— А… зачем? — Продолжим беседу в более… ламповой обстановке. — Ламповой… — повторила она, наблюдая, как он неспешно выпил из стакана свой сок. Встал, направился на кухню. Там зашумела вода. Стихла. — Я воспользуюсь синим полотенцем? — услышала она и ответила, не сдвинувшись с места: — Да, конечно. — Благодарю, — прозвучало уже поблизости. Он прошел мимо нее, продолжавшую сидеть за столом. Она наблюдала, как он сел на диван, как всегда — по центру и сделал ей приглашающий жест рукой. Она улыбнулась и несколько нерешительно встала со стула и подошла к дивану. — Присаживайся, — негромко велел он, — В ногах правды нет. Она беззвучно усмехнулась и исполнила указание — села рядом, в пол-оборота к нему, с комфортом облокотившись спиной на спинку дивана и позволив кисти левой руки свисать с его подлокотника. Кисть правой разместилась на диване рядом с его, оставшейся неподвижной. «А раньше он не упускал возможности согреть ее в своей», — мысленно заметила она и осторожно выдохнула. Вся ее поза должна была дать ему понять, что после прояснения вопроса с нежелательной беременностью ее пациентки ситуация была взята ею под контроль. В глазах ее добавилось уверенности и, хоть и мнимого, но спокойствия, в позе — расслабленности, а в эмоциональном настрое — робкая кокетливость, кажется, бесполезная в данных обстоятельствах. Обстоятельствах, в которых один зациклен исключительно на получении нужной ему информации. Улыбнувшись, Орлов решил додавить свою несговорчивую собеседницу. Как в прошлый раз. — Давай сосредоточимся на нелогичностях в твоей работе с Громовой, Дана, — помолчав предложил он. Предложил совсем не то, чего бы ей хотелось… — Каких ещё нелогичностях? — немного сконфуженно откликнулась она. В глазах мелькнуло беспокойство. Она постаралась его скрыть, на пару мгновений приспустив веки. — К примеру, — негромко принялся объяснять Орлов, — почему Новикову было позволено находиться с ней рядом? Почему ты не настояла на прекращении их общения? Ты же знала, что жених ей не по нутру, так? — Даниил Сергеевич настоял, чтобы не вмешивалась. Решил попробовать выбить клин клином. — То есть? — То есть использовать Новикова как таран. Чтобы он выбил у девочки воспоминания о Круглове. Заместил того собой. Спорный прием. Об этом я ему и сказала. Но Громов есть Громов. — Кто такой Круглов? — Кирилл зацепился за новые вводные. — Юрий Круглов — ее одноклассник. Участвовал в том вертепе. — Участвовал в том вертепе… — медленно проговорил он. И резюмировал: — Вот мы и вернулись к тому, вокруг чего ходим уже больше часа. — Черт! — недовольно воскликнула она. — Так что там по пари, которое ты мне предложила? — Настырный… Я правильно понимаю: ты принял решение оставить ее в своей орбите? А что она? Не против? Вы смогли договориться, на каком уровне продолжится ваше общение? Как вообще всё прошло? Приступ был? Как она с ним справилась? Отвечай, Орлов, это важно! — Не части. Она сказала что-то вроде: «Я победила дождь». И я битый час пытаюсь выудить у тебя, что это значит, Дана… Ты сложный переговорщик, — с негромкой монотонностью вещал Орлов, не давая ей вставить ни единого возражения, — Меняешь договоренности по ходу пьесы — раз. Уводишь тему разговора от сути — два. Непорядок. Я пришел сюда с определенной целью, и я ее добьюсь. Так что там по твоему пари? — Ладно, пари, так пари, Орлов! — бросила она ему в лицо, смирившись. — Сам напросился. Только на моих условиях. — Излагай. — Я «сливаю» тебе инфу по триггеру, а ты поможешь моей пациентке его нейтрализовать. Только так и никак иначе. В конце концов, ты уже вписался в это дело, затащив ее в постель. — Роль свахи тебе не идёт? — Жениться на ней я тебя не заставляю. Это забота Громова — ему и решать. А спать с ней ты и дальше собираешься. Ошибаюсь? — Нет. — Вот видишь — не ошибаюсь. Поэтому единственное мое требование: не осложняй жизнь моей пациентке. Принеси девочке пользу: избавь от последствий психотравмы… Помоги ей поверить, что не все вокруг мудаки, подобные Круглову. Подумай, пока я чайник поставлю. Чаю попьем. «Заморозил» ты меня. Но имей в виду: информация только в обмен на слово, которое ты дашь. Не устраивает— можешь просто молча встать и уйти, пока я на кухне. Дана поднялась с дивана и направилась на кухню. Он смотрел ей вслед, залюбовавшись грациозной походкой, и поймал себя на мысли, что она чем-то похожа на походку его фигурантки: та же плавность в движениях и грациозность. Прошла пара—тройка минут и Дана появилась в гостиной. — Что, не смылся? — Тон ее голоса изменился: стал прохладно—деловым. — Когда я бежал от вызова? — миролюбиво ответил он. — Ну воспринимай как вызов, мне все равно, как ты будешь это для себя квалифицировать. Ну что: по рукам? — По рукам. — Эх, жаль разбить некому. Ладно… — Пари заключено. Давай к делу — время не ждёт. — Эк тебя зацепило? — Не ерунди! — Ладно, не буду. Итак, триггер и его причины… — начала она, разливая чай по чашкам, — Присаживайся к столу. В сложившейся ситуации… Сложной, чрезвычайно травмирующей… — Когда она сложилась? — уточнил он, заняв место за столом. — Точка отсчёта — 27 мая этого года. В этот день девочки решились пойти на вечеринку… И там столкнулись с вопиющим. — Добавь конкретики. — Как смогу, Холод, как смогу… Напомню: мои возможности в подаче этой самой конкретики ограничены. Должен понимать… — Не тяни резину. — Громова стала свидетелем насильственных действий по отношению к своей подруге, — поделилась она, также заняв прежнее место за столом. — Это ее одноклассница. Кстати, она до сих пор не оправилась от последствий. И физически, и психологически. Уже полгода проходит реабилитацию в одной из кли… — Ближе к сути пари, Дана. — Никогда ни к чему ее не принуждай. Не хватай за кисти рук. Не ограничивай ее движений, даже символически. Запомни: она должна чувствовать полную свободу. Поэтому никаких экспериментов со связыванием и тому подобным, Холод. В тот вечер кисти ее рук держали в жёстком захвате. Она сопротивлялась. Поэтому девочку связали и бросили на пол. — Отказались беспредельничать? — Дали время на «остыть» и смириться. — Дальше. — Перед глазами у нее находилось окно. За окном — дерево. Тот вечер выдался ненастным. Ненастным во всех смыслах… Шел сильный дождь. Он сопровождался шквальным ветром. Дерево за окном сильно раскачивалось. По листьям барабанил дождь. Она считала важным отвлечься от крика подруги и сосредоточиться… — Где находилась подруга? — В той же комнате… И терпела насилие. — Она видела сам процесс. — Нет. Только слышала крик подруги и смех одноклассников. — Одноклассников? Их было несколько? — Двое, — ответила Стриж и замолчала. — Дальше, — напомнил о себе Громов. — Дальше, — негромко откликнулась она и продолжила: — Катя старалась сосредоточиться на пути выхода из сложившийся ситуации. Она назвала ее капканом. Чтобы принять решение, как помочь подруге, девочка считала, что должна сосредоточиться. Мысли от стресса разбегались. Она лежала и не спускала глаз с дерева, точнее — с одного из листьев того дерева. Он был самым крупным, как она сказала, поэтому следить за ним было легче всего. Этот лист под дождём стал ее триггером. Ещё одним, наряду с дождем, и захватом рук, о котором я тебя уже предупредила. Она поставила себе цель найти выход из положения до того, как «измученный», как она его назвала, лист сорвёт порывом ветра и унесёт прочь. «Унесёт прочь» она ассоциировала с потерей сознания. Говорила, что изо всех сил боролась, чтобы остаться в состоянии логически мыслить. Очень боялась не успеть придумать способ позвать на помощь. Перед тем, как отключиться. — Придумала? — Да. Она борец, скажу я тебе. — Какой способ? — Спроси у неё. Я и так разболталась. Все, Орлов, сеанс окончен. Можешь быть свободен. — Благодарю покорно… Нет, серьезно, спасибо, что уделила время. — Пари, Орлов, па-ри. Проиграешь — пощады не жди. Ни от меня, ни от Громова. — Я не проигрываю. — Рассказала не потому, что вынудил, а потому, что она не справится без тебя, Кирилл.