– Ну, – начинаю я, но не придумываю ничего смешного. – Ладно, – говорит Уре и поднимается. – Давай я проверю все это, когда будет время. Бумаги по делу Риверхольта ты не получишь, полиция не раздает их всем, кому не попадя. – Он кивает в мою сторону, чтобы подчеркнуть, что я – классический пример «кого не попадя». – Но я прочту, изучу, позвоню тебе и расскажу, что думаю, когда закончу. – Спасибо, – я протягиваю руку. – Кстати, а как дела у… Гуннар обдает меня ледяным взглядом, не подав руки. Затем разворачивается и выходит, не произнеся ни слова. Глава 27 У входа в полицейский участок стоит красивая стройная женщина. Она так же элегантно одета, как и в первый раз, когда я увидел ее, будучи призванным в Вооруженные силы Хокона больше двадцати лет назад. Анн Мари, моя бывшая жена, всегда предпочитала образ госпожи из предместья. Одежда, прическа, ногти, макияж – все подобрано как нельзя лучше. Не хватало только соответствующего мужчины, который дополнил бы ее идеальную внешность. У меня такое ощущение, что Гуннар Уре много лучше меня подходит на эту роль. – Привет, – здороваюсь я, когда она подходит ко мне. Анн Мари останавливается прямо передо мной, и мы оказываемся слишком близко друг к другу. От нее пахнет свежестью, манго или чем-то похожим. Она моложе меня на два года, но выглядит так, словно между нами несколько десятилетий. И только по глазам видно все, что она старается спрятать под одеждой или скрыть макияжем. Это будто прилипло к радужной оболочке, отчего глаза приобрели металлический блеск, и я чувствую его, когда мы встречаемся взглядами. – Ты что тут делаешь? – спрашивает она, ища пачку сигарет в сумочке. Наконец находит и закуривает, немного отвернувшись в сторону. – О, ты не знала, что я в городе? – Откуда мне знать? – Ладно, без разницы, – говорю я. – Мне нужно было обсудить одно дело с Гуннаром. – Дело? Ты что, вернулся в полицию? – Нет. Ты же знаешь, что нет. Она кивает, выдыхая сигаретный дым в сторону. – А ты? – спрашиваю я. – Мы с Гуннаром собираемся пожениться. – она вдруг замирает, переставая беспокойно покачивать бедрами. – Летом, в Париже. – О, поздравляю, – отвечаю я, пытаясь одновременно выказать удивление и радость. – Ты это заслужила. – Заслужила? – она чуть склоняет голову набок. – Почему это я заслужила? – Я только хотел сказать, что ты заслуживаешь быть… – Счастливой? – она ухмыляется. – Перестань, – шепчу я, пока она не продолжила дальше. – Но я же перестала, – спокойно парирует Анн Мари. – Перестала упрекать тебя и саму себя, перестала горевать, даже когда слышу от других, как ты носишься по северной Норвегии в поисках новых способов умереть сразу же после того, как предыдущий не удался. Я перестала все это делать, Торкильд. Кроме одной вещи. Одной-единственной. Так что не надо приходить сюда и просить меня перестать, потому что ты не знаешь, понятия не имеешь, сколько мне пришлось пережить за годы после твоего ухода. Анн Мари сделала затяжку. – Ты постарел, – говорит она, а ее глаза скользят по пластырю на носу и останавливаются на обезображенной щеке. – Шрам тебе не идет. – Я и есть старый. Просто ты так хорошо выглядишь, что это усиливает контраст. – Что? – переспрашивает Анн Мари с косой ухмылкой. – Ты считаешь меня красивой? – Ну, ты и есть красивая, – говорю я, но тут же жалею о ничтожном комплименте, ведь мы оба знаем, что я сделал его только чтобы увести разговор обратно на поверхностные темы. – Такая же красивая, как она? – Анн Мари продолжает улыбаться. – Как Фрей? – Не надо… – Нет, Торкильд. Я уже говорила, что не перестану. Я люблю тебя, и этого тебе у меня не отобрать. Я заслуживаю любить именно тебя, того, кто не любит меня, кто причиняет мне адскую боль даже за много миль отсюда. Кто хочет быть скорее с трупом, чем со мной. Ты моя Фрей, Торкильд. Мое наказание. Я не знаю, что сказать, и мы просто стоим и ждем, когда она докурит сигарету. Анн Мари кидает тлеющий фильтр на землю, придвигается и целует меня в щеку, туда, где шрам собрался в твердый комок в форме камня. – Тебе просто придется жить с этим, – говорит она и легонько хлопает меня по груди перед тем, как войти в дверь полицейского участка. Глава 28 Мне открывает дверь Милла. Она одета в черные брюки и бежевую шифоновую блузку. – Что у тебя с лицом? – Сегодня она выглядит более теплой и мягкой. И из-за этого кажется скорее стройной, чем худой. – Упал, – отвечаю я и провожу рукой по пластырю на носу. – Когда брился. Милла широко улыбается. – Вот недотепа. – Она впускает меня в квартиру, внимательно наблюдает, как я снимаю новые старые ботинки и винтажную куртку из овечьей кожи, от которой все чешется, хотя она и надета поверх других вещей. – Йоаким с Ивером ждут в гостиной. Кенни придет позже, он уехал на вызов. Ивер сидит в кресле с чашкой в руке, а Йоаким стоит у кухонного островка и читает газету. Заметив меня, Ивер ставит чашку на стол. – Что случилось? – спрашивает он, поднимаясь. – Торкильд говорит, он упал, – отвечает Милла. – Когда брился. – Серьезно? – Ивер оказывается прямо передо мной, а Йоаким с любопытством смотрит прямо на нас, стоя у кухонного островка. – Меня переехала машина. Вчера ночью, после того, как я вышел из квартиры Миллы. – Что-о? – вздрагивает Милла. – Это был несчастный случай…? Или…? – Сложно сказать, – начинаю я и сажусь. – Меня переехали на пешеходном переходе в нескольких кварталах отсюда, затем водитель остановился, развернулся и наехал на меня еще раз. – Н-но… – запинается Милла. Йоаким откладывает газету и смотрит на нас. – Еще я говорил с одним другом, – продолжаю я. – О чем? – спрашивает Милла. – О нас? – Нет, не о нас. О Роберте. – С кем? – с любопытством спрашивает Ивер. – С Гуннаром Уре. – Уре? – Ивер удрученно качает головой. – Он же из отряда быстрого реагирования? Какое отношение он… – Уре был моим начальником в Специальном отделе. Он может помочь. – Чем? – продолжает Ивер. – Что, по-вашему, может… – По-моему, – спокойно перебиваю его я, пока Йоаким обнимает Миллу за талию и притягивает к себе, – нужно проверить данные из мобильного Роберта Риверхольта и все электронные письма, которые он получил перед убийством. Кроме того, я хочу услышать точно, чем именно он занимался в последние дни перед смертью. И, кажется, мне нужен кофе. Черный, – переводя дух, добавляю я. Ивер некоторое время смотрит на меня, покачивает головой и идет к кухонному островку. Наливает кофе себе в чашку и опускается в кресло рядом со мной. – Торкильд, – начинает он. – Насчет Роберта. – Он наклоняется ко мне. – Списки телефонов, электронная почта, как вы собираетесь заполучить их? Мы же не можем просто… – Предполагаю, что вы отслеживаете телефоны Оливии и Сив. – Да, но… – Значит, у вас есть друг в «Теленоре», который помогает в таких штуках, да? Ивер не отвечает. Йоаким отпускает Миллу, подходит к кухонному островку, достает чистую чашку из шкафа, наливает кофе и подносит мне. – Вот, – шепчет он и снова устраивается рядом с Миллой.