— Верно! Я сам до этого додумался! Я только проверить хотел! — обрадовался я. — А вот ответьте мне: выследили вы того человека, который поцарапал Геракла, или нет? — Да. Я очень быстро догадался, кто этим занимался. — А он знает про это? — Пока нет. — И что вы хотите с ним сделать? — Как следует проучить. — А может, простить его на первый раз? — предложил я, потому что мне хотелось попытаться выручить Федю. — Нет. Парень он неплохой и небезнадёжный, но ему очень уж хочется увековечить своё имя. Так вот поможем ему в этом! Возьму тебя с собой. Кстати, найди ребят из патруля и скажи, что они нам понадобятся. У тебя есть фотоаппарат? — Есть у Севы и Симы. Со вспышкой. — Договорились. Перед рассветом по первому моему сигналу будь на ногах. — А вдруг я не услышу? Я одну ночь спал на раскладушке на улице, но у нас украли с верёвки тёплые вещи, даже папин свитер, и мама теперь боится. — Что же ты мне раньше не сказал? — Мама хотела заявить в милицию. А наша хозяйка, наоборот, обрадовалась и сказала: «Не волнуйтесь, через три дня всё поймёте». — Почему через три, а не через два? — удивился Василий Васильевич. — Не знаю. Она что-то подсчитала и сказала, что через три дня. — Ну, спасибо, Алёша! — сказал Василий Васильевич. — За что? — спросил я. — За то, что согласился быть моим помощником. Тут я предложил назвать операцию «Лунная ночь», и Василий Васильевич одобрил это название. Глава 47 Мы, проговорив всю дорогу, дошли до «Кипариса», и ко мне подбежали мама и папа. — Где ты пропадал? — спросили они в один голос. Я незаметно посмотрел на Василия Васильевича. — Мы прекрасно погуляли в лесу. Поговорили о добре и зле. В общем, остались довольны друг другом, — выручил он меня. А я, чтобы мама больше не задавала ему никаких вопросов, сказал: — У меня всё внутри переворачивается. Пойдём обедать. — Неужели вовремя нельзя накормить ребёнка и собаку? — строго спросил папа маму. — Я, кажется, объяснила, что нас просили не приходить домой до четырёх часов. Или ты не понял? — Можно было зайти в пельменную! — сказал папа. — Зачем идти в пельменную, если дома нас ждёт борщ и вот такие котлеты! — сказал я. — Борщ и котлеты? — почему-то удивился Василий Васильевич. — Я был уверен, что вы не возитесь дома с обедом. Проще где-нибудь перекусить. — Нас вместе с Кышем не пускают, а по очереди обедать скучно, — объяснил я. — Моему мужу хорошо советовать! — пожаловалась мама. — А мы живём как на вулкане. Утром не знаем, что день грядущий нам готовит. — Вы спали как сурки, когда у вас из-под носа стянули мой лучший единственный свитер! — упрекнул папа. — Вася, надо было тебе сразу взяться за это дело. По горячим следам пойти, так сказать. Я даже по-дружески тебя прошу: зайди, побеседуй с хозяйкой… Может быть, что-нибудь выяснишь, в конце концов. А? — Непременно на днях зайду. Непременно. Я потянул маму за руку обедать. Когда мы открыли калитку, навстречу нам бросилась Анфиса Николаевна. Лицо у неё было весёлым и счастливым. А мама, наоборот, хмурилась. Обняв её, Анфиса Николаевна сказала: — Ирина! Голубушка! Это ОН… Понимаете? Действительно ОН! — Очень рада, но вы бы хоть объяснили нам, кто ОН? — Пожалуйста, не спрашивайте ни о чём… Это ОН!.. ОН жив!.. Вы послезавтра всё поймёте… Идёмте обедать, и не браните меня! Я за вами поухаживаю. Мойте руки. Мы с мамой опять переглянулись, вымыли руки и сели за стол. Но перед тем как сесть, я достал из холодильника филе для Кыша. Анфиса Николаевна поставила перед нами по полтарелки борща. Я быстро съел и попросил добавки. Что такое полтарелки борща для голодного человека? — Борща больше нет, — виновато сказала Анфиса Николаевна. — Как? Была же целая кастрюля! — не удержавшись, воскликнул я, потому что так мечтал об этом борще! — Алёша! Ты совсем распустился! — прикрикнула на меня мама. — Безобразие! Что за тон? Извините его, пожалуйста. — Я тоже на его месте расстроилась бы. Не ссорьтесь. Анфиса Николаевна принесла другие тарелки, но вместо моих любимых котлет с макаронами на них лежала яичница с колбасой и салат из огурцов. — И котлеты, и макароны тоже ОН съел, хотя я специально для НЕГО приготовила холодный щавель с простоквашей и кусочками чёрного хлеба… Ну, братец! Ты у меня ответишь за всё! — пригрозила наша хозяйка. Ни я, ни мама, ничего больше не выясняя, съели второе. Правда, я со злостью думал про какого-то братца и его волчий аппетит. Съесть зараз тарелки три борща и штук шесть котлет с макаронами! Обжора несчастный! Мама поблагодарила Анфису Николаевну за обед и попросила не расстраиваться из-за всего случившегося. Потом она села на лавочку и стала читать книгу. Из всех нас как следует наелся только Кыш. Он в изнеможении лежал на боку, вытянув лапы, старался отдышаться и сонно закрывал глаза. А Волна неподалёку от него, урча, доедала кусочки мороженого филе. Однако с Кыша взгляда не сводила. Я тоже, как и он, осоловел, прилёг прямо на травке под чинарой и уже почти совсем заснул, но меня позвали: — Алёша! Глава 48 Пока я спросонья соображал, не послышалось ли это мне, мама подошла к калитке и пригласила зайти Веру, Севу и Симку. У Севы под глазом белел крест из пластыря, а Симка прижимал к груди перевязанную руку. Они поздоровались. — Что это с вами случилось? — спросила мама. — Ныряли, — ответил Сева. Я подошёл к ребятам, и мама выразительно на меня посмотрела: «Видишь, что бывает, когда без спроса ныряют со скал?» После этого она ушла дочитывать книгу. Сева и Симка ещё раз заставили меня подробно рассказать про Старика и его приятеля. Во что они одеты? Какого цвета их космы и бороды? Когда собираются напасть на осетра? И не было ли у них плана похищения лебедей? — Вот, вот, вот! — вспомнил я. — Второй, которого зовут Жекой, что-то сказал про лебединую песню! — Это они! Молодец, Алексей. Наблюдательный ты человек! — похвалил меня Сева. — Бинокль не потерял? — спросил Симка, и я неохотно принёс бинокль. Мне самому интересно было узнать, откуда ребята знакомы со Стариком и Жекой. Оказалось, что Сева, и Симка, и Вера давно напали на след компании «дикарей». «Дикари» из этой компании переходили с места на место и жили то под Ялтой, то под Симеизом, то под Мисхором. Это их подозревали в том, что они устроили лесной пожар, который, к счастью, вовремя потушили, и в том, что охотились с луком за голубями, и в том, что срезали розы в опытном розарии, и ещё по всему выходило, что именно они в заповеднике за Красным Камнем ранили из лука оленёнка. Оленёнок так и прибежал, истекая кровью, со стрелой, торчащей в боку, к сторожке лесничего.