— Ччто нельзя вспомнить то, ччего не ззнаешь. — Его реакция на ваш ответ? — продолжил допрашивать он. — Ппопытался ввести меня в ттранс. — Ваши действия? — Ссбежала, — ответила я, пожав плечами, и поймала на себе его внимательный взгляд. Взгляд, проникающий в самую душу. Один в один такой, как у Орлова. И чуть удивленный. — Резистентны к внушению? — уточнил он. Я пожала плечами. — Оставайтесь на месте, — распорядился он и открыл дверь. — Вы ккуда? — За вашей одеждой, — решил ответить он. И подумав мгновение, спросил: — Как мне ее идентифицировать? Это сэкономит время. — Ккоролевский синий. — Королевский? — похоже, мне удалось удивить его во второй раз. — Нничего ццарственного. Ттак называется цвет ддубленки, — объяснила я. — Была темно коричневой, — заметил он. — Это нновая. Тта… ввышла из строя, — пояснила я, всё еще чуть заикаясь от зябкости. — Ясно. — Она нна вешалке. Рядом со сстоликом. — За которым вы сидели? — Вы сследили за мной? Ответом меня не удостоили. Просто вышли из машины, мягко захлопнув за собой дверь. На замок. Дистанционно. Видимо, чтобы не сбежала. И видимо, было невдомек, что рассекать на морозе без верхней одежды невозможно. «Посчитал, что возможно? Или уверен в моей полной безбашенности? А… ну да… я же уже выбежала без нее на мороз…» — принялась гадать я, растирая коленки ладонями и наблюдая за размеренно удаляющейся спиной его крепкой фигуры в черном коротком кашемировом пальто. Плавность его движений поражала. Он шел, явно сгруппировав мышцы, осторожно маневрируя на скользкой плитке у входа в кофейню. Ступал как хищник, вышедший на охоту. Мне показалось, Гринёв вернулся через минуту — не больше. — Вопрос улажен, — бросил он, открыв дверь и передав мне дубленку. Вернулся на свое место за рулем и завел мотор. Моя тревожность стала отступать. Расслабившись, я откинулась спиной на теплую кожаную спинку сидения и даже прикрыла глаза, вяло размышляя о том, как он здесь оказался. — Вам нехорошо? — Все в порядке. Устала просто… Он ничего на это не ответил, но бегло просканировал меня взглядом через зеркало заднего вида. «В этом их Центре всех учат смотреть как удав на кролика?» — вяло копошились мысли в моей, атакованной Каменнолицым, голове. Да, именно кроликом я сейчас себя и почувствовала. Вернее, крольчихой. Беспомощной серенькой крольчихой, чудом избежавшей участи быть поджаренной на вертеле. Мы ехали молча. Куда — было неведомо. Я так и не спросила об этом водителя. Опрометчиво? Возможно. Но от него не веяло угрозой. Больше всего хотелось расспросить его о Кирилле Андреевиче. Я сидела тихо, как мышка, и старательно подбирала слова. Я пыталась сформулировать вопрос так, чтобы получить конкретный ответ. Гордость требовала задать его ровно, как можно менее эмоционально, чтобы не выглядело так, будто ответ мне жизненно важен. Но время шло, а я так и не проронила об этом ни слова. Наверное потому, что стойко казалось: ответа, который мне так нужен, я не получу. Вместо этого я повторила свой прежний вопрос: — Так вы следили за мной? — Выполняю поручение. — Чье? Вместо ответа на мой вопрос он спросил: — Вы почему вечером в парке одна? — С тренировки иду. — Чем занимаетесь? — Айкидо, — ответила я и разочарованно вздохнула. В течение полугода я скрывала это ото всех. В курсе этих занятий были только два человека из всего моего окружения: дедушка и мой психолог. Ну, и сам сэнсэй, разумеется. А сегодня об этом, казалось, узнал чуть ли не весь свет, что порядком напрягало мою, в общем-то, скрытную натуру. — Интересный выбор, — донеслось с водительского сидения. Впереди показались огни нашей общаги и вскоре мы въехали во внутренний двор между корпусами. Окно нашей с Машей комнаты светилось. В нем был заметен и стройный силуэт ее самой. «Меня высматриваешь, что ли? А, ну да — я наверняка опоздала… Ну извини, сегодня я в популяре, как ты не скажешь!» — мысленно вела я беседу с подругой. «Лексус» остановился у входа в наш корпус. Я поблагодарила Гринёва и снова выскочила на мороз, но уже во всеоружии — в наглухо застегнутой дубленке и натянутой на уши шапке. Глава 44 Бунт на корабле Когда я, наконец, добралась до комнаты в общежитии, Александр был у нас в гостях. — Я же просила тебя не опаздывать! — с ходу налетела на меня Марья с претензией. — Прости… — пробормотала я. Стянула с головы шапку и принялась растёгивать дублёнку. — Аккуратнее, дорогая, — вступился за меня Александр, — Ты напугала ее. — Совсем нет, — улыбнулась я ему, — Все в порядке. Я действительно задержалась. — И чем же таким ты занималась, что еле добрела до дома⁈ — не отступалась Марья с допросом. — На тренировке была, — вздохнув, отчиталась я в который уже за сегодня раз. Мой самый секретный секрет был вскрыт окончательно и бесповоротно. — Какой ещё тренировке⁈ Почему я не знаю? — возмущенный тон подруги только крепчал. — Я занимаюсь айкидо, — выдала я, повесив дубленку на плечики и направившись к раковине, чтобы вымыть руки. — Давно? — по пути догнал меня вопрос Саши. — С полгода уже, — выкрикнула я из нашего маленького коридорчика, объединяющего три комнаты в блок. Повернула баранку крана и подставила ладошки под мощную струю теплой, почти горячей воды. Раковина была расположена сразу за дверью нашей с Марьей комнаты, в «хозяйственном отсеке», наряду с компактной душевой. Вход в этот отсек вел через небольшой общий коридорчик и был рассчитан на жильцов сразу трех комнат: нашей и ещё двух. — Интересный выбор. Почему айкидо? — сквозь шум воды донесся до меня Сашин голос. — Философия интересная, — погромче ответила я. И подумав, добавила: — И вообще нравится. Не борешься, а словно танцуешь. — Прикольно! — воскликнула Маша, выглянув из-за приоткрытой двери. Я искоса взглянула на подругу и заметила, что настроение у нее улучшилось. Правда, как потом выяснилось, — совсем ненадолго. — Тоже хочу попробовать! — с энтузиазмом заявила она. — Отлично! На следующую тренировку возьму тебя с собой, — пообещала я и принялась смывать мыльную пену с рук. — А чего такая убитая? — продолжали допрашивать меня с энтузиазмом, завидным многим. — Убитая?.. Да, с зачетом не идет… — Почему? — У Вяземского какие-то семейные проблемы возникли. Его до конца года не будет. Новый преподаватель примет зачет, — отчиталась я, промокнув руки полотенцем. И услышала Машино удивленное: — Новенький? Кто такой, почему не знаю? — Жданов, — вздохнув, произнесла я неприятную мне фамилию и зашла в комнату, чуть не столкнувшись со своей любопытной подружкой в проеме двери. — Ой, прости… — Не парься! — успокоила она меня, отступив в сторону. — Интересно, каким ветром его к нам занесло?