«Давай договоримся: ты будешь называть меня блондином, хорошо?» «Что это — „блондин“?» «Так называют человека со светлыми волосами». «Но у тебя они чёрные! Значит ты не блондин!» «В логике тебе не откажешь, — с досадой бросает он. И добавляет, подумав: — Давай, так: то, что я на самом деле не блондин — будет нашим с тобой секретом?» «Самым секретным секретом?» «Да». «Нет». «Нет? Почему?» — удивляется он. «Потому что у меня секрет бывает только с папой. А ты — не папа». «Снова логично», — вздыхает он. И я чувствую, что он очень недоволен. Это какое-то холодное недовольство. Замораживающее. Мне становится зябко и неуютно. И ещё — мне почему-то жаль, что расстроила его. Мне он нравится. Он не повышал голоса, не приказывал — просто попросит. А теперь вдруг стал другим — совсем чужим. И это мне не нравится. «Слушай, а ведь у нас с тобой уже есть один секрет! — вдруг заявляет он, — Про газировку. Но ты не волнуйся, я никому о нем не скажу». «Даже дедушке?» — Гляжу на него с подозрением. «Ему — ни под какими пытками!» — клятвенно заверяет он. «Что это 'пытками»? «Ну… Это значит, никогда ему не скажу». «Никогда—никогда?» Он молча кивает. «Ладно. Я тебе верю. А что я получу?» — решаю я согласиться. Чтобы он не был таким расстроенным. «Если парик станет нашим секретом?» — спрашивает он, улыбаясь. Снова по-доброму. Я молча киваю. «А ты корыстная!» «Что значит „коры— сная“?» «Это такой человек, который во всем ищет выгоду». «Что значит выгода?» «Это значит, что человек всеми путями хочет получить что-то нужное. Только для себя». «Разве это плохо?» «Да нет… не то, чтобы плохо… просто не всегда хорошо». «Как это? Вот ты же хочешь, чтобы никто не знал, что у тебя волосы другие. Значит хочешь получить выгоду». «А с тобой приятно иметь дело!» «Почему?» «Схватываешь на лету». «Папа тоже так говорит». «Он прав. Значит так: давай договоримся: ты выполняешь мою просьбу и молчишь о парике, а я выполню одну твою». «Всего одну?» «Да. Это будет справедливо». «Это слово я уже знаю. Оно хорошее. Мне дедушка объяснил». «Отлично! Значит, баш на баш?» «Это как?» «Просьбу на просьбу. Одна просьба — моя, одна — твоя, договорились?» «По рукам!» — соглашаюсь я, подумав, и протягиваю ему ладошку. Он негромко смеется, пожимает ее и спрашивает: «Так какая у тебя будет просьба?» «Сначала я хотела забрать у тебя эту штуку. Парик». «Это — не вариант!» «Нельзя?» «Нет». «Да я просто хотела примерить. Но уже не хочу». «Это почему же?» «Эта штука — как шапка. А шапку летом не носят. Потому что жарко». «Права, — вздыхает он. И добавляет: — Мне недолго осталось носить эту штуку. Потом могу тебе подарить». «Нее, не надо». «Почему?» 'Туда мои волосы не залезут. «Хмм. Догадливая. У тебя они густые». «И вооот такие длинные!» — хвастаюсь я, отмеряя себе ладошкой по пояс. «Круто!» — отвечает он, одобрительно кивая. — Ладно, какая у тебя просьба?' «Хочу мороженое. Фисташковое». 'По рукам, — отвечает он. И уточняет: — с меня мороженое, с тебя молчание — лады? «Лады. Папа тоже так говорит». «Мы все так говорим», — заверяет меня он. Подходит к зеркалу и надевает свой парик. И только он успевает это сделать, как заходит мама. «Вот ты где! — обращается она к моему собеседнику, — И чем вы тут занимаетесь?» «Мы с блондином разговариваем, мам. Он обещал мне мороженое». «Вот как! И за что же?» «Он сказал, что я все схватываю на лету». «Котёнок ты мой любимый! Ты у меня не только красавица, но и большая умница!» «Точно!» — отвечает блондин. Я вижу, как он скрывается за дверью. А следом «кадр из фильма» моего детства на пару мгновений зависает… И вдруг разбивается вдребезги. Меня окутывает пустота. Чувствую себя разочарованной. И очень несчастной. Нестерпимо хочется вернуться туда — в моё воспоминание. Занырнуть в него и прикоснуться к тому, чего больше нет — к моей прошлой счастливой жизни. Жизни, в которой мама с папой были рядом, в которой еще жива бабуля, в которой дедушка был не таким суровым. Мне настолько больно, что еле сдерживаю слезы и чувствую себя кустом любимых маминых роз, вдруг выдернутых из грунта и брошенных засыхать без воды и комфортных условий. Как же хочется заплакать! Громко, как в детстве. Чтобы мама погладила по голове. Чтобы папа сказал свое фирменное: «Не мороси, дочь!» Чтобы дедушка привычно сделал ему замечание «подбирать выражения». Чтобы вступилась бабуля и с улыбкой пригласила всех нас на вечернее чаепитие.