— У меня вот еще какой вопрос, — подумав, скачала я. — Ирина ждала вас и после вашего звонка должна была находиться на кухне, готовить обед… Одинцов нахмурился, внимательно глядя на меня, кивнул. — Накануне у нас были гости, Ира такой ужин закатила, в общем, хватило бы на роту солдат. Готовить необходимости не было. Она могла отдыхать в своей комнате, ожидая меня, или заглянула туда, услышала шум, ведь входная дверь была заперта, а дверь веранды взломали, значит, убийца проник в дом через эту дверь… — У вашей жены не было врагов? — задала я очередной вопрос. — Врагов? — поднял он брови и усмехнулся. — Вы шутите? Какие враги? У нас общие знакомые, нее к ней прекрасно относились, да по-другому и быть не могло. Ира очень добрый, светлый человек… она умела окружить друзей ненавязчивой заботой, они прекрасно чувствовали ее отношение. — Допустим, кто-то завидовал вам… И поэтому ее убили? Чушь… к тому же я затрудняюсь сказать, кто из друзей мог бы нам завидовать. Вес люди состоявшиеся. Большинство куда богаче, чем я. Нет, такой мысли я не допускаю. — А у вас как обстоят дела с врагами? Я ведь предупреждала, что буду задавать вопросы, на которые вам уже не раз приходилось отвечать. — Никаких врагов. — Вы занимаетесь бизнесом… — не отставала я. — Бизнес у меня весьма скромный: рекламное агентство. Не подумайте, что я жалуюсь, дела идут хорошо. К тому же, если допустить, что враги все же существуют, какой смысл убивать мою жену, логич¬нее со мной разделаться. Я пожала плечами. — Предположим, это месть. Зная, как вы любите жену, убийца решил отобрать у вас самое дорогое… — И ему это удалось, — кивнул Одинцов. — Вот только в голову никто не приходит. Кому я мог досадить до такой степени. — И все же подумайте. Если это не ограбление, остается только одно… — Спасибо, что не спросили: не было ли у меня или моей жены любовников? Следователь задавал этот вопрос. — Его можно понять, — дипломатично заметила я. — Я любил свою жену, и другие женщины меня не интересовали С того момента, как мы познакомились, я даже в шутку никогда ни с кем не флиртовал. А уж тем более не заводил интрижек. Ира была очень порядочным, честным человеком. Не терпела лжи в отношениях и никогда бы не простила мне… Я это прекрасно знал и не стал бы рисковать, даже если бы какая-то женщина мне понравилась. Исключено. Моя семейная жизнь меня вполне устраивала, Ирочку тоже. Если бы она кого-то встретила, уверен, не стала бы лгать и притворяться, а сказала бы мне об этом. Притворство не в ее характере. Мы по-настоящему любили друг друга. Понимаете? — Понимаю. Тем более следует хорошо подумать, кому вы могли ненароком перейти дорогу. Конкуренты, обиженный клиент… Одинцов уставился на меня, не моргая, мне показалось, он размышляет, стоит говорить или нет. Вздохнул и отвел глаза. — Этот заказ в торговом центре «Заречный»… Сначала они обратились в другую рекламную фирму, но их не устроила цена. Я предложил свой проект, и мы смогли договориться. Черт… получается, я наговариваю на человека. — Мы ведь хотим найти убийцу? — спокойно произнесла я. — Значит, должны проверить все возможные версии. Фамилия хозяина рекламного агентства? — Миронов. Я едва с ним знаком, но он производит впечатление приличного человека, адекватного, уж точно. К тому же, если разобраться, дорогу я ему не перебегал. Это право клиента обратиться сразу в несколько фирм и выбрать ту, которая ему подходит. — Насколько крупным был заказ? Одинцов кашлянул, помялся, взял авторучку из Моих рук и написал сумму на листе блокнота. Я тихонько присвистнула — сумма впечатляла. — Условия сделки разглашать не принято, — сказал Одинцов виновато. — О коммерческих тайнах я наслышана. Что ж, думаю, господин Миронов был весьма огорчен. Наверное. Тем более что был уверен: заказ достанется ему. Его двоюродная сестра работает ведущим экономистом в холдинге, которому принадлежит торговый центр. — Он не угрожал вам? — Нет. Мы с ним даже не встречались после этого. И, честно сказать, я и мысли не допускаю… — Вам и не надо, сказала я и улыбнулась. — Для подобных мыслей у вас теперь есть я. — И вы всерьез думаете, что… — Вам нужно напрячься и вспомнить, у кого еще в последнее время был повод вас недолюбливать. Я передвинула к нему блокнот и авторучку, он взглянул растерянно, будто думал, что я его разыгрываю, но моя физиономия была предельно серьезна. Авторучку он взял и погрузился в размышления. Я сделала еще заказ, к тому моменту, когда принесенный кофе был выпит, в блокноте появилось пять фамилий. — Вот, — сказал Одинцов, протягивая мне блокнот. — Но там речь шла о гораздо меньших суммах. Потапов, последний в списке, был недоволен тем, как мы выполнили заказ. Претензии абсолютно надуманные, он просто не хотел платить. Пришлось подавать на него в суд. Дело мы выиграли. Речь шла о сумме в двести пятьдесят тысяч. — На мировую он, как я понимаю, не пошел? — Нет. — Учитывая, что ему пришлось заплатить судебные издержки… он потерял примерно полмиллиона. — Примерно так. — Чем не повод затаить обиду. — Господи, Феня… ничего, что я вас так называю? — спохватился он. — Очень вам за это признательна. — Я хочу сказать… допустим, тот же Потапов здорово разозлился, но убийство… встретили бы меня в темном переулке и надавали по шее, это я еще худо-бедно могу понять… — У вас-то с головой проблем нет, оттого убийство кажется вам чем-то исключительным. Далеко не все могут похвастать здравомыслием. Встречаются люди, для которых убийство дело привычное, совесть их не мучает, хотя наказание, конечно, страшит. — Как-то скверно я себя чувствую… наверное, все-таки не стоило… — От вашего Потапова не убудет… если он не виноват. — Я хочу знать, как вы собираетесь действовать? — Начну приставать с вопросами к разным людям. Расследование на девяносто процентов как раз из этого и состоит. Есть еще погони и перестрелки, но, я надеюсь, это не наш случай. — Вы шутите? — нахмурился он. — Извините. Есть такая скверная привычка… Следователю о людях в этом списке рассказали? — Нет, — покачал он головой. — Удивляюсь, как я вам вдруг все это выложил. У вас, знаете ли, талант… — Не уверена. Большая просьба, будьте со мной откровенны и не мучайтесь сомнениями, просто расскажите о любых подозрениях, если они вдруг возникнут. — Я понял… да, хорошо. — У Иры была близкая подруга? — повертев в руке блокнот, спросила я. — Людмила Петренко, они вместе работали в библиотеке, но год назад она вышла замуж за военного и теперь живет в Томске. У нас много друзей, со всеми Ира прекрасно ладила… — Я правильно поняла: ее подруги — это в основном жены или приятельницы ваших друзей? — Да, именно так. Дефицита общения она не испытывала, если вы об этом, но Людмилу вспоминала часто, ей ее не хватало… Надеюсь, никого из наших друзей вы не подозреваете? — Я далека от подозрений, просто пытаюсь кое-что уяснить для себя. Ира приехала из районного города, где еще недавно жила ее бабушка… Она часто ее навещала? — Обычно ездила к ней во вторник. А в выходные мы навещали Ольгу Валерьяновну вместе. Если не отправлялись куда-нибудь еще. Наша бабуля долго не хотела переезжать сюда. Квартиру мы сдавали, а она, конечно, знала, что мы не расплатились за дом и деньги у нас нелишние. Еле-еле уговорили переехать. Теперь я об этом жалею. В родном городе ей, наверное, было бы легче. Разумеется, я стараюсь ее поддержать, заезжаю каждый день… — В Голованове у Иры остались подруги? Насколько я знаю, только одна. Вера Семенова. Она была свидетельницей на нашей свадьбе. — Она, а не Люда, которая сейчас в Томске? Выходит, они с Верой были очень близки? — В юности, наверное, да. Но в последнее время вряд ли виделись часто. Вора была у нас от силы раз пять в этом ГОЛУ Летом мы ездили к ней на дачу: я, Ира и мой брат. Возможно, навещая бабушку, жена к ней заглядывала. Кажется, у Веры не все ладилось в личной жизни, с работой тоже были какие-то проблемы. Ира рассказывала, но я не особо вникал… — Ну, вот, а вы говорили, завидовать некому вашему счастью… — усмехнулась я. — Она была на похоронах? — Да, конечно. Ольга Валерьяновна ей позвонила… — Она расспрашивала вас об убийстве? — Не помню. Я вообще мало что помню из событий этого дня. Вроде бы вечером она к себе уехала. На девятый день приезжала, но только на кладбище. Ольга Валерьяновна всех собирала у себя, Веры точно не было. — После этого она звонила, интересовалась результатами следствия? — Мне не звонила. Возможно, Ольге Валерьяновне. Мы немного помолчали, я видела, разговор Одинцова утомил, а еще в нем чувствовалось беспокойство, наверное, все еще переживал из-за фамилий в моем блокноте. — Что ж, не буду больше мучить вас вопросами, по крайней мере, сегодня, — сказала я. — Вы сейчас живете в Сосновке? — Нет, — резко ответил он. — Вряд ли я вообще Когда-нибудь смогу там жить… Придется дом продавать, хотя за реальную цену его не продашь. Но деньги меня не интересуют, лишь бы их хватило расплатиться с банком. Ненавижу этот дом, — выдохнул Одинцов, в глазах его стояли слезы, он торопливо смахнул их ладонью. — Извините… сейчас я живу у брата, наверное, позже сниму квартиру…