— Ненавижу эту игру. — Да, но в сегодняшней игре есть один интересный момент, — говорит Келси улыбаясь так, будто живет в своем мирке, где все светло и радостно. Ее счастливая улыбка выглядит почти такой же странной, как улыбка Зандера. — Мы будем рассказывать тебе что-то, а ты должна угадать, правда ли это. Если ты ошибаешься — выпиваешь. — Так игра называется «Напои Эми до беспамятства»? — Нет, если ты будешь правильно угадывать, — подруга ухмыляется и толкает меня плечом. Адам улыбается и качает головой, делая большой глоток своего пива. Я не могу оторвать от него взгляд и наблюдаю, как его кадык проваливается в горло при глотке. Как у меня получается так быстро переключиться со страха на возбуждение от такого простого движения? — Я начну, — говорит Зандер. Он наклоняется вперед, положив локти на стол, и я, наконец, отрываю глаза от Адама. — Ты пробежалась с голой попой по общаге нашего братства. Адам фыркает и качает головой. Затем он переводит взгляд на меня и начинает улыбаться. Неправда. Я бы так не сделала. Я поворачиваюсь к Келси, надеясь, что она проколится, но ее лицо не выдает ни единой эмоции. — Ни за что, — уверенно говорю я, но Келси тут же ударяет по столу с криком «Да!», так что я подпрыгиваю. — Ты врешь. — Нет, — выкрикивает она снова, со смехом. — Это абсолютная правда. Тебя видели половина парней братства. Я поворачиваюсь к ребятам. Зандер с довольной ухмылкой протягивает мне рюмку. Я быстро выпиваю ее без соли или лайма и корчусь от горького, обжигающего горло вкуса. — Я вам не верю, — я качаю головой. Ни за что не поверю, что я добровольно пробежалась бы по дому братства голой. — Ну, если точнее, — говорит Адам с самодовольной ухмылкой на лице. Он замолкает и выпивает шот вместе со мной. — Ты вышла из моей комнаты в ванную, но была настолько пьяна, что забыла про вечеринку, которая еще не закончилась. Мои щеки тут же краснеют и начинают гореть от стыда. Я смущена не только оттого, что, по словам Адама, я была голая в его комнате, что может означать лишь одну вещь, но и от мысли о том, сколько людей видели, как я ковыляла голая и пьяная по дому. — Расслабься, подруга, — усмехается Зандер. — Нас там было всего-то шестеро в самом конце коридора. Но это была лучшая ночь в нашей жизни. — О мой бог, — я закрываю лицо руками, облокотившись на стол, и толкаю Келси в плечо, когда она снова толкает меня. Я показываю пальцем на Зандера. — Ты соврал. Ты тоже должен выпить. Я это сделала не добровольно. Он пожимает плечами. — Почти тоже самое. Черт. Остаток ночи прошел в том же духе. Я узнала, что вылила пиво на чирлидерскую форму Лекси, после того как мы с Адамом встречались уже год, и она пыталась поцеловать его на моих глазах. Первый рок-концерт, что я посетила, был концерт «Радиохед» в Колорадо Спрингс, о чем я угадала правильно, вспомнив, как Адам рассказал мне о них тогда в машине. Я никогда не ныряла голышом, что ответило на вопрос о том, делали ли мы что-то с Адамом в горячих источниках. Я не только пришла в джинсах на День Благодарения к моим родителям, но и пропустила Рождество в прошлом году после того, как они узнали, что мы с Адамом съезжаемся. Узнав это, я лишь нахмурилась и выпила две рюмки вместо одной, потому что на меня нахлынули все мучащие меня вопросы, остающиеся до сих пор без ответа в моей голове. Я уже было открыла рот, чтобы их задать, но мой язык вдруг так потяжелел, и я не смогла вымолвить ни слова. — В таком случае, мы ездили к твоим родителям? — даже сквозь затуманенный текилой разум я моментально пожалела о сказанном. Взгляд Адама тут же холодеет, как в тот день в парке, как собственно и взгляд Зандера. Я слишком пьяна, чтобы рационально мыслить. — Я с ними когда-нибудь встречалась? — продолжаю давить я. Почему бы и нет? Последние два часа я только и думала о том, как мой друг чуть не изнасиловал меня, и вспоминала все неловкие моменты моей жизни. Что, кстати, было довольно весело. Сегодня я счастлива, болящие от улыбки щеки тому подтверждение. Эта Эми мне нравится. Мне нравится, какая я в компании моей лучшей подруги и двух парней, которых не помню. Сегодня, разгоряченная от выпивки, с горящими от смеха щеками меня совершенно не волнует, что я их не помню. Что меня волнует — это независимо от того, о чем я думаю или что я пытаюсь вспомнить — Адам никогда не рассказывает о себе. — Нет, не встречалась, — говорит он и опрокидывает еще рюмку. — Что еще ты не делала? Я не даю ему сменить тему, хоть и вижу разгорающуюся ярость в его глазах, предупреждающую меня оставить эту тему. — Почему ты не рассказываешь о них? — Потому что его отец ублюдок, — Зандер наполняет рюмку и подталкивает ее к Адаму. Выглядит так, будто он пытается помочь ему справиться с терзаниями. Я не понимаю этого, но хочу. Я хочу понять все, что с ним связано. И не потому, что я пьяна или ничего не помню, а потому что хочу. — Не рассказываю и все, — Адам выталкивает Зандера со скамейки и уходит в уборную. Ну и ладно. Рано или поздно ему придется рассказать мне, если, конечно, он хочет чтобы я ему доверяла. Я опрокидываю еще одну рюмку "Патрона" и чувствую, как стены начинают пошатываться слева направо и затем останавливаются. Я моргаю раз, затем еще, пытаясь вернуть ясность ума и прочистить затуманенные глаза. Наверное, пора перестать пить. Я краем уха слушаю разговор Зандера и Келси, но без особого внимания. Я стараюсь сфокусировать взгляд на одной точке, чтобы комната перестала кружиться. Все, о чем я могу думать — каково это, снова почувствовать прикосновения Адама на себе? Ласки Адама дразнили мою кожу, и я совру, если скажу, что не скучаю по этому ощущению. Моя кожа горит от одной мысли о том, что Адам сказал мне на источниках. Он сказал, что не войдет в меня снова, пока я не буду уверена. Сегодня я уверена. Я хочу его. Или это говорит во мне алкоголь. Мне все равно. Мое тело совершенно не подчиняется разуму, когда Адам рядом. Как я заметила, это уже обычное явление. Хотя, может, так было всегда. Может он всегда сводил меня с ума и сейчас ничего не изменилось. Я поднимаю голову, смотрю в направлении бара и вижу Адама. Мне приходится щурить глаза, чтобы разглядеть его. Темно-синие джинсы с побрякушками на задних карманах свисают с его бедер так, что его задница выглядит весьма сексуально, хоть и неопрятно. Бледно-голубая футболка обтягивает его накачанные руки и спину. Я наблюдаю за тем, как он поднимает свою руку. И сжимает ее бицепс. Как я не заметила ее раньше? Теперь она — все, что мои затуманенные глаза могут видеть. Адам обхватывает ее руку и тянет к себе, шепча ей что-то на ухо, при этом улыбаясь. Он улыбается. И держит ее. Столь интимный жест дает мне понять, что он не только знает ее, но знает ее весьма близко. Я редко вижу его улыбку, но сейчас его лицо будто сверкает, в то время как девушка, смеясь, запрокидывает голову назад. Ее длинные светлые волосы падают на спину, пока она хохочет. Ее глаза практически сверкают, смотря на него, так что она прислоняется к нему. Она его целует? Или говорит что-то? Какого черта он творит всего в паре шагов от меня, обнимаясь, болтая и прижимаясь к другой девушке у бара? — Кто это? — срывается с губ у меня, и я еще больше щурюсь. Келси и Зандер тут же прекращают свой разговор. Они поворачиваются туда, где я стараюсь испепелить Адама взглядом. Мной движет отчасти ревность и отчасти алкоголь. Кого я обманываю? Только ревность и гнев. Какого черта каждый раз, когда я начинаю ему верить, начинаю желать его, он вытворяет что-то в таком духе? В голове мелькают воспоминания из снов — Лекси, Тина, Бритни ... Каждый раз как только он отходит от меня на пару шагов в его руках оказывается другая девушка. Видеть это вживую, однако, куда больнее, чем я представляла. Больнее, чем видеть это во сне. — Я не знаю, — шепчет Келси, нервно поглядывая на Зандера. Он безучастно пожимает плечами. Так и хочется толкнуть его по ноге. — Так выясни, — срываюсь я, выпивая еще одну рюмку и смакуя жжение в горле. — Успокойся, Эми. Все абсолютно невинно.