Минутное молчание, я подумала даже, что связь прервалась. — Вот как, — сказала Фарида. — У меня недалеко от дома кафе. Адрес я тебе напишу. Приезжай и поговорим. — Я боюсь оставить с ней Розу, — покачала головой я. — А со мной Роза не поедет. Она в восторге от обретения матери. — У вас вроде охранник новый. Накажи ему не спускать с ребенка глаз и приезжай. Так я и поступила. Думала за воротами станет легче, но нет. Сидела в машине безучастно глядя в окно и понимала — эта встреча ничего не изменит. Но так хотелось надеяться… Кафе было куда красивее, чем то, в котором мы были с Розой. Наверное, это настоящий ресторан. На входе меня встретил мужчина в смокинге и проводил к столику — столы были отделены друг от друга занавесями в восточном стиле. Фарида уже ждала меня. Мы обменялись сухими приветствиями и замолчали. Она делала заказ, я смотрела в меню. Еда бы в меня не полезла. Я планировала вести себя сдержанно, как взрослый человек, пусть и оказавшийся в неприятной ситуации, но… — Почему, — всхлипнула я. — Почему мне никто не сказал? И заплакала. Разревелась прямо в ресторане, а ведь столько терпела. — Девочка моя… — Фарида сидела напротив, но теперь пересела ко мне, обняла, прижала к себе и гладила по спине. Совсем, как мама, которой у меня не было. — Поплачь, моя хорошая. Я плакала. Легче не становилось. И от объятий ее только горше. Это не объятия любящего человека. Так, формальность, чтобы успокоить. Я отстранилась, Фарида протянула мне салфетки. — Почему мне не сказали? — повторила я. — Все сложно. Этот брак давно формальность… — Формальность!? — воскликнула я. — Эта формальность сейчас у меня дома! Фарида недовольно скривилась. Воспитанные девушки так себя не ведут. Что же, сами меня выбрали. Привели, как жертву, на заклание. — В ЗАГСе этот брак никогда не был зарегистрирован. — Вы же знаете, что для многих никах значит куда больше, чем штамп в паспорте! Почему он не разведётся с ней? Теперь она вздохнула. Наверное, она жалела о встрече. — Это правда сложно. Наши семьи несколько связаны в бизнесе. Учитывая, что Чулпан и Айдан давно не живут вместе, никто не ожидал такой негативной реакции. — О моей реакции кто нибудь подумал? Нет, конечно же, — рассмеялась я. — И что делать мне? — Потерпи. Недолго. Мы все решим. — Сколько? — Пару недель. Я встала и с громким хлопком закрыла объёмное меню. — Я устала терпеть, — ответила я. — Я только и делаю всю жизнь, что терплю. И ушла из ресторана. Но идти, кроме как домой мне было некуда. Глава 35. Айдан На телефон я смотрел добрую минуту, словно загипнотизированный. Затем отодвинул тарелку и встал. — Вы куда? — удивился Олег. — Машина, — односложно ответил я. — Нужна. Сейчас. Надел обратно свое городское тонкое пальто, взятое на случай непогоды, обулся. Ботинки были противно сырыми, несмотря на то, что трогательно сушились прислонившись к печке. — А куда ехать то вам? Здесь толком некуда. — Обратно, — махнул рукой я, — в цивилизацию. Серый пес снова настороженно поднял ухо, видимо, с цивилизацией у него имелись свои давние счёты. Олег же смотрел на меня, как на умственно неполноценного. — Самолёт через три дня. Здесь даже с миллионом в кармане не уехать, не на чем просто, нет никого. Вот нефтяники развернутся, тогда… — Мне некогда ждать нефтяников. Дайте ключи. — Дождь там. Колею развезет, застрянете. — Ключи, — протянул руку я. Наверное, что-то в моем голосе было такое, что спорить дальше Олег не стал. Ключи дал. Я вышел на улицу, под дождь. Олег остался на крыльце, стоял и курил глядя мне вслед. Грязный джип завёлся сразу, и ходко, несмотря на грязь, поехал со двора. Я приободрился — и дождь не страшен, и колея. Домой надо. Чулпан та еще змея, я не мог допустить, чтобы она с моей женой провела эти три дня. Лилия только доверять мне начала. — Пиздец, — вырвалось у меня. Я не знал, что скажу своей жене. Как объясню ситуацию. Как буду возвращать ее доверие. Но одно знал точно — возвращаться нужно немедленно. Блять, там еще и Роза. Если Чулпан нужно, она без мыла в жопу залезет. А сейчас, судя по всему, ей очень надо. Блять. Ехал я медленно, джип то и дело вяз в грязи, сердито рычал, фырчал, но каждый раз выбирался. Лобовое стекло заливали струи дождя, но в свете фар колею я различал. Заблудиться здесь сложно. Внезапно джип чуть провалился вниз передними колёсами, я поднажал на газ, колеса прокрутились несколько раз, потом ещё и ещё… — Ну, давай же, — попросил я. — Ты сможешь. Джип старался. Не смог. Я зло выругался и вылез из машины. Дождь чуть унялся, просто моросил. Холодно. Мокро. Под ногами грязь. Нужно подложить под колеса ветки, вспомнил я. Посмотрел по сторонам — голая мокрая степь. Ни одного деревца. Темнота. Я снова выругался. Полез в багажник. Ящик с инструментами, шерстяное одеяло, бутылка водки, маленькая лопата. Этой лопатой я с полчаса усердно ковырял грязь, до тех пор, пока металл не погнулся. Бесполезно. Потом еще насиловал джип попытками выбраться. Кидал под колёса автомобильные коврики. Ни одна из попыток к успеху не привела, зато я был весь мокрый и грязный, с ног до головы. С досады я пнул колесо джипа, словно он был виноват в том, что я застрял посреди бескрайнего поля ночью. Достал из багажника бутылку водки. Сделал глоток. Вроде гадость, а вроде уже и похер. Ощущение безысходности водка не смыла. До аэропорта я не проехал и половины пути, идти до него бессмысленно. Я закинул сумку на плечо, сверху одеяло — холодно было пиздец, взял бутылку водки и закрыв машину, словно кому то она здесь нужна, пошёл обратно. Шел я долго. От холода зуб на зуб не попадал. Ботинки мокрые и натерли мозоли. Одеяло на плечах и спине тоже вымокло. Водка не спасала ни от безысходности,ни от холода, хотя выхлебал я половину бутылки. Закончилось все тем, что я уткнулся в развилку. Дорога, которая казалась единственной на всю эту бескрайнюю пустошь, раздваивалась. В одну сторону колея, в другую тоже колея. На какой следы колес свежее, не разобрать — дождь постарался. Света нигде не видно впереди. И выглядывать его бесполезно — база находилась за холмом, который надежно ее в темноте прятал. — Достойное завершение дня, — меланхолично сказал я. Сел у развилки, прямо на мокрую траву, сделал еще пару глотков водки. Пил уже даже не морщась. И вот что делать? Выбрать одну из дорог идти до упора? Велика была вероятность, что просто дойду до разрытого скважинами пустыря, где брали пробы нефтяники. Если дойду, не заплутав. — Выпью еще немного и решу, — заключил я. Состояние было такое, что на себя похер. Вряд ли я сдохну из-за того, что заблудился где-то в северной степи, в двадцать первом то веке. Все мои мысли крутились вокруг того, что сейчас происходило дома, и были одна другой чернее. Периодически я доставал телефон, смотрел время и в надежде — на индикатор связи. Внезапно свет экрана отразился в ночной степи от двух огромных глаз. Ярко желтые они смотрели на меня не мигая, от неожиданности я завалился назад, на спину. Видимо я не заблужусь. Видимо, меня сожрет волк. Мысли ворочались медленно — почти полная бутылка водки на пустой желудок. Я вяло размышлял стоит ли мне сражаться за свою жизнь, заодно успел представить заголовки статей — Айдана Муратова сожрал волк, достойная монстра смерть. Волк же нападать не спешил. Я снова сел, достал телефон, посвятил на волка. Животное сидело напротив меня, в паре метров. Сидело, терпеливо ожидая, когда я поднимусь, привычно вздёрнув одно ухо. — Хороший мальчик, — похвалил я. — Веди. Пес вильнул хвостом и уверенно потрусил вперёд. Я за ним, прикладываюсь к стремительно пустеющей бутылке. Минут через сорок мы перевалили за холм и увидели внизу огни базы. Водка закончилась, я закинул бутылку далеко в степь, рискуя осерчать гринпис. Олег снова стоял на крыльце и курил. — Нам ехать за вами не на чем, — сказал он. — Вот Тарзана отправили и дров в баню подкинули. В баню я завалился с удовольствием. Сидел в парной и стучал зубами. В дом вошел со словами: — Еще водка есть? — Есть, — кивнул Олег. — Что, опять из-за бабы небось? Я сунул ноги в валенки и сел за стол. Тарзан, спасший меня снова спал у печи. — Бабы, — согласился я. — Рассказывай, — велел Олег разливая. — Я бывалый, я пойму. — Первая жена приехала ко второй. — А может, и не пойму, — крякнул Олег. Водка была горькой, но пилась, как вода.