Чуть слышно скрипнули петли. Даже не обернулась. – Книги? – спросила герцогиня. И добавила: – Это вся твоя одежда? Она скептически оглядела скромную кучку. Я кивнула. Мэри недовольно поджала губы. – Зачем книги? – повторила она свой вопрос, глядя на очередную стопку, что опустилась в нутро кожаного монстра. – У тебя будут все книги мира, которые попросишь. – Они остались от бабушки. Я смогла сохранить их, заплатив высокую цену. Не хочу оставлять. Вера, – запнулась на имени, – выкинет их. Уже раз пыталась. Леди Хилл соотнесла размеры шкафа и размеры чемодана, достала телефон и на английском попросила какую-то Лили срочно купить не меньше пяти чемоданов самого большого размера и привести к ней. Адрес не назвала. Видимо, Лили и так в курсе. Представляю, что подумает неведомая мне девушка. Лишних вопросов не последовало, видимо, в её обязанности это не входило. И буквально через полчаса внесли заказанное: пять разноцветных гигантов заняли всё пространство маленькой прихожей. Мы оперативно уложили с Мэри мои сокровища. Я взяла с собой абсолютно все памятные вещи, которые хранились в моей коморке. Не хочу сюда возвращаться. Вера, как скрылась в своей комнате, так больше и не показалась, заявив, что если уйду, то могу забыть, что у меня есть семья. Семья? Семьи нет слишком давно, чтобы я по ней страдала. Оглядела помещение, которое называла комнатой. Не осталось ничего важного. Просто хлам, который не жалко выкинуть. Можно уезжать. – Мы в аэропорт? – задала глупый вопрос прежде, чем поняла его глупость. – Нет, – Мэри тепло улыбнулась, – сначала в гостиницу. Потребуется уладить формальности, оформить бумаги. Сейчас праздники. И у нас есть недели две перед отъездом. Две недели. Четырнадцать дней, чтобы что? Встречусь с Рыжей точно. Толик… Я не знала, как нам быть дальше. Но есть время подумать. Вывожу чемоданы в прихожую. Обуваюсь. Из своей спальни с небольшой сумкой выходит Денис. Смотрит хмуро исподлобья. Упирает руки в бока и уверенно: – Я не останусь в этом доме один. Поэтому я с вами. Глава 46 Денис Стою, уперев руки в бока. Весь такой серьёзный и решительный. А у самого поджилки трясутся и страшно до чёртиков. А вдруг не возьмут? Нет, даже думать об этом не хочется. Я и не думал, запихивая в сумку вещи, которые мне точно пригодятся. У меня было полтора часа и я боялся не успеть. И боялся того, что мне предстоит совершить. Величайшая наглость в моей жизни. Я никогда не был робким, не отличался жалостью и человеколюбием. Привык, что друзья признали во мне вожака с первого дня знакомства, и с тех пор заглядывали в рот, ловя каждое слово. Привык не обращать внимания на чувства других людей. Да что там, на других людей тоже привык не обращать внимания. Они мне не интересны. Моя жизнь – не сахар. Я рано понял, что выживает сильнейший. И старался быть именно таким. И самоутверждался за счёт слабых. А самой слабой оказалась Ирка. Ну, я так думал. И только потом понял, что это видимая слабость, а за ней – стальной стержень, который невозможно сломать. На мои подколки, обзывательства и издевательства она отвечала добротой и заботой. Причём, так было всегда. А за последние недели многое изменилось. Я больше не мог стоять в стороне. В тот день, когда пришла Цербер, я был дома. И всё видел. Видел, как Ира упала и потеряла сознание. Видел, как ей прилетело с ноги. Наказание не соответствовало вине. Где-то внутри щёлкнуло, понимая и принимая этот факт. Факт, с которым я никак не мог смириться. По-прежнему язвил и задевал. Но так долго продолжаться не могло, особенно, когда я понял, что Ирка больше не невидимка. Чат школы гудел: «Антипова совершила невозможное!». За всю историю школы не было ни одного ученика, который не просто бы пошёл против злыдни Цербера, но и смог уделать ей нос. Моя сестра смогла. И в глубине души гордился ею. А ещё было то, о чём я никому никогда не говорил: мне был известен Иркин секрет. Знал давно. В ту ночь засиделся за новой игрой. Телефон, купленный предками, открывал новые возможности. Увлёкся настолько, что не заметил, как за окном наступила глубокая ночь. Тихий скрип двери, поворот ключа – из квартиры кто-то уходил. И это точно не предки: я слышал подвывающий храп отца и трель матери. А значит, остался только один человек. Ирка тенью проскользнула в крошечную щель, а я прильнул к окну, чтобы увидеть, в какую сторону она ушла. В ту ночь я не спал, сторожил у окна. Сеструха вернулась под утро, буквально за полчаса до будильника. На следующую ночь стал ждать целенаправленно. И не зря. Проследил. Узнал, успокоился, и никому не сказал. Не знаю даже, почему. Первый шаг к примирению сделал сам. Осознанно, но не без корысти для себя. Нет, мне не стыдно. Попасть в школьную футбольную команду – моя мечта. Синицын за несколько лет смог собрать отличный состав и вывести школу на престижный уровень. Теперь мы боремся за первые места среди школ города. А там уже и до юношеской сборной недалеко. А это уже совсем другие перспективы. После первой же тренировки меня позвал капитан, поговорить «за жизнь». Тогда он много чего объяснил и рассказал. Я больше слушал, понимая, что был неправ во многом. Расти над собой предстоит долго. Особенно, если я захочу быть достойным человеком. И я готов бороться за лучшее будущее. – Я не останусь в этом доме один. Поэтому я с вами. Сейчас я ждал ответа, как приговора. Могли не забрать. А я сдохну здесь в одиночестве. Запои у предков случались всё чаще. Денег оставалось всё меньше. Если бы не Иринка, то всё могло закончиться не самым лучшим образом. Вариантов немного: детдом, а потом уголовка, или влачить жалкое существование, пытаясь выжить среди гиен. И я не уверен, что мать простит. Моя помощь сестре воспринимается ею как предательство. А она не из тех людей, кто легко такое забывает. А стать мальчиком для битья не то удовольствие, о котором кто-то может мечтать. Они – мой последний шанс. Да, я был ещё тем козлом. Не отрицаю, вину признаю. Но я исправлюсь. Приложу для этого все усилия. Уже прикладываю. Герцогиня окинула меня внимательным взглядом. Я не отвёл глаз. Не знаю, что она там увидела, но обернулась к Ире. Та стояла в своём старом пуховике, который был мал на несколько размеров, о чём-то думая. Мягкая улыбка растекалась по лицу. – Что скажешь? – вкрадчивый голос герцогини отразился от выцветших стен. Она обращалась к внучке, спрашивая её мнения. И я даже позавидовал: моего мнения в серьёзных вопросах не спрашивал никто. Ира молча протянула ладонь. Вцепился как утопающий. Не бросила! Быстро завязал шнурки на зимних ботинках, накинул куртку. Я готов. – Куда собрался? – мама вышла из спальни в тот момент, когда я натягивал шапку. – Я с ними – нервно сжал пальцы в кулаки. – Уйдёшь сейчас, можешь не возвращать совсем. Останешься подыхать на улице, когда эта не сможет тебя увезти в свою драгоценную Англию. Понял? – Я ничего не ответил. Никаких сомнений и сожалений. Первым вышел в новую, точно лучшую жизнь! Помог тащить чемодан сестре. Ещё один подхватил водитель. Ему же пришлось возвращаться и за остальными. Нас Мэри не пустила. Спустя час мы сидели в роскошном номере, пили изумительно вкусный чай с потрясающими пирожными. – Ну что, детки. Страшное позади. Осталось просто самое сложное. Но обещаю, вы здесь не останетесь. Или я не герцогиня Росбани! Глава 47 Толик Я не из тех людей, которых смущают неудачи. И пусть в праздничную ночь у меня ничего не получилось, я не унывал. Приду завтра. И послезавтра. И так до тех пор, пока не смогу увидеть Ирину. Потребуется – под окнами стоять буду. Или Рыжую подговорю, пусть посодействует и вытащит свою строптивую подругу из заточения любой ценой. За мной не заржавеет. Или, как говорят, свои люди – сочтёмся. Отправил Рыжей смешную рожицу и поздравление. Ответ поступил мгновенно. Домой не вернулся. Побродил по праздничным заснеженным улицам. Познакомился с компанией парней и девчонок, которые удивились, чего это я в такой праздник и в гордом одиночестве. Отшутился, а в душу лезть никто и не стал. Прогулял всю ночь, обменялись телефонами и расстались: ребята планировали рвануть к какому-то общему знакомому на дачу за город, а мне пора домой. Вообще, новые знакомые мне понравились. Общительные, интересные ребята, старше лет на пять – шесть, но нос не задирали и разницы в возрасте не чувствовалось. Спать лёг поздно. Или рано, если посмотреть, что на часах стрелка приближалась к семи утра? –С Новым годом! – с разбегу на живот приземлились неполные двадцать килограммов веса. Трудно не проснуться от такого. – Вставай, соня, вставай! Катя прыгала на мне, как на своём любимом фитболе. Схватил мелкую, стащил с себя, повалил на кровать и защекотал. Сестрёнка хохотала и громко звала на помощь. И помощь пришла в лице близнеца. Весёлая возня разбудила окончательно. У нас каникулы! Скучать не приходилось. Новые члены семьи требовали внимания. С ними возились все. Даже моей Нюше доставалась ласка и забота. Особенно нравилось, когда животных собирали в одной комнате. Столько радости, смеха и улыбок. Толстопопая Скай смешно бегала за Люськой, которая, в свою очередь, пыталась поймать шуструю свинку. Лучшие дни в моей жизни! Просто я не знал, что это затишье перед бурей. Беда пришла, откуда не ждали. Я гулял с друзьями, когда позвонил Ярослав и попросил срочно забрать близнецов с катка. И следующий удар в спину: маму похитили. Я знаю, что Ярослав сделает всё и даже больше. Но он не Бог и не всесилен. Только вот у меня нет выбора, кроме как довериться будущему отчиму. Сжал зубы и занялся тем, что у меня получается лучше всего: взял заботу о синичках на себя. Следующая неделя заполнена хлопотами и тревогой. Маму не хотели выписывать из больницы, наблюдая за её состоянием. С сестрёнкой всё было в порядке, и она быстро крепла. Близнецы впечатлились, какая она крошечная и прониклись благоговением. Кажется, эту малышку будут баловать все с первых дней. Закончились праздники, началась школа и детский сад. Я приводил и забирал синичек, занимался с ними, готовил и убирал. Ярослав предложил нанять кого-нибудь, но я отказался. Почему-то было ощущение, что если соглашусь, то тонкая нитка, держащая меня на поверхности, разорвётся, и я пойду ко дну. Да и мама не одобрит, если пущу в наш дом чужого человека. Смотрю на себя в зеркало: похудел, осунулся, чёрные круги под глазами. Вырос. Снова. Резко, быстро, одномоментно. И всё такой же беспомощный, как и два года назад. И пусть сейчас я не один во всём мире, но чувство глубокого одиночества захватывало, становилось трудно дышать, почти перестал спать. Ира не отвечала. Я писал, звонил – тишина. Даже приходил. Бесполезно. Надеялся, что смогу увидеть её в школе. Но она не появилась после каникул. Не было и Дениса. Рыжая молчала, хотя я задавал ей вопросы. Эта неопределённость бесила и выматывала одновременно. Сегодня я снова стоял и звонил, звонил, звонил. Не отрывал руку от звонка. Слышал шаги за стеной и упрямо нажимал кнопку. Наконец, мне открыли.