— Откуда вам известно, как она любит выражаться? — Умею добывать информацию, — прозвучал лаконичный ответ. — Зачем вам информация о Марье? — Она при вас, Миледи. Это достаточный повод, чтобы навести о ней справки. — Вы рассуждаете, как дед. Но его можно понять… Может, вы его двойник? А по внешности и не скажешь! — в который уже раз не удалось мне скрыть сарказма. — Ментальный, — усмехнулся мой собеседник. — Не о том размышляете, Миледи. Советую проанализировать разговор с Вяземским. — Ума не приложу, кто мог позвонить его секретарю… Но это точно был кто-то из «Империала»! Сколько здесь гостей? Десятки? А может сотня? Нужно прошерстить всех! — Немногие имели честь лицезреть ваш зажигательный перформанс, Миледи, — негромко заметил Орлов. А впечатлиться им — и того меньше. — Это почему же немногие? — Потому что после оповещения о надвигающемся буране все гости вернулись в свои апартаменты. Все, за исключением вашего ближайшего окружения. Мои гости, опять же — за редким исключением, — на этом замечании была сделана многозначительная пауза, — люди ответственные… Они умеют просчитывать риски… — с расстановкой разъясняли мне, — и вовремя прислушиваться к предупреждениям об опасности… К тому же они привыкли не выносить сор из избы. — То есть, вы заставили их всех держать язык за зубами? — Это лишнее. Все они отлично осведомлены о правилах игры. Без дополнительных внушений. Думаю, разумнее будет ограничиться лицами, заинтересованными в вашей персоне лично. Попробуйте обозначить их круг, Миледи. Я верю в ваши ментальные способности. — Благодарю покорно, Милорд, — пробурчала я. И принялась размышлять вслух: — Маша… Не думаю… Зачем ей это? Я ее не просила… Тогда кто? — Вы разочаровываете меня, Миледи. — Почему? — Потому что ответ на ваши вопросы лежит на поверхности. Пожалуй, соглашусь с мнением профессора Вяземского. — С его мнением о чем? — О зафиксированной им заторможенности. — И в чем же это, по-вашему, выражается? — в тон ему поинтересовалась я. — В вашей неспособности сопоставить и пары фактов из беседы с профессором. — Но я их и сопоставляю! Он заявил, что звонила подруга. Я пытаюсь сообразить, кто бы это мог быть. Машу я исключаю сразу. Алиса — вторая моя подруга, тоже звонить не могла — она не в курсе того, что со мной приключилось. А подруг у меня всего две, чтоб вы знали! — Я запомню. — Тогда кто звонил? — Да это в общем-то не важно, — вдруг выдал мой настойчивый визави. — Как это неважно⁈ — возмутилась я, — Кто-то из моих близких строит мне козни — и это неважно⁈ — Без паники, Миледи. Надо же, как вас зациклило на исходнике. — Что⁈ Не могли бы вы выражаться понятнее, Милорд! — начала я раздражаться всерьёз. — Извольте, — спокойно ответили мне, — Позвонить мог кто угодно. Не обязательно одна из ваших подруг. Думаю, звонившая представилась подругой, чтобы облегчить себе задачу. Целью было предстать в разговоре с секретарем лицом, заинтересованным в улаживании ваших дел по учёбе, и не вызвать у той подозрений. Позвонившая, — продолжал рассуждать Орлов, — могла бы представиться и вашей сестрой. И матерью. И даже тётушкой, всерьез обеспокоенной состоянием бесценного здоровья любимой племянницы. Повторю: кто звонил — не суть важно. Гораздо важнее то, что позвонившая… или тот, кто за ней стоит, — в курсе того, что таковых родственников в вашем окружении нет. Просто допустите такой вариант развития событий и перестаньте ходить по кругу в своих рассуждениях. Сосредоточьтесь на иной информации, которую вы получили от Вяземского. — Сдача зачета отложена на неопределенное время, — выдала я. — И всё? — Мне важно только это! — Вы всегда мыслите настолько узконаправленно, Миледи? Или это досадное последствие вашего фееричного приземления с холма? Этот человек всё больше выводил меня из себя. Делал ли он это без задней мысли или намеренно — было непонятно, но такая манера вести беседу мне не нравилась. После разговора с профессором я и без того ощущала полнейший раздрай. А то, что до сих пор так и не пообедала, только добавляло раздражительности. Поэтому нападки Орлова с изощрённым налётом стёба, как его «методу» окрестила бы Маша, все больше выбивали меня из колеи. С каждой минутой мне было всё сложнее сдерживаться и демонстрировать уравновешенность. — Я мыслю конкретными фактами, Милорд! — громко начала я. — Факт номер один: в моё окружение просочилась «крыса», как выразилась бы Марья. Эта самая «крыса» успела разжиться информацией, которую — на секундочку! — ваши проверенные в кавычках гости, похоже, успели разнести по свету! И это несмотря на знание каких-то там правил игры, о которых вы упомянули, — вовсю понесло меня, — Факт номер два: если я не вычислю «крысу» как можно скорее, моя безопасность полетит к чертям, а свободная жизнь, которую я выиграла у деда, накроется медным тазом! И что вы на это скажете⁈ — Только то, что лексикон вашей подруги весьма специфичен. — Причем тут какой-то там лексикон⁈ — Мда… Неужели горячность Ольги таки победит рассудительность Василия? — негромко задался вопросом мой «экзекутор». — Что?.. — прошептала я. Весь мой запал сразу сдулся, как воздушный шарик. — Продолжим анализ, Миледи. Я все еще надеюсь на то, что ваш темперамент более сбалансирован. Не разочаровывайте меня. — А вы зануда, Милорд, — едва слышно пробурчала я. Но меня расслышали: — Иногда без этого не обойтись… Возьмите себя в руки и вспомните, чему вас учил отец. Это было сказано настолько спокойно и доброжелательно, что мне стало стыдно за свою вспышку гнева… — Он учил меня собирать информацию… — тихо ответила я. И отчего-то разоткровенничалась: — Помню, мне плохо тогда удавалось произнести это слово… Поэтому папа заменил его на «вводные». Сказал, что так говорят все агенты… значит и я должна выучи… — Со словом не складывалось, — прервал меня Орлов, — а с навыком как? Помню, Василий вас нахваливал. Неужели зря? — Когда нахваливал? Недавно? — Неважно. Покажите, что вы умеете работать с вводными. Начнем с начала. Поступил звонок. Дальше? — Я ответила… Профессор поинтересовался моим здоровьем, сказал, что позвонила подруга и отменила зачет… Какая подру… — Следуйте дальше. В строгой последовательности. — Профессор сообщил, что примет зачет у Новикова… Вместо того, чтобы принять у меня… Почему? Новиков же тоже катился с горы… Вместе со мной… И пострадал не меньше меня… Даже больше, ведь ему даже потребовалось дополнительное обследование в клинике… Почему моя, так называемая подруга не сообщила об этом секретарю профессора? О моей травме сообщила… А о его — нет… Почему? Это же не справедливо… — Потому что перед звонившей стояла определенная цель. И она была достигнута. — Цель сорвать мне сдачу зачета? — Думаю, есть еще одна. — Какая? — Подумайте, Миледи. Сопоставьте факты. — Протащить на зачет Новикова? — Верно. Дать ему возможность сдать его первым. — Первым? — Первым из вас двоих. — Зачем? Бред какой-то… Кому это вообще нужно? Мы с Михаилом не конкурируем. Каждый занимает свое место. — Ошибаешься. Положение Новикова нестабильно. Он укрепляет свои позиции. — За счёт меня? — Все выглядит именно так… — Так вы думаете, это он отменил мой зачет? — Есть любители незаметно дёргать за веревочки… — как-то туманно ответили мне. — Вы говорите о своём родственнике? — вдруг спросила я, ни с того ни с сего вспомнив о портсигаре. Вспомнив совершенно не к месту… — Кого конкретно ты имеешь в виду? — Орлов внимательно на меня взглянул. — Каменнолицего, — ответила я, пожав плечами. — Кого? Позволь… Пример ассоциативного мышления? Скорее всего… Знакомая особенность восприятия… — принялся рассуждать вслух мой дотошный собеседник. — С чем ассоциируешь в данном кейсе? С внешним сходством? — Кейсе? В данном случае, — вслух догадалась я. И объяснила: — У него лицо неживое. Каменное. — Потеря мышечной активности. Значит, говоришь о Жарове.