Вернется ли он? Нужно ли мне за ним идти? — Он не тот, кто причинил тебе боль, — голос у нее настолько уверенный, что я хмурюсь. — Я так и не думала, — срываюсь я, слишком боясь сказать ей, что это именно то, о чем я и думала. Джареду незачем было нападать на меня. Мы были друзьями. Она кивает, но знает, что я вру. Мне это никогда особо не удавалось. — Он любит тебя. Я чувствую, будто кто-то только что схватил меня за голову и растряс мой мозг. Она не видела, что только что произошло? Или она еще более накуренная, чем обычно. Темперамент Адама переключается в мгновение со спокойного и уравновешенного до ярости льва на охоте. — Он пугает меня, — шепчу я, все еще глядя на дверь в попытках понять. — Ему больно. Я знаю, тебе сложно. Это ты не можешь вспомнить, — спокойно говорит доктор Джеймисон. Я чувствую ее руку на своем колене. — Ты заставляешь его переживать заново каждое неправильное решение, что он принял. Ему трудно видеть свои ошибки в глазах любимой женщины. Дай ему немного времени, Эми. И дай себе время. Все наладится. Я ухожу, не оборачиваясь. Придя на парковку, я обнаруживаю, что машины Адама нет. Я сажусь в свою, намереваясь поехать за ним. Я должна знать ответ, особенно, когда это касается моего тела. Глава 11 Мне не требуется много времени, чтобы найти его, когда я приезжаю в «Библиотеку». Зандер улыбается мне из-за барной стойки, как только я захожу и кивает в направлении Адама. Он в кабинке а задней части бара, сидит облокотившись об стол, на котором стоят два пива. — Спасибо, Зандер, — он перебрасывает полотенце через плечо, облокачивается локтями на стойку и показывает мне пальцем подойти ближе. — Без проблем, подруга. Давай с ним полегче, ладно? — он бросает взгляд мимо меня на Адама и затем снова возвращает на меня. Его голос становится ниже минимум на октаву: — Той ночью ему пришлось нелегко. Я киваю, не понимая о чем речь, но собираясь это выяснить. Зандер открывает мне бутылку пива и хмурится. — Он любит тебя, Эми. Сильно. Все, что произошло с тобой, далось ему очень трудно. Не было понятно, выкарабкаешься ли ты вообще. И теперь, не зная... его это убивает. Убивает всех нас. Мы просто хотим, чтобы все стало как прежде, понимаешь? — Мне жаль, что вам пришлось нелегко. Зандер закатывает глаза, не оценив мой сарказм. — Я не это имел ввиду. Он замолкает и делает шаг назад от бара перед тем, как снова взглянуть на меня. Его пирсинг на губе ловит луч света с потолка, так что он немного сияет. Я почти улыбаюсь. В Зандере нет ничего, что должно было бы сиять — ни его темные, как ночь, глаза, ни татуированная кожа. — Я знаю, что ты меня не помнишь, но я не такой отморозок, каким кажусь. А этот парень заливается пивом, потому что ему только что пришлось пережить худшую ночь в своей жизни. Он единственный, на кого я когда-либо мог положиться, — Зандер качает головой, перед тем как снова заговорить. Уже мягче, добрее. — Я не могу представить, что это значит, проснуться однажды на твоем месте. Должно быть, это безумно пугает. Но Адам хороший человек. Это не он оставил тебе этот шрам, что ты трешь своим пальцем. Я убираю руку. Я даже не понимала, что делаю это. Зандер ухмыляется, но ему это не идет. Наверное, он делает это очень редко. Я беру свое пиво, не обронив больше ни слова. Мне нечего сказать человеку, который выглядит так, будто может съесть меня на завтрак и выплюнуть кости Адам напрягается на стуле, увидев, как я направляюсь к нему. — Привет, — говорю я, садясь на скамейку напротив него. Он закрывает глаза и начинает отдирать этикетку с бутылки пива. Это то же самое пиво, что у меня в руках, с цифрами триста восемнадцать, написанными вертикально. Я делаю глоток, улыбаясь вкусу. Я особо не люблю пиво, но это мне нравится. Неплохо, освежающе. — Это твое любимое пиво, — кивает Адам на бутылку в моих руках, а затем на Зандера. — Когда Зандер начал здесь работать, мы пришли к нему, и ты заставила его дать тебе попробовать каждое пиво, что было, пока не нашла то, которое не было на вкус как Миллер. Я морщу нос. Я побывала на слишком многих вечеринках на первом курсе университета, после которых наотрез отказывалась пить пиво. Это я помню. Историю Адама — нет, но все равно не отвожу от него взгляд, пока он смотрит на бар с отстраненным видом. Я осматриваю этикетку, будто это единственное, что нас сейчас объединяет. — Хорошее пиво. Адам поднимает пустую бутылку, показывая тем самым, что ему нужна новая. Он смотрит куда угодно, только не на меня. То напряжение, что сопровождало нас столь долгое время, в эту минуту будто усилилось в миллион раз. Я на взводе, будто готова... сорваться в любой момент. Адам выглядит совсем на грани. Он так сильно сжимает рукой бутылку пива, увидев, как я рассеяно щупаю шрам под волосами, что мне кажется, она лопнет. — Тем вечером я опаздывал, — он закрывает глаза, сжимая веки и трясет головой, будто пытается прогнать прочь кошмарные мысли. Мои руки замерли на столе. Я не шевелюсь, чтобы не спугнуть его. Наконец-то, я получу ответы. — Библиотека была закрыта к моменту моего приезда. Я расстроился. Я злился на тебя за то, что ты ушла из библиотеки бродить по студгородку, на Зандера за то, что уговорил меня еще раз сыграть в «Ходячих мертвецов» и на себя, за то, что не удосужился зарядить телефон. Я был зол, когда приехал в нашу квартиру. На всех. И напуган. Было очень темно, и в студгородке никого не было. Я чувствовал, что что-то не так. Он опять трясет головой и смотрит на меня, хотя скорее сквозь меня. Думаю, Адам смотрит на девушку, что любила его. Я не имею ни малейшего понятия, но продолжаю его слушать, по-прежнему не шевелясь и как будто даже не дыша. — Он сидел на тебе сверху, — он допивает остатки своего пива одним глотком. Что? Мои пальцы давят на шрам, и Адам дергается, когда это видит. — Он тебе навредил, Эми. Не я. Я услышал твой крик недалеко от башни в центре кампуса. Я обнаружил вас за соснами. Джаред... сидел на тебе. Он делал тебе больно. Я делаю медленный глоток, стараясь осознать его слова, но у меня не выходит. Или я не хочу, чтобы вышло. Адам... Джаред. Джаред был моим другом. Мы оба учились на факультете финансов и посещали много одинаковых предметов. Он всегда был добр ко мне. Он бы меня не обидел. — Он был добр ко мне, — бормочу я, но затем откидываюсь назад, осознав свою ошибку. Взгляд Адама становится таким же дьявольским. Я быстро качаю головой и поднимаю руку. — Я не это имею ввиду. Я не говорю, что не верю тебе, просто... я помню Джареда, и он всегда казался мне приятным. — И? Я хмурюсь — Что и ? — ты мне веришь? Я моргаю. Неуверенно. Затем киваю. Я вижу, какую боль ему доставляет вспоминать события той ночи, и искренность во взгляде Зандера за барной стойкой. По крайней мере, я не думаю, что это он меня ранил. Его охватывает облегчение, и он опускает плечи. Адам откидывается обратно в кресло. — Когда это произошло? — спрашиваю я не потому, что это важно или что-то изменит. Мне просто нужно знать. — Весенний семестр, ближе к концу третьего курса. — Что стало с Джаредом? Адам дергает носом и усмехается. — Он ушел и больше не возвращался. У него была сломала скула и нос. Ничего критичного. Он никогда ничего не рассказывал, видимо опасаясь того, что мы расскажем в ответ. **** — Зандер сказал, что я могу вам пригодиться, — Келси улыбается и садится рядом со мной, закидывая руку мне на плечо и прижимая к себе. Я даже не видела, как она к нам подошла, пока ее голос не оборвал гробовую тишину за столом. — Давайте вот чем займемся, — говорит она, не обращая внимания на напряжение между мной и Адамом. Зандер появляется из ниоткуда с четырьмя бутылками пива, рюмками и бутылкой текилы. Он садится рядом с Адамом. Келси ухмыляется. — Новая версия игры «Я никогда». Я закатываю глаза. Я никогда не была хороша в этой игре... игра с выпивкой, в которой каждый говорит то, что он никогда не делал. И если ты это делал, то должен выпить. К концу игры я всегда оставалась трезвая, в отличие от моих соперников.