— Мы должны с вами подумать о том, как сделать так, чтобы имя генерала не соединялось с этими прискорбными событиями, — перевел он разговор на другую тему. Я согласно кивнул головой. — Мы уже об этом думаем. Хотя это будет не так просто сделать. Глава 18 Весь день мы провели в трудах праведных, уточняя дальнейшую стратегию избирательной кампании Перегудова в связи с событиями, которые изменили ход вещей. Я надеялся увидеть его, но он так и не появился. Зато я увидел ту, которую не хотел видеть. Вернее, даже очень хотел, но одна мысль о ней причиняла мне боль. Мы столкнулись в ней в небольшом скверике рядом с гостиницей, куда я вышел подышать воздухом после долгого нахождения в тесном замкнутом, вдобавок прокуренном пространстве. Она сидела одна на скамейке и задумчиво смотрела, как вырываются вертикально вверх из чаши фонтана серебристые струи воды. Несколько секунд я колебался: сесть ли рядом с ней или занять место на другой скамейке. А то и вообще уйти. Может быть, я так бы и сделал, если бы меня не встревожило то обстоятельство, что она находилась совершенно беззащитной на этой вражеской территории. Я подошел к ней. — Могу я присесть? — спросил я. Орестова подняла голову. — Конечно, буду рада. А то мне что-то одной грустно. — А ваш Володя? — Я его отпустила. Не может же он целыми днями ходить за мной по пятам, словно соединенный со мной одной цепью. — Именно в этом и заключается работа телохранителя. — Он не только телохранитель, у него есть и другие обязанности. «Это я заметил», — мысленно ответил я. — Вы поступаете сверх неосторожно. — Это вы уже говорили. — И готов повторять снова и снова. Вы на вражеской территории. — Не знаю, как вы, а я не считаю территорию своей страны вражеской. Здесь проживают мои избиратели. И, кстати, их не так уж и мало. Разумных людей, понимающих, куда катится страна, на самом деле значительно больше, чем полагают те, кто все это замышляет, и при этом надеются на всеобщий идиотизм. — По-видимому, с вашей точки зрения я к этой славной когорте разумных людей не отношусь. — А это уж вам решать. Только не надейтесь, что можно избежать последствия своих поступков. Рано или поздно, каждый из нас получит то, что заслужил. — В таком случае моя участь не завидна. — Знаете, Станислав Всеволодович… — Зовите меня Станислав, так короче, — осмелился я выступить с предложением, чувствуя, как усиленно колотится сердце. Орестова быстро взглянула на меня и отвернулась. — Тогда и вы зовите меня Ириной, так тоже короче. «И не только короче, — подумал я, — но и гораздо приятней». — Так вот, Станислав, — продолжила Ирина прерванную мысль, — иногда мне бывает трудно понять наших многих политиков. Неужели они не видят, куда ведут свои паству? И куда паства идет за ними? А ведь те и другие направляются прямиком в пропасть. Но это никого не смущает, не беспокоит. И это само страшное. Пусть в пропасть считается нормальной дорогой. — Но вас это беспокоит. — Кто-то должен их остановить, призвать одуматься. Если все промолчат, сделают вид, что нас это не касается, где мы все в скором времени окажемся? И однажды я сказала себе: чтобы ни случилось, не смолчу, я попытаюсь встать у них на дороге. И пусть они делают все, что хотят. Я выполню свой долг до конца. — Вам очень хочется совершить подвиг. Орестова как-то странно посмотрела на меня. — Хотите, я вам открою великую тайну женщины о том, что ей больше всего хочется. Мне больше всего хочется родить второго ребенка от любимого мужчины. У меня сын, а хочу еще девочку. Вот такое у меня противоестественное желание. Я невольно почувствовал, что краснею. — У меня тоже сын и я бы тоже не отказался от девочки. Ирина внезапно расхохоталась. — Так вы предлагаете объединить наши усилия в этом вопросе? Не припомню, чтобы я себя еще чувствовал столь глупо. Разве в далеком детстве, когда часами стоял под окнами нравившейся мне однокласснице. — Просто наши желания в чем-то совпадают, — пробормотал я. — Но мне и вам приходится заниматься совсем другим делом. Иногда мне кажется, что все это никогда не кончится, что мы бежим по бесконечному лабиринту, из которого нам не выбраться. — Она вдруг резко повернулась ко мне, и я увидел совсем рядом с собой ее глаза. — Что вы думаете о том, что творится в этом городе и вокруг него? — Что вы имеете в виду? — Происходят странные события. Сначала взрыв, затем явно кем-то подготовленная провокация. Вам не кажется, что это звенья одной цепи. — Пока у нас нет таких доказательств. Это может быть случайность. Самые разные силы заинтересованы в дестабилизации положения. Вот их самостоятельные акции накладываются одна на другую. И создается впечатление, что все кем-то управляется из единого центра. Но так редко бывает. Разве что в кино. — Может, вы и правы. А вам известно, что здесь гостит Владислав Суриков. Его визит не афишируется. Кажется, даже губернатор не знает о нем. — А откуда вам это известно? — Сегодня мне сообщили эту новость из Москвы. У нас есть сторонники в самых разных структурах. Только они предпочитают это тщательно скрывать. А жаль. — Но где же тогда этот Суриков? — И я бы хотела знать, где он? Знаю, что где-то здесь. — Интересно, зачем он приехал? — Остается только гадать. Вот вам задачка, попробуйте ее решить. — Ирина встала. — Спасибо за кампанию. А знаете, вы на меня, как ни странно, хорошо влияете. До вас я грустила, пребывала печали. А сейчас настроение у меня улучшилось. Она подала мне руку, я осторожно пожал ее пальцы. Глава 19 Я вернулся в отель в глубокой задумчивости и сразу же направился в номер Леонида. Когда он мне открыл, то по его лицу я понял, что он сладко почивал и был не особенно рад тому, я что я прервал этот такой приятный процесс. — Извини, разбудил тебя, — с раскаянием произнес я. — Ничего, сам не понимаю, как получилось. Прилег на минуту и тут же заснул. — Это с нами случается. Мне только что стало известно, что в край прилетел сам господин Суриков. Реакция Леонида несколько удивила меня своей темпераментностью. — Откуда тебе это известно?! — воскликнул он. — Я разговаривал с Орестовой, она и сообщила. — А ей откуда известно? — Этого я не знаю. Ты же понимаешь, что она женщина влиятельная, у нее могут быть самые разные источники информации. — А ей известно, где пребывает этот Суриков?