После лекций Джоан покинула огромную гулкую аудиторию и направилась в исследовательское крыло комплекса. Вполне ожидаемо, там никого не было. Вот и прекрасно. Когнитивно Джоан и так заметно отличалась от простых людей, но в ближайшие часы она должна была стать еще более модом. Компьютер проверил идентификатор. ОК. Можно подключать облачные модули. Она делала это уже много раз, но до конца, видимо, так и не свыклась с изменением восприятия реальности, когда дополнительные мощности меняют привычный взгляд на вещи. Предстояло в связке с напарниками, искусственными интеллектами, проанализировать логи новой нейронной модели, а затем внести точечные правки. Джоан прекрасно понимала, что это работа инженера, а не исследователя ее специальности, но деньги имели значение. Джоан работала уже два часа. Фид все так же оставался где-то в углу сознания, постоянно пополняясь. Почему-то привлекла внимание запись об аварии. Ванкувер. 14:12. Метропоезд сошел с рельсов. Погибших нет, десять раненых. Что эта запись делает в фиде? Обычно такое фильтруется, происшествия Джоан привыкла смотреть отдельно. Внезапно возникло чувство тревоги — чутье мода. Алан или Эмма? Кто-то из них был там, и поэтому сообщение получило приоритет и попало в ленту? Надо быстро позвонить и проверить. Да ну, чушь. А если нет?.. Алан не отвечал. Тревога усилилась. Входящий. «…Миссис Мейерс, мне очень жаль… авария на линии наземного метро… сход с рельсов… вагон рухнул на велосипедную дорожку… ваш сын… госпиталь…» Сначала она сообщила Эмме — на случай, если та была еще не в курсе (как и оказалось). Потом быстро сохранила работу, выключила компьютер, заперла дверь и буквально побежала к лифту. «Как же долго», — судорожно думала Джоан, ожидая, когда дверцы лифта наконец распахнутся и выпустят ее в вестибюль. * * * 2059 Дождь. Было около четырех, и Эмма, выйдя из кафе, намеревалась отправиться в Пондероза Коммонс. Но увидела эту девушку. Снова. Та шла куда-то вдоль Агрономи. Лицо было почти скрыто капюшоном темного худи, но Эмма безошибочно ее узнала. Изменился сердечный ритм, снова пришло волнение. «Ох, опять она». Эмма вдруг подумала: почему бы не пройтись? Моросящий дождь — в сущности, не проблема. Хорошо бы, конечно, найти хоть слабый повод… Ею овладела неуверенность. Но она вдруг плюнула на все сомнения и неспешно зашагала вслед за девушкой. «Поздравляю, теперь ты вытворяешь еще более стремные вещи. Преследуешь людей в реале. И даже не пытайся оправдываться тем, что тебе просто захотелось пройтись». Эмма шла, глядя перед собой, и думала. О том, что она сейчас делает. О том, что, закончив учебу, возможно, больше никогда не увидит эту девушку. Не потому, что не сможет в принципе — у нее может просто не оказаться оправданий для самой себя, чтобы приходить сюда вновь, даже если она не покинет Ванкувер. А уж написать ей — казалось страшным и почти невероятным. Примерно, как подойти и заговорить. Девушку звали Джоан. Эмма уже успела провести своего рода маленькую исследовательскую работу; она знала, что Джоан временами ведет практические занятия у студентов, специализирующихся в компьютерных науках. Могла бы поискать по фото, но не решилась сфотографировать на линзы, а уж тем более на смартфон — даже смотреть старалась осторожно, боялась, что будет заметно, изучила расписание, узнала ее имя и фамилию. Джоан Мейерс. Порылась в соцсети и без особого труда нашла профиль (кажется, даже не фейковый, но довольно плотно закрытый настройками приватности) да короткое приложение с рейтингом и информацией для работодателей. На всем этом пути не покидала мысль: «Эмма, что же ты, черт подери, творишь?» Не то чтобы она была погружена в свои изыскания с головой — нет, просто словно между делом: почему бы не вбить в поиск имя? Потом, снова увидев Джоан где-нибудь, почему бы не… поглядеть на нее подольше (конечно же, очень, очень осторожно)? Интересно, куда она идет?.. Почему бы не пойти за ней?.. Эмма как будто сдерживала нечто, не давая тому проявиться в сознании со всей ясностью. Дождь усилился. Не страшно — Эмма была одета подобающе, ее куртка с капюшоном и штаны из непроницаемого для воды материала не давали промокнуть. Не защищенной от влаги оставалась лишь часть лица. Эмма толком не знала, куда идет, — просто плелась следом. Вот они свернули с Агрономи на Уэсбрук. Эмма заметила, что расстояние между ними уменьшилось. Сама она не ускорялась — похоже, это Джоан стала идти медленнее. Между ними было всего шагов пятнадцать… Прошли остановку около корпуса отделения психиатрии. Эмма вдруг подумала: интересно, а почему девушка идет пешком? Сомнения начали одолевать с новой силой. Возможно, глупостей на сегодня уже достаточно. Пора возвращаться. Обратно к остановке. Или перейти на противоположную сторону и добираться на автобусе другим маршрутом, с поворотом на Юнивёрсити-бульвар, правда, в таком случае придется еще прогуляться пешком… Нет, лучше первое. Эмма повернула назад. — Эй. Она замерла как вкопанная. — Да, я к тебе обращаюсь. Эмма испуганно обернулась. К ней неторопливо шла Джоан. В ее голосе не было агрессии, как и в выражении лица, насколько Эмма могла видеть. Возможно, даже… любопытство? Уже пять шагов. Два. «Вот черт». Один. — Я… — Ты шла за мной от самого корпуса, где я работаю. — Да. Я просто… — Преследовала меня, — спокойно и твердо констатировала Джоан. — Ну, ничего не хочешь мне сказать? Эмма понятия не имела, что ей делать. Джоан вздохнула. — Ты думаешь, я раньше ничего не замечала? Шатаешься рядом, как привидение, пялишься на меня и не предпринимаешь ни малейшей попытки подойти и просто заговорить. Так что когда сегодня ты в конце концов потащилась за мной, я подумала: может, хоть в этот раз приблизишься и заговоришь? Но, видимо, ошиблась. И тут из уст Эммы слова прорвались потоком: — Прости! Да, да, я натыкалась на тебя, и часто смотрела, даже видела твою страничку, узнала, как тебя зовут. Я не знаю, что на меня нашло, я была как… зомби… И все мое поведение, все это так… так глупо. — Ну, вот это уже получше. — И другим голосом, потише, Джоан сказала: — Никогда больше так не делай. «Всё, это конец». Джоан продолжила: — Кстати, как тебя зовут? — Эмма. Эмма Карпенко. — Она назвала свою фамилию. Она знает фамилию Джоан, так что это будет справедливо. — Угу. — Джоан на несколько секунд словно задумалась о чем-то. — А теперь, если не возражаешь, мы зайдем под крышу вон той остановки, потому что у меня, блин, все лицо мокрое от этого чертова дождя, и мне это не нравится, не знаю, как тебе, а он все никак не прекратится. «Зайдем под крышу остановки? Зайдем?!» — Да, конечно. — Эмма даже нашла в себе силы улыбнуться. Вокруг было не очень людно, а на остановке вообще никого. — Не хочешь сказать еще что-нибудь? В принципе, я могу это сделать вместо тебя, конечно, но не пора ли само… — Ты мне нравишься, — выпалила Эмма. Хуже уже все равно ничего быть не могло. На лице Джоан предсказуемо не было ни тени удивления. — Ну вот, наконец-то. Почему ты так боялась об этом сказать? То есть я понимаю, но все-таки почему? — Ну… мне было страшно, и к тому же… я вообще не знаю, нравятся ли тебе женщины. Эмме показалось, что Джоан едва заметно ухмыльнулась. — То есть я хочу сказать, я вообще сильно сомневаюсь, что даже так… — А теперь послушай. Меня раздражало, даже бесило то, что ты меня преследовала. Это действительно неприятно. При определенных обстоятельствах я поступила бы гораздо жестче, и для тебя твоя затея плохо бы закончилась. Но, думаю, ты выучила урок, и в принципе, мне кажется, ты не плохая и вряд ли такое поведение обычное для тебя дело. И, кстати… Я нашла в сети пару профилей под твоим именем. Твой — с андроидом на аватарке? Эмма за весь разговор не заметила у Джоан характерного движения глаз, выдающего использование линз. — Да… Как… Когда? — Пока мы разговаривали. У меня имплантаты, — сообщила Джоан. Эмма не считала себя модофобкой, скорее даже презирала подобные взгляды, и потому подавила мимолетно проскочивший в уме социальный стереотип «будь начеку, они не такие». — Ты ведь нормально к этому относишься, а? — Да. Конечно, да. — Я отправила тебе запрос на добавление в ленту. Проверь.