— Тоже можно без них обойтись. Обходились же люди в пещерах без телевизора, а без собаки не могли. И мы без Кыша не можем. — Правильно говорит, — поддержал меня проводник ищейки. — Кто мне Рекс? Родной друг и брат! Рекс от его слов завилял хвостом, глаза у него радостно сверкнули, и я опять чуть не разревелся и объяснил: — Он меня, наверно, усыпил. Человек в синем плаще принюхался к воздуху в квартире и согласился со мной: — Да-да. Верно. Чувствую запах эфира. Не горюй. Такая доза лошадь бы свалила, не то что тебя. Кого ты подозреваешь? — Его бывшего хозяина. У которого мы Кыша купили. Я рассказал, как мы со Снежкой ходили к нему, но не застали дома. Проводник подвёл Рекса к матрасику. Рекс обнюхал его. — След! Учти, Рекс, не вещи ищешь, а своего ближайшего родственника. Похитили его. «Гар-р! — сказал Рекс. — Тут уж я сделаю всё, что смогу». Он рванулся от матрасика в коридор, всё обнюхал и потянул проводника в подъезд. «Неужели опять Рудик?» — подумал я. Но Рекс потоптался на площадке, понюхал перила лестницы и побежал вниз, задрав нос, как будто брал след не на земле, а в воздухе. Я тоже понюхал перила, но запаха Кыша не различил. — Видно, на руках унесли, — сказал проводник, а Рекс на улице у подъезда заметался, заскулил, и мне стало ясно, что след Кыша пропал. — Тут сто ищеек бессильны. Рекс после его слов взвизгнул и виновато взглянул на меня. «Не бойся! Раз я не взял след, то люди головой подумают и найдут твоего Кыша», — сказал своим взглядом Рекс. — Ладно. Ты давай держись. Не горюй! — успокоил меня человек в синем плаще. — Мы покумекаем с Грачёвым. В случае чего — позвоним. Опиши-ка портрет своего щенка. Я рассказал как мог. Он поговорил о чём-то с тётей Кланей, расспросил некоторых жильцов, сел вместе с Грачёвым и Рексом в машину, толпа расступилась, машина дала сигнал и уехала. Если бы не Снежка, мне снова показалось бы, что я очутился в мёртвой пустоте. Снежка меня успокаивала, рассказывала, как её бабушка во время войны потеряла карточки, по которым выдавали хлеб, и чуть не умерла от горя. Но один благородный человек повесил объявление в булочной, что нашёл карточки Соколовых, и вернул их бабушке. А бабушка от радости написала про это письмо на фронт дедушке и Снежкиному папе. Снежкин папа ответил, что его батальон шлёт тому благородному человеку боевой привет и обещает быстрей разбить фашистов, чтобы в булочных без карточек продавали чёрный и белый хлеб, бублики и сдобы. Так оно и было. Только Снежкин дедушка не вернулся с войны… Тут уж мне пришлось успокаивать всплакнувшую Снежку. Маме и папе я решил не звонить. Зачем расстраивать их на работе? Придут домой и всё узнают. Глава 46 В этот день они пришли домой вместе. Папа пожал Снежке руку и сказал, что очень рад с ней познакомиться. Потом он достал из портфеля свёрточек и протянул мне. Я развернул бумагу. В ней лежал тёмно-жёлтый, с бронзовыми кнопками ошейник и мягкий кожаный поводок. Новенький ошейник расплывался у меня перед глазами, но я, сжав зубы, старался не зареветь. — Алёша! Ты не заболел ли? — спросила мама. — Может, в школе что-нибудь натворил? А где Кыш? И я рассказал маме и папе про весь сегодняшний день… Мама присела от неожиданности, а папа молча заходил по квартире, потирая обросшие за эти дни щёки. Несколько раз к нам звонили соседи и высказывали догадки насчёт местонахождения Кыша. — Надо действовать! — сказал папа. — Собака не иголка. Захотим — найдём. Только не ныть! — прикрикнул он на меня. Мама разогрела обед и сказала, что нужно поесть, набраться сил и терпения и приняться за поиски. Я с отвращением возил ложкой в тарелке с супом. Снежка ела просто так, чтобы не обижать маму. А мама и папа здорово проголодались на работе и обедали, правда тоже невесело. И вдруг мама, вздохнув, положила в папину пустую тарелку огромную мозговую кость с жиром, мясом и хрящиками. У меня тоскливо заныло сердце. Папа посмотрел на кость, перевернул её и отодвинул от себя тарелку. Мама положила кость обратно в кастрюлю. И тут я почувствовал, что мы не можем не найти Кыша! — Только бы он был жив! — сказала мама. — Что же это происходит! — стукнул папа кулаком по столу, и вся посуда на нём жалобно звякнула. — Ничего не понимаю! Среди бела дня крадут щенка, то есть члена нашей семьи! Я отметил, что раз папа назвал Кыша членом нашей семьи, то, значит, он досрочно перестал быть щенком с испытательным сроком… — Это всё равно что вот сейчас вы закроете на секунду глаза, а меня тяпнут, ляпнут и, так сказать, уведут неизвестно куда! Снежка закрыла на секунду глаза, потом открыла и вздохнула с облегчением, увидев моего папу на том же месте. Тогда я тоже закрыл, не знаю на сколько, глаза, потом открыл, и мне стало жутко: папы не было за столом. Только ветер теребил штору внезапно открывшегося окна. Мама рукой смахнула со щеки слезинку, как будто у неё на глазах только что похитили папу — главу нашей семьи. Тут я услышал его голос. Папа с кем-то говорил по телефону. Глава 47 Потом мы оделись, опять пошли к хозяину Кыша, и папа на десяти домах повесил написанные красным карандашом объявления. Умей я писать, они давно бы уже висели и, может быть, мы имели какие-нибудь сведения о Кыше. Объявление папа написал такое: «Пропал щенок!!! Длинношёрстный. Белый. Уши тёмные. Чёлка на лбу. Вернувшего по адресу 5-я аллея, 6, кв. 7 ждёт вознаграждение. Будем благодарны за любые сведения». — Прямо стихи души, — сказал папа, — уши тёмные, чёлка на лбу… На улице было темно и холодно. Дул ветер, моросил мелкий дождик. От него всем нам было ещё грустней, и мы не разговаривали. …На этот раз после громкого стука в дверь в квартире послышалось шарканье тапочек. Кыш, к сожалению, не залаял. Дверь открыл бывший хозяин нашего щенка, но вот что удивительно: он не был похож на человека с Птичьего рынка и с витрины «Крокодила». Лицо его было побрито, оно не дёргалось, и глаза не бегали по сторонам. Наш приход его не удивил. — Можно? — хмуро и нетерпеливо спросил папа. — Я, случайно, не прозевал ваше «здравствуйте»? Хозяин Кыша стоял на пороге, не приглашая нас войти. — Извините. Добрый вечер, — поправился папа. — Тут такой момент, что голова идёт кругом. — Заходите. Встреча как в сказке, но я знаю, зачем вы пришли и откуда у вас мой адрес. Меня зовут Николай Иванович. — А в «Крокодиле» написано Николай Васильевич, — подозрительно заметил я. — Дежурный составлял в милиции протокол и ошибся, — спокойно объяснил Николай Иванович. — Недавно мне звонил оперативник Володькин. Ничем порадовать вас не могу. Собачку не крал и не знаю, где она. Папа долго не отвечал. Он смотрел в глаза Николая Ивановича, а Николай Иванович смотрел в глаза папы, как будто они оба играли в гляделки. — Извините. Но искать-то пса надо, — наконец, смутившись, сказал папа. — М-да! Спасибочки за подозрение. Прошу в комнату. Садитесь. Мы зашли в комнату. Снежка сразу засмотрелась на полки с какими-то странными стеклянными фигурами и трубочками. Папа коротко рассказал, как всё получилось, и ещё раз извинился за подозрение.