты и не мог не задаться вопросом, чего же ей не хватало? Не случись эта война, и она бы не знала отказа ни в чем, я бы окружил ее заботой. Впрочем, я и так сделал все, чтобы Самира чувствовала себя королевой. Не мог лишь рядом быть, воюя наравне со своими подданными. Когда-то я был искренне ею очарован. Хотя кому я вру? Я был почти влюблен. Даже ее происхождение сильно не расстраивало. Какая разница, если боги распорядились подарить мне в спутницы жизни хрупкую, словно сделанную из фарфора, человеческую девушку? Мой инстинкт воина вопил о том, что я должен ее защищать, оберегать, купать в роскоши и неге. Война… изменила все. Показала истинное лицо той, ради которой я был готов на многое. Ей стоило попросить, и я бы бросил к ее ногам весь мир. Все, чего требовала моя душа, – верности. С момента нашей встречи у меня не было других женщин. Тьма вырвалась из груди, устремилась к Самире, возвращая меня с небес на землю. Я могу долго гадать, что послужило причиной предательства. Фактов не изменишь. Моя нареченная, истинная пара, не только разделила ложе с другим, но еще и попыталась меня убить.