– Саш, – девушка глубоко и тяжело вздыхает. Ее взгляд скользит по моему обнаженному торсу, притормаживая на кубиках пресса. Я качал их для нее! Но вижу – не впечатляют! – Прости, надо было еще вчера сказать… Я выхожу замуж. – Что? За кого? Я даже тихо смеюсь ее шутке. Не верю ни единому слову. Специально так говорит, чтобы избавиться от меня. – Ты его не знаешь. Его зовут Вячеслав. Он юрист. Разжимаю руки, выпускаю Наташу из объятий. Она… она шутит! Или нет? – И давно вы с ним… – Уже полгода. Он сделал мне предложение, и я согласилась. Я ждала приезда Вадима, чтобы объявить об этом и познакомить семью со своим женихом. Она подняла правую руку, и только сейчас я обратил внимание на кольцо с крупным блестящим камушком на безымянном пальце. Бриллиант, не иначе. – Ты его не любишь! – Люблю! – Нет, – упрямо машу головой, не желая признавать ее слова, впускать в свое сердце другую правду. Дикую, невообразимую, разрушающую. – Врешь. Не любишь. Поверь, я знаю это чувство! Когда по–настоящему любишь, не можешь есть, дышать, спать… Где он? – сжимая кулаки, осматриваюсь по сторонам. Злость во мне кипит. На себя за упущенное время и нерешительность, на внезапно свалившегося жениха, на Наташу за ее слепоту и глухоту. – Где? Как он может оставлять тебя одну? А ты его? – Я не обязана перед тобой отчитываться, Ольшевский! – тоже повышает голос. – Вчера я тебя впустила сюда только потому, что считала тебя другом. И что твоя детская влюбленность в меня давно в прошлом. Но теперь я вижу, как ошиблась. Уходи, Саша, – Наташа учительским жестом взмахнула рукой в сторону двери и так и осталась стоять, указывая направление. Строгая и невозмутимая. – Детская влюбленность? Детская влюбленность?! – распаляюсь с каждой секундой сильнее. – Я до сих пор тебя люблю! И с каждым днем все больше и больше. Да что я… ты же знаешь! Я пишу тебе об этом каждый день! И как дурак жду ответа! Ты… не читаешь? Ты что, занесла меня в черный список? – тюкает меня догадкой. – У меня новые отношения, Саша. С серьезным мужчиной. Думаешь, ему понравилось бы, что его невесте пишет другой? Невесте! Это слово делает контрольный выстрел и попадает прямо в цель. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить раненое сердце. Я потерял свою Наташу. – Не нужно тешить себя иллюзиями, Саш, – теплые пальчики коснулись моего плеча. – У нас все равно бы ничего не получилось. Найди себе другую девушку. Уверена, вы будете счастливы. – Мгм. Делать тут больше нечего. Промедление скажется еще большей болью, обидой и разочарованием. Растерянно кручусь на месте, не соображая в какую сторону двигаться. Ага, выход там. На ходу надеваю футболку. Руки путаются в ткани, я психую, ткань трещит. Наташа идет следом – слышу по стуку ее каблуков. И, не дойдя до прихожей, где на коврике у входа стоят мои туфли, резко разворачиваюсь. НЕ–МО–ГУ! Уйти вот так не могу! Одним движением притягиваю Наташку к себе, обхватив одной рукой за талию, второй зарываюсь в ее волосы, обхватываю затылок и накрываю ее губы своими. Она ошеломлена настолько, что не успевает пикнуть. Дернуться ей не позволяю тоже. Напираю своим поцелуем, вынуждая ее открыть рот. Врываюсь внутрь, и крышу рвет от сладости и дурмана. Тормоза отключились. Внутренние голоса со своим «Нельзя! Чужое!» заткнулись. Время остановилось, а весь мир замер там, за пределами этих стен. Опомнившись, женщина мычит, бьет меня кулаками по плечам, спине, извивается. Не чувствую ни боли, ни вкуса крови на языке от ее укусов, ни ее сопротивления. Пью ее сладость, дышу ее воздухом, сливаюсь с ее языком так яростно, будто это мой последний поцелуй в этой жизни. Звонкая пощечина в тишине квартиры прозвучала оглушающе и отрезвляюще. Мгновенная кара за несдержанность обрушилась в тот миг, когда легкие уже вовсю раздирало от жара закончившегося кислорода, и нам жизненно необходим был глоток воздуха, чтобы продолжить наше безумие. В зеленых глазах напротив бушует пламя ненависти. Прерывистое дыхание с шумом вырывается из сладкого ротика, который я только что целовал. Щека горит, будто ее прижгли раскаленным утюгом. – Не смей. Больше. Ко мне. Прикасаться! Совсем не те слова, которые я мечтал услышать. 4. Наташа Кожу на ладони тянет и жжет. Возможно, даже содрала ее о Сашкину щетину, но вместо того, чтобы проверить и, возможно, принять какие–то меры, чтобы обезболить, я, задрав голову на изваяние передо мной, не свожу глаз с его лица. Его щека наливается кровью. Саданула я здорово. Со всей силы. Господи, как я вообще допустила эту ситуацию? Этот поцелуй… Эти мягкие губы… А язык! Ни в какое сравнение с поцелуем со Славой! У моего жениха язык жесткий и соленый, тыкается раскоординировано и куда попало. После нескольких попыток как–то само собой мы сократили количество французских поцелуев, а теперь ограничиваемся одними чмоками в губы и щеки. Без поцелуев вполне можно жить и любить человека. У него полно других достоинств – ум, красота, сила, харизма. Возраст! Я всегда хотела в мужья мужчину старше себя. Славе чуть за сорок. Идеально. У нас много общего. Он интересный собеседник. В моей копилке под названием «будущий муж» много чего еще: деловая хватка, например, достаток, опыт. Он не был женат, потому что, как и я, искал свою половинку. И нашел меня. Слава именно такой, каким я себе рисовала в воображении и загадывала на Новый год на протяжении многих лет. Мы даже живем раздельно, потому что мой жених консервативных взглядов. Гражданский брак не приемлет. Это не мешает ему быть лучшим защитником в городе по бракоразводным делам. Но Саша… Он овладел моими губами, ртом насильно, но сделал это так умело, чувственно, страстно, что в какой–то момент я перестала сопротивляться. Мне понравилось! Настолько, что еще несколько секунд, несколько толчков его языком в мой рот, и я бы кончила, если бы этот несносный мальчишка, лучший друг моего брата, не остановился в последний момент. И эта пощечина – это скорее наказание ему за то, что остановился! Но она же отрезвила меня. Что он делает! Что делаю я? – Не смей. Больше. Ко мне. Прикасаться! – Только не говори, что тебе не понравилось, – вкрадчивым голосом заявил Ольшевский, глядя на меня из–под бровей. Глаза еще пьяные. Не такие, как вчера. Сейчас он пьян от другого. От меня. От нашего поцелуя. – Мне. Не понравилось! Говорю одно, чувствую совсем другое! Диаметрально противоположное! Что со мной происходит? Почему мое тело так отреагировало на Сашу? Он же просто друг. Можно сказать младший брат. Как Вадик. Да, Саша еще давно пытался ухаживать. Неумело, глупо, наивно. Еще с того дня, как Вадим познакомил меня со своими друзьями. Сколько мне тогда было? Мама только–только вышла замуж за дядю Витю, и мы переехали в этот город. Где все чужое и незнакомое – улицы, люди, школа, одноклассники. И на каждой перемене я видела Ольшевского – худого мальчика с наивным и доверчивым взглядом. Полным обожания, когда он смотрел на меня. Таскал мой рюкзак, если уроки заканчивались одновременно. Девчонки смеялись. И я смеялась вместе с ними и не воспринимала его всерьез. Меня всегда привлекали парни постарше. Саша давно не мальчик. Мало того, он привлекательный молодой мужчина. С тем же влюбленным взглядом, как в детстве. С настойчивым желанием завладеть моим сердцем. А у меня от его признаний и откровений все равно ступор и смех подружек в голове. Хотя, надо признать, его поведение по отношению ко мне льстило. Девушки любят нравиться мужчинам, быть в центре внимания. Я всегда чувствовала себя при Саше королевой, а он был моим верным пажом. Но никогда! Никогда он не позволял себе переступить черту. Любил, признавался мне в любви где в шутку, где всерьез, завуалированно при друзьях, пару раз несмело, расплывчато наедине, но всегда, всегда соблюдал дистанцию. А сейчас…