— Мое расцарапанное лицо. И дубленку, — вздохнув, объяснила я. — Это мелочи. — Вряд ли дедушка воспримет это именно так… — То есть и Николай… Николаевич пляшет под твою дудку? Забавно… — Что значит «пляшет под мою дудку»? — Значит, и его ты прогибаешь под свои интересы. Как деда. — Не понимаю, о чем вы толкуете… — Всё ты понимаешь… Только, когда будешь давить на Серова, учти: если Громову не перед кем отчитываться, кроме как перед самим собой, то Николай Николаевич по долгу службы обязан доложить своему работодателю о любом подозрительном нюансе, связанным с объектом его охраны. — К чему вы это? — К тому, что ты собираешься предложить Серову нарушить должностную инструкцию. — Ну почему сразу нарушить? Просто чуть-чуть от нее отойти… — Это одно и то же. — И потом… насколько мне известно, объект его охраны — наш дом, так что он ничем не рискует. — Ошибаешься. Не только. В обязанности Серова входит охранять прежде всего домочадцев. — Это всего лишь вопрос трактовки… А откуда вы знаете фамилию Николая Николаевича? Я ее не называла. На меня посмотрели, как на несмышлёное дитя. И помолчав, ответили: — Согласен, вопрос трактовки. Но внесу поправку: вопрос верной трактовки. — А вы зануда, скажу я вам! Если дед узнает об этих самых «подозрительных нюансах», то вмиг посадит меня под домашний арест. А это не входит в мои планы. — А что входит? — поинтересовался мой, ставший задумчивым собеседник. — Не важно… Ладно… В мои планы входит жить своей жизнью, вот и всё. А с чего вы решили, что я «прогибаю» деда под свои интересы? — Сужу по фактам… Попытка прогнуть номер раз: твоя летняя поездка за город. Вполне успешная, стоит заметить… Далее была предпринята попытка номер два: переезд в общежитие. И снова успех, Миледи! — Вы и об этом знаете? — Не задавай вопросов по-глупому. — Почему по-глупому? — Правильнее было бы спросить: «Откуда вы об этом знаете?» Тогда была бы возможность отследить источник моей информации. — Не факт. Вряд ли бы вы им поделились. — Верно, — плутовская усмешка озарила лицо моего дотошного визави. — Но в этот раз, полагаю, твои козни с сокрытием информации не пройдут. — Почему? — Делаю ставку на то, что сегодня Громов явится сюда собственной персоной. — С чего бы это? Нет, это не входит в его планы. И потом: откуда вам знать? — Знаком с ним много лет, значит, могу просчитать старого лиса… На пару ходов вперед, уж точно… — Нет. Он не обещал приезжать. Всего лишь спросил: «К которому часу прислать Николая?» — Громов никогда надолго не оставляет объект без личного контроля. — Объект? — Объект своего внимания. В данном случае — тебя. — Ну знаете… — Уже много лет он воспринимает тебя исключительно как объект опеки, девочка. Со всеми вытекающими. Для тебя это новость? — Объект опеки… Никогда не думала об этом в подобном ключе… И потом: я уже полгода, как совершеннолетняя! — Приму к сведению… Но для твоего деда это ровным счетом ничего не значит. Ты для него объект перманентной опеки. Была таковой, таковой и останешься. — Нельзя ли как-то попроще? — А что непонятно? Перманентной — значит: пожизненной. Вне зависимости от того, насколько старше и самостоятельнее ты станешь с годами. Громов — особый тип личности. Упертый. Настырный. Контролирующий всё и вся. И по большому счету — бескомпромиссный. За редким исключением. Вижу, тебе не по нраву то, что я говорю. — А кому понравится, что он будет пожизненно сидеть на крючке? Вот вам бы понравилось? — Нет. Но советую смириться с этим и не тратить времени на бессмысленную борьбу. Лучше найди способ мирно с ним сосуществовать. — Как? — Ты стала отстаивать свои интересы, и он делает вид, что под них прогибается. Но долго так не будет. Пружина не может сжиматься вечно. Пережмешь пружину — узнаешь деда с новой стороны. — Это с какой же? — Он может быть беспощадным. Твоя мать однажды в этом убедилась. — В чем убедилась? Не говорите загад… — Я сказал по этому вопросу всё, что планировал, — перебил меня Кирилл Андреевич. И добавил: — Научись добиваться своего деликатно, чтобы не задевать его гордое эго. Не дави на него. — Вопрос в том, как это сделать… — Разыгрывай партию так, чтобы он полагал, что инициатива исходит не от тебя, а от него самого. — Легче сказать, чем сделать… — Старайся. После одного печального случая у твоей матери это отлично стало получаться. — Какого случая? — Я просто дал совет, а решать тебе, — негромко известили меня, не потрудившись ответить на вопрос. — Обожаете читать нравоучения? Точно ментальный двойник деда… — Не имею такой привычки. В данном случае сделал исключение. Так во сколько придёт машина? — В 20.00 — Отлично! Есть время для беседы. — О чем еще будем беседовать? — На разные темы, — неопределенно ответили мне, продолжая разглядывать, как игрушку с сюрпризом… Или как неведомую зверушку. А я задумалась о том, что еще он хочет у меня выпытать. — О чём задумалась? — нарушил тишину тихий голос моего собеседника. — Все выходные чувствую себя вашим подопытным кроликом. Просто спросите о том, что еще хотите узнать — я отвечу… Говорила уже, кажется, что не люблю юлить. — Хорошо. Давай поговорим начистоту. Зачем ты появилась в ресторане Сити? — озадачили меня. — Пришла на помолвку подруги, — поспешила ответить я, пожав плечами. — Почему именно в тот вечер и в тот ресторан? — прозвучал второй странный вопрос. — Понятия не имею… Все организационные вопросы решала Марья. — Вот как? — Кому ж еще решать, если это ее помолвка? — То есть ты оказалась там случайно? Только потому, что Стоцкая выбрала это место.