В тот вечер за столом для взрослых дядя похвастался ее меткостью. Там было негде яблоку упасть: родители Мерси, четыре маминых брата и две их жены сидели в тесноте, а пятеро детей разместились на складных стульях вокруг карточного столика. Оуэн надулся, потому что его заставили есть за детским столом, а от дядиных похвал в адрес Мерси его плечи ссутулились еще больше. Мерси же, напротив, распрямилась. Она внимательно вслушивалась в разговор взрослых, не обращая внимания на спор Леви и Перл, кто на какой лошади прокатится завтра. Ей нравилось гостить на дядином ранчо. Там полно лошадей, что, с точки зрения девочки, с лихвой оправдывало долгое путешествие сюда. Мерси обожала ездить на лошадях, вместе с братьями и сестрами исследовать огромную территорию ранчо и помогать тетям готовить масштабные обеды для работников. За ужином ее тети всегда вели себя очень тихо, предоставляя слово мужчинам. Даже ее мать подавала голос реже, чем дома. Возможно, потому, что здесь приходилось больше слушать. Ее дяди имели привычку перекрикивать друг друга, причем каждый говорил как можно громче, чтобы услышали именно его. Особенно когда речь заходила о правительстве. Эта тема всегда будоражила их. Они не доверяли правительству и спорили о том, как лучше всего избежать любого контакта с ним. Когда заговорили о скотоводстве, Мерси стало скучно, и она перевела взгляд на семейные снимки на стене. Она знала все наизусть – они никогда не менялись. Там висели фотографии родителей ее матери, которые умерли еще до рождения Мерси, и снимки ее матери, когда та была совсем маленькой девочкой – еще младше, чем Мерси сейчас. Все говорили, что Мерси очень похожа на мать, но сама девочка не замечала сходства. У ее матери была очень короткая челка и множество веснушек. Дядя Аарон на стене занимал почетное место. Он поставил палатку неподалеку от вулкана Сент-Хеленс, когда началось извержение, и попал в число погибших, которых оказалось почти шестьдесят. Несколько его фотографий окружали снимок с выпускного в старшей школе. Мерси не помнила этого дядю – он погиб в двадцать с небольшим лет, еще до ее рождения. Однако, судя по фото, он был похож на остальных маминых братьев. Среди них – дядя Джон, любимец Мерси: с ним всегда весело. – Ешь свой горох, – приказала ей Перл. Мерси сердито посмотрела на старшую сестру: – Не командуй. Она терпеть не могла горох. – Когда мамы рядом нет, то командует Перл, – заявил Леви, набив полный рот гороха. Он разжевал его и показал сестре язык в зеленой кашице. – Мама рядом, – Мерси нервно взглянула на стол для взрослых: обратила ли мать внимание на их спор? В любой другой день она бы наябедничала на Леви за то, что он такой противный, но сейчас ей не хотелось привлекать мамино внимание к недоеденному гороху в тарелке. – К тому же я съела всю морковку. Хватит с меня. Она посмотрела на большой стол и встретилась взглядом с дядей Джоном. Тот прислушивался. Дядя подмигнул ей и сделал вид, что отодвигает свой горошек на край тарелки. На сердце у девочки потеплело, и она склонила голову от нахлынувшей радости. Несмотря на преобладание мужчин на дядином ранчо, она не ощущала себя в меньшинстве, как дома в компании Леви и Оуэна. Братья имели привычку распоряжаться каждой секундой ее жизни. Гостить на ранчо оставалось еще три дня. Мерси собиралась наслаждаться каждой минутой. 14 – Я слышал, Том Макдональд сейчас не в городе, – заметил начальник Мерси Джефф, когда она остановилась на пороге его кабинета. – Видимо, Эдди уже рассказал о нашей вчерашней поездке? Я хотела ввести вас в курс последних событий. А что вы делаете в офисе в выходной? – После убийства шерифов для меня каждый день как понедельник. Макдональд позвонит, когда вернется? Мерси приподняла бровь. – Так и думал. Продолжайте заезжать к нему по пути, пока не добьетесь встречи. – Вообще-то его ранчо совсем не по пути на работу. На сегодняшнюю поездку ушла бо́льшая часть дня. Но я постараюсь. – Не езди туда одна. Джефф забарабанил по клавиатуре, не отрываясь от монитора. Волосы Мерси встали дыбом от возмущения: – Вы бы сказали Эдди то же самое? Джефф со вздохом откинулся на спинку кресла и сцепил руки на груди; у Мерси возникло ощущение, что ей собирается прочесть нотацию отец. – Да, я бы сказал Эдди то же самое. Ранчо в глуши, где полно всякой деревенщины, которая не любит правоохранителей! Можешь быть уверена: я и ему посоветовал бы не ездить туда одному. Мерси опустила голову: – Прошу прощения. Вы правы. Я не раздумывая отправилась бы в одиночку – хорошо, что вы напомнили. Я выросла в подобных местах, мне все там кажется знакомым… словно у меня с ними общие корни. Но я должна рассматривать ситуацию с точки зрения агента ФБР, а не местного жителя. Килпатрик нахмурилась, поняв, что попала в точку. Она все еще считала себя в Иглс-Нест своей и поэтому была уверена, что никто не причинит ей вреда. Такой ход мыслей может оказаться безрассудством. Люди видят только ее агентский значок. – Здесь твои корни не защитят. Ты давно перестала быть местной. – Мне часто напоминают об этом, но иногда кажется, что я и не уезжала… Есть новая информация по нашим делам? – Уже несколько дней нет пожаров. – Это значит, что скоро очередной или поджигатели решили залечь на дно? – Возможно, нашим поджигателем был Джошуа Пенс. На его одежде нашли следы бензина. Верно. – Но меня беспокоят слова Клайда Дженкинса, который видел убегающих поджигателей. А Паркеры вроде бы слышали детские голоса. Пенс не вписывается в эти показания. – Мы все еще изучаем улики по первым двум крупным пожарам. Надеюсь, будет время на передышку до следующего. – Я тоже надеюсь. Джефф жестом велел ей идти и вернулся к клавиатуре. Мерси остановилась у своего стола, взяла сумку и направилась к «Тахо», чувствуя необходимость вернуться в то место, где застрелили шерифов. Заодно можно побеседовать с Тильдой Брасс, хотя Трумэн и Джефф говорили, что она страдает частичной амнезией. Короткий звонок Тильде – и приглашение на чай в четыре часа дня. Кажется, Мерси не «пила чай» с тех пор, как в детстве устраивала чаепития с Роуз. Дом Брасс находился далеко за городом, поэтому Килпатрик выехала пораньше. Пересекла городскую черту Бенда и направилась по двухполосному шоссе, сделав в мысленном блокноте пометку связаться с Биллом Треком и узнать, нет ли у начальника пожарной охраны новостей о расследовании пожара. На шоссе с ней поравнялся пикап. Мерси слегка притормозила, вспомнив, что длинный прямой участок дороги всегда был излюбленным местом для подростковых гонок. «Тахо» резко повело в сторону: промчавшаяся машина ударила его по левому заднему крылу, и автомобиль Мерси развернуло на встречку. В голове у нее помутилось, она вцепилась в руль. Пейзаж за окнами начал расплываться. Когда машина слетела с дороги на обочину и покатилась вниз, Килпатрик поспешно ударила по тормозам. Раздался скрежет металла о камень: машина врезалась в валуны рядом с шоссе. Подушка безопасности ударила Мерси по лицу и выбила воздух из легких. «Тахо» резко остановился, накренившись под углом, его задняя часть задралась слишком высоко. Грудь Мерси прижало к удерживающему ее ремню безопасности. Она попыталась отдышаться и успокоить бешено колотящееся сердце. Он сшиб меня с дороги, черт побери! Излюбленный прием дорожной полиции против правонарушителей. Мерси учили этому в Куантико. Однако урок, что нужно делать, если его применяют против тебя, вылетел из головы, едва «Тахо» получил удар. К тому же, честно говоря, ее никогда не таранили на скорости шестьдесят миль в час. Она собралась с духом, нажала на кнопку ремня безопасности, выбралась из автомобиля, оказавшись еще на два фута ниже, и стряхнула с одежды пыль от подушки безопасности. Когда повернулась, чтобы осмотреть машину, ее ноги слегка задрожали. Килпатрик прислонилась к валуну, радуясь его твердости и неподвижности. Задняя половина «Тахо» зависла на огромных камнях, а колеса не доставали до земли. На нем я уже никуда не поеду. Мерси вытащила телефон, пытаясь вспомнить, как выглядел протаранивший ее пикап. У нее остались только обрывистые впечатления, а не четкие воспоминания. Кажется, он темно-красного цвета, внутри сидели двое мужчин, но она не уверена. Почему? Зачем кому-то сбивать меня с дороги? Ее мозг отказывался обдумывать этот вопрос: сейчас главное – вызвать помощь. Мерси набрала 911 и сообщила о происшествии, упомянув, что на правом переднем крыле пикапа могли остаться повреждения. Заверив оператора, что не пострадала, Килпатрик стала взбираться по склону к шоссе. Ее автомобиль застрял на дюжину футов ниже уровня дороги. Они выбрали удачное место. Если б меня ранило, тут никто не заметил бы. Килпатрик кипела от злости. «Тахо» не перевернулся только благодаря везению. Участок, где она невольно свернула с шоссе, был вначале широким и ровным, а дальше постепенно спускался к скалам. Окажись земля мягче или спуск круче, ее выбросило бы прямо на большие скалы. Она связалась с Эдди. – Ты точно не пострадала? – спросил он. – Иногда понимаешь это не сразу. – Спина и плечи завтра наверняка будут ныть, – призналась Мерси. – Но сейчас я в порядке. Подхватишь меня? Надо найти машину напрокат. – Я-то подхвачу, но сразу отвезу в больницу. Ты никуда не поедешь, пока тебе не сделают рентген позвоночника. И Джефф меня одобрит. – Вот дерьмо… У нее нет на это времени. – Ты звонила Трумэну? – Еще нет. – Позвони. – Не хочу его отвлекать. Я в порядке, ты меня подвезешь. Скажу ему позже, вечером. Эдди вздохнул в трубку: