– Арне, что ты там делаешь? И на этот раз никто не отозвался. Ощутив смутное беспокойство, девушка резко выпрямилась, полностью испортив тем самым с таким искусством созданный образ. – Сейчас же прекрати меня дразнить! Уже совсем не смешно, и мне это абсолютно не нравится! Все это Полина прокричала изо всех сил, и на мгновение ей показалось, что в коридоре, ведущем к ванной комнате, мелькнула какая-то тень. Затем она снова услышала стук входной двери и почувствовала приступ панического страха. В этот самый миг и раздался знакомый голос: – Полина, ты где? Что-то случилось? Когда его фигура возникла в проеме двери, паника уступила место гневу. – Ты что творишь?! Почему мне не отвечаешь? Я ведь до смерти перепугалась! – Просто я забыл в машине ящик с инструментами. Эге, да ты, никак, еще в ванне?! Поскольку пронизанный негой образ был уже безнадежно утрачен, она даже не попыталась склеить его остатки. – А то ты сам не видишь! – Я прочел твое сообщение. Да уж, нечего сказать, сегодня ты потрудилась на славу! А дом и вправду хорош. Можно, я здесь немного осмотрюсь, пока ты там закончишь? – Погоди немного. Эти цветы – что, мне? – Ну, я тут подумал, надо же что-то подарить на новоселье… – Какая красота! Спасибо тебе. Может, пока положишь их в раковину и нальешь туда немного воды? Я потом попытаюсь отыскать для них вазу в этом бедламе. Смирившись с тем, что дом он сможет посмотреть и позже, Арне покорно выполнял ее указания. В том числе и просьбу присесть на стул у ванны. Полина рассказала ему о своем визите к патронажной медсестре в Роскилле и о сайте, на котором ей удалось отыскать пилота вертолета. – Кстати, на всякий случай я все же перепроверила – это точно он. – Что значит «перепроверила»? – Помнишь, тот сотрудник DYE-5 в инвалидном кресле? Я съездила к нему в Эстербро. Довольно странный субъект – отвязаться от него практически невозможно. Тем не менее он ни секунды не колебался. В Роскилле я специально зашла в местную библиотеку, сделала ксероксы фотографий двенадцати наугад выбранных людей и поместила среди них фотографию пилота. Он с первого же раза выбрал именно ее. – Да-а, Полина, ничего не скажешь – просто гениально. Представляю себе, как все завтра будут удивлены! Но сегодня вечером ты обязательно должна позвонить Симону, разумеется, если еще этого не сделала. – Зачем это? – Так у нас заведено, если удается отыскать что-то действительно важное. – О’кей. – Да, а я, между прочим, разговаривал с Гренландией. Они там нашли наконец-то остатки DYE-5, так что в смысле ее координат ты оказалась совершенно права. – Вот видишь, какая я умница?! Она довольно фыркнула. – Кстати, знаешь, на каком расстоянии находится это место от того, прежнего? – По моим подсчетам – в 31 километре. – У них получилось 31,3 километра. – Что ж, ладно, так и быть, уступаю эти 300 метров Гренландии. Полина дунула на ладонь, и клок пены перекочевал оттуда прямо на щеку Арне. Тем временем девушка незаметно пальцами ноги вытащила пробку из ванны. Глава 7 После первого же звонка дверь дома Ингрид Томсен распахнулась, однако ни слова приветствия в свой адрес со стороны стоящей на пороге хозяйки Конрад Симонсен с Графиней не услышали. Молча смерив их угрюмым взглядом, она резко повернулась и прошла вглубь дома, оставив, правда, дверь открытой в знак того, что они могут войти. Комната нисколько не изменилась с тех пор, как Конрад Симонсен побывал здесь впервые десять лет назад. Мелкие характерные детали, которые он со временем успел уже позабыть, теперь вновь всплыли в памяти, навевая грустные мысли. Подоконники из искусственного розового мрамора, явно несочетающиеся с цветистыми шторами. Разновысокие навесные полки с тщательно подобранными по форме и размеру, покрытыми лаком морскими раковинами. Над диваном – фигурка Иисуса в усеянной драгоценными камнями пурпурной мантии и с непропорционально большим нимбом над головой. И, наконец, ее руки. Костлявые, как и вся она, красные, сильные, привыкшие к физическому труду. Она беспрестанно медленно и методично потирала их одну о другую, как будто стремясь стиснуть ладонями свою неизбывную боль. Так это выглядело тогда, так было и сейчас. Сделав над собой усилие, главный инспектор оторвал глаза от рук хозяйки и, взглянув ей в глаза, несколько более поспешно, чем следовало, изложил ей цель их визита. Женщина выслушала его молча, воздержавшись от каких-либо комментариев. Они оба присели на диван, тогда как Графиня предпочла устроиться на стуле за обеденным столом в другом конце комнаты. В беседу она не вмешивалась. Время от времени Конрад Симонсен бросал в ее сторону быстрый взгляд, и каждый раз при этом ощущал прилив раздражения от того, что она не осталась в машине. Все это и так было невероятно сложно, и присутствие лишних слушателей вовсе не упрощало ситуацию. Он рассказал о том, что произошло в Гренландии, а после этого перешел к сравнению обстоятельств убийств Мариан Нюгор и Катерины Томсен. Дважды, сам того не заметив, он путал имена жертв. Хозяйка слушала его с отчужденным видом, по-прежнему храня ледяное молчание. Ноги у главного инспектора ныли и чесались, казалось, сильнее, чем когда бы то ни было. Невероятно, однако сейчас он, можно сказать, был этому даже рад: физическое недомогание странным образом отчасти уравновешивало его нравственные мучения. Внезапно Ингрид Томсен прервала его: – Да, что было – то было. Это были ее первые слова с тех пор, как они вошли в ее дом. Голос у женщины был нежным и мелодичным, что удивительно не вязалось с ее внешностью. Это Конрад Симонсен также успел забыть. Она снова повторила свою мысль, на этот раз, правда, чуть расширив ее: – Что было – то было. Теперь уже ничего не поделаешь. Не зная, что сейчас лучше, продолжить свой монолог или замолчать, Конрад Симонсен выбрал последнее. Наступила долгая мучительная пауза, в продолжение которой он время от времени пытался заглянуть ей в глаза. Наконец Ингрид Томсен продолжила: – Что тебе, в сущности, надо? Получить от меня прощение за то, что вы сделали с Карлом Хеннингом? Ты за этим сюда явился? Или, может, ждешь от меня сочувствия? Конрад Симонсен и сам множество раз задавал себе вопрос об истинной цели этого визита и каждый раз оказывался не в силах дать на него сколько-нибудь разумный ответ. Разумеется, это было правильно – прийти к ней лично и признать, что полиция и он сам в свое время допустили ошибку, выдвинув обвинение против ее мужа. Однако разве не хотелось ему получить от этого посещения чего-то большего? Может, как она и сказала, он ждал от нее прощения – в той или иной форме? Он так и не успел ответить – внезапно женщина перестала потирать руки и резко с силой опустила широкие ладони на столешницу прямо перед собой. Звук вышел не особо громким, однако главный инспектор нервно вздрогнул от неожиданности. – Карл Хеннинг и Катерина покоятся на кладбище в Усле под каштаном как раз напротив автомобильной стоянки. Если хотите, можете пойти и переговорить об этом с ними. Конрад Симонсен встал и спокойно сказал: – Я не фабриковал улик против твоего мужа – по всей видимости, это сделал тот, кто убил Катерину. И я не убивал твоего мужа – он сам решил так поступить. – Ты просто делал свою работу. Он продолжал сохранять спокойствие и никак не реагировал на ее сарказм: – Да, вот именно. Я делал свою работу. К сожалению, не лучшим образом, поскольку допустил ошибку, которая привела к несчастью. Но при этом – я все же просто делал свою работу. Провожать их Ингрид Томсен не стала. Доковыляв до машины, главный инспектор снял ботинки и плюхнулся назад, задрав ноги на сиденье. Зуд в лодыжках понемногу начал стихать. Графиня села за руль и двинулась к выезду из городка. Когда дома стали попадаться все реже и реже, она осторожно спросила: – Что, хочешь съездить на это кладбище? – Нет, на кладбище не поедем, а вот если увидишь какой-нибудь кабак – останови. Мне сейчас просто необходимо выпить кружечку пива и выкурить сигарету. На миг обернувшись, она с улыбкой взглянула на него и снова сосредоточила внимание на дороге. – Что ж, превосходно. – А потом – еще кружечку и еще сигарету. Последнее прозвучало по-детски капризно. Графиня вновь улыбнулась, на этот раз не оборачиваясь. И начала высматривать подходящее заведение. Глава 8 – Андреас Фалькенборг! Низкий хриплый голос Конрада Симонсена заполнил собой все помещение кабинета, проник в каждый его уголок, гулко отдаваясь в ушах присутствующих. Полина Берг встрепенулась, решив, что наконец-то сейчас ей воздадут должное за вчерашние достижения. Арне Педерсен и Графиня ограничились тем, что молча кивнули, Поуль Троульсен и вовсе никак не отреагировал. – Пилот вертолета, инженер-электронщик и, возможно, двойной убийца. Это все, что на настоящий момент нам о нем известно. Так что сегодняшняя наша задача будет крайне простой: необходимо узнать о нем все. Арне и Поуль, вы займетесь изучением его жизни в Дании. Сформируйте рабочие группы и распределите между ними задания. Прежде всего, меня интересует его связь с убийством Катерины Томсен. А именно: где и как они встретились, какие отношения их связывали? Кроме того, фальшивые улики против ее отца – каким образом и когда он ухитрился их сфабриковать? Попытайтесь также раздобыть его фотографию – желательно поновее, а если не сумеете, сфотографируйте его, только незаметно. Сегодня утром я уже отправил людей проследить за ним – может, они уже сделали какие-нибудь снимки. Да, и если надумаете отлучиться из ШК [11], я бы хотел быть в курсе, где вас найти. Арне Педерсен сонно кивнул, Поуль Троульсен продемонстрировал свое согласие, показав шефу большой палец. – Стало быть, мы уже установили за ним слежку? – спросил он. – В той или иной степени. Мы скрытно отслеживаем, чем он занимается, однако об организации интенсивного наблюдения речь пока что не идет. – А почему бы сразу не организовать интенсивное наблюдение? Не очень-то здорово, когда такие типы, как он, разгуливают без присмотра. – Я тоже от этого не в восторге. Но ничего, скоро и людей, и средств у нас прибавится. Обещали даже что сегодня, в течение дня. Поуля Троульсена, похоже, такое объяснение удовлетворило. Конрад Симонсен продолжал: – Графиня, тебе достается Гренландия. По сравнению с периодом, которым займутся Арне и Поуль, там он пробыл совсем недолго, однако вплоть до настоящего момента работа на базе в Сёндре Стрёмфьорде – единственный момент в его жизни, о котором мы знаем хоть что-то конкретное. Тебе предстоит покопаться в его прошлом и нарыть для суда как можно больше убедительных улик, связывающих фигуранта с убийством Мариан Нюгор. Кроме того, мне хотелось бы знать, контактировал ли он с ней в Дании, или же они впервые встретились на Гренландии? Используй Тронда Эгеде – он наверняка сможет помочь, – а вот обращаться с официальными запросами к американцам я тебе запрещаю. Ни к властям авиабазы в Туле, ни в другие инстанции – до тех пор, пока я сам не попрошу тебя об этом. И точно так же, как Арне и Поуль, – без моего ведома ты никуда не должна отлучаться отсюда. Ты меня поняла? Графиня жестом подтвердила понимание того, что от нее требуется, и Конрад Симонсен повернулся к Полине Берг. – Полина, твои вчерашние достижения я бы назвал шедевром розыскной работы. Поэтому сегодня я подготовил для тебя не особенно сложные, но в то же время самые что ни на есть важные поручения. Прежде всего, тебе предстоит выяснить, известен ли Андреас Фалькенборг кому-либо из свидетелей по делу об убийстве близ Стевнс Клинт. Их, правда, довольно много, но я верю, что ты разберешься. Особенно мне бы хотелось знать, знаком ли он кому-нибудь из Свидетелей Иеговы – ведь он вполне мог воспользоваться этим в качестве подхода к Катерине Томсен. Далее мне нужно, чтобы ты просмотрела все дела об исчезновении на территории страны женщин в возрасте от 15 до 35 лет, начиная с 1968 года. Разыщи фотографии и сравни их внешность с внешностью Мариан Нюгор и Катерины Томсен. Если будут похожие, пробей, не пересекались ли они с Андреасом Фалькенборгом – в этом тебе поможет досье, которое будет на него составлено. Понятно? Полина Берг осталась довольна. Самые что ни на есть важные поручения. Слова эти так и ласкали ее слух.