— Я не читала! — воскликнула я. — Я просто решила…убраться. — Хорошо, — равнодушно ответил Муратов, и вдруг чихнул, совсем, как простой смертный. — Будьте здоровы, — отозвалась я. — Пыль…поэтому я и решила… — Хорошо, - снова повторил он. Ему было все равно. Спроси, вдруг подумала я. Спроси у него про девочку, его дочь. Но секунда шла за секундой, а задать вопрос я так и не решилась. Глава 10. Айдан Она стояла на очень ненадёжной конструкции, моя новоиспечённая жена. Стол, к слову весьма дорогой и тяжелый, который она каким-то образом дотолкала до стеллажа, сверху стул, на нем большая коробка , набитая чем-то тяжёлым,на ней уже девушка, у нее в руках стопка книг, по виду очень тяжёлая, причем я уверен — в самой девушке и пятидесяти килограммов не имелось. — Я уже два стеллажа от пыли очистила, — осторожно сказала она. — И все книги поставила в том же порядке, что они и стояли, я записывала, чтобы не перепутать. Эту библиотеку я собирал когда то бережно, почти с любовью, но реалии нынешнего времени просто не давали достаточно часов в сутках для чтения. Библиотека зарастала пылью, как самая невостребованная комната в доме, и я понятия не имел, зачем Лилия вообще все это затеяла. — Я назавтра закажу клининг, — решил я, — пусть убирают. — А если испортят? — с жаром спросила девушка. Это первые эмоции которые она проявила, кроме разумеется, испуга и ужаса. — А если испортят, я их к воротам вниз головой повешу, пусть болтаются, — еще раз чихнув пошутил я. Зря, чувство юмора девушке было чуждо, она пошатнулась и едва не упала со своей башни. Я вскинул взгляд и увидел лодыжки. Тонкие женские лодыжки почти на уровне моих глаз. Лодыжки были хороши, они стыдливо выглядывали из под длинного платья, на одной из них — шрамик. Старый, белесый уже, длинный. Шрамик приковывал взгляд, но смотреть на ноги жены точно не стоило — тогда она упадет точно. И как с такой детей делать? Если только насильственно, эта мысль меня совершенно не привлекала. — Слазьте, — скоро велел я. Девушка послушала, полезла вниз со всей стопкой книг, что была в руках, я чуть слышно выругался. — Книги отдайте, сломаете же шею… Она меня боялась, явно и неприкрыто. Я даже руку не стал ей подавать, когда книги забирал нечаянно коснулся, жена вздрогнула, хорошо хоть не закричала. Я ощутил непреодолимое желание сначала выпить, потом вернуть жену ее отцу обратно, приплатив. Потом понял, какой шум поднимут родственники, снова выругался. Ругаться тоже не стоило, эта недотрога боялась всего. — Если нельзя, я больше не буду убираться, — тихо сказала она, наконец спустившись. — Льзя, — ответил я. — Страдайте херней на здоровье, только не одна. Завтра приедут помогать, командуйте. Теперь я смотрел на ее макушку, жена была сильно ниже ростом. Идеально ровный пробор, две длинные косы, так туго заплетенные, что я буквально чувствую боль стянутой кожи. Смотрю на эту белую полоску, что делит макушку пополам и понимаю, что если сейчас уйду, то это создание спрячется в комнате и не выйдет, пока я не уеду. Вчера так и не вышла ужинать, если она умрёт с голоду, от репутации синей бороды мне точно не отмыться. Никогда. — Через полчаса, — сказал я посмотрев на наручные часы, — приходите ужинать. Макушка качнулась — ее хозяйка кивнула. Я покинул библиотеку, у меня было полчсаса, чтобы принять душ и вообще привести себя в порядок. Без Розы дома было очень странно и тихо, но тётушки настояли на том, что первую неделю ребенок должен пожить у них, чтобы Лилия освоилась на новом месте. Наверное, им виднее, но когда заехал сегодня дочку проведать, она выглядела такой несчастной. Привыкла, что мы с ней вдвоём, а там шум, гам, дети, внуки, племянники…Еще несколько дней, подумал я, и заберу тебя обратно. Через полчаса я уже был на кухне. Открыл огромный казан стоящий на плите. Тот был еще теплым. Внутри куски овощей и мяса, щедро сдобренные маслом. Есть то, что готовила Рая, так мы ее звали ибо имя у нее было невыговариваемым, было решительно невозможно, но доставка еды уже должна была подъехать. Так и случилось — зазвонил домофон, я пошёл к воротам открывать. Поставил бумажные пакеты на столешницу. Открыл коробку с пиццей, достал упаковки китайской острой лапши с полосками жареной говядины. Лилия пришла, замерла не решаясь сесть. Я подавил порыв закатить глаза. Мне навязали жену, чтобы у моей дочери появилась мать, а я получил еще одного ребёнка, еще и зашуганного. Вот за что мне это? Лилия взяла себя в руки, начала открывать шкафчики, обнаружила посуду и аккуратно сервировала стол. Села, сложила руки на коленях. Выпускница школы для девочек, не иначе. — Ешь, — строго сказал я. Лилия взяла кусок пиццы, переместила его себе на тарелку, вооружилась ножом и вилкой. Пицца была с морепродуктами, я даже не уточнил, какую она ест, но полагаю, если бы я велел ей съесть сырого осьминога, она так бы и поступила. Никакой личной позиции. Ножик печально скрипнул о фарфор. — Тебе не лень? — со вздохом спросил я. — не заморачивайся. Взял руками кусок, откусил почти половину. Пицца была идеальной, на тонком, чуть хрустком тесте, и сыра именно столько, сколько нужно. — Я просто никогда не ела пиццу, — огорошила жена. — Мы с отцом всегда питались дома, я готовила сама. Нерешительно взяла в руки кусочек, откусила. Я ел, то откусывая от пиццы, то накручивая на вилку лапшу. Открыл бутылку холодного пива — девушка стрельнула глазами. Еще и моралистка, как же иначе… — Два раза в неделю приходит Халид, — проинформировал я. — Как раз будет завтра. Убирается в саду, чинит то, что нужно дома, если что, говори ему. — Хорошо,— кивнула девушка. Я впервые смог как следует ее разглядеть. Объективно она была очень красива. Огромные голубые глаза, темные пушистые ресницы, черные косы. Кожа словно фарфоровая, только на аккуратном прямом носике пара веснушек. Губы нежно-розовые, как полагается, каноническим бантиком. Она выглядела, как любимая кукла моей Розы. Идеальная фарфоровость и нежность. Мне же хотелось жизни. Если бы я и женился по своей воле, то выбрал бы женщину, равную мне по уму и силе воли. Уверенную в себе. Чтобы не боялась лишний раз сказать слово или засмеяться. Я посмотрел в окно. Уже начинало темнеть. Вечер был легким, тёплым, весенним. Этой ночью, я уверен, моя жена-девственница снова будет меня ждать. Смиренно сложив руки на груди, словно труп. На ее лице не будет не капли эмоций, разве что немного брезгливости, от того, что приходится делать "это". Она будет терпеть. Ночь за ночью, раз за разом. А мне — поперёк горла. Насилие меня нисколько не привлекало, а запуганная жена-девственница у меня уже как-то была. В задницу такие семейные радости. Глава 11. Лилия Я ждала половину ночи, надев ту самую непотребную сорочку и снова натянув одеяло до самого подбородка. Прислушивалась к тому, что происходит дома. Иногда слышала его шаги и каждый раз тревожно сжималось сердце, но всякий раз они вели не к моей комнате. Разок из приоткрыто окна тянуло сигаретным дымом — он не только пьет, но еще и курит. Наверное, мужа лучше я просто на заслужила. Глаза слипались и к двум часам ночи я все же уснула. Проснулась в девять утра — невероятно поздно. Вышла из комнаты, везде тихо, снова уехал. Тогда только я допустила мысль, что у меня невероятно странный брак. В саду насвистывая возился старик, после завтрака я тоже вышла на улицу. Несмотря на старание и уход, сад выглядел невероятно заброшенным, впрочем, это придавало ему особое очарование. Тут и там в щели между камнем дорожек торчали травинки, фруктовые деревья цвели, гудели пчелы, на клумбах наливались тугими бутонами, готовые зацвести, пионы. — Сюда бы розы, — мечтательно сказала я. — Целый куст. — Я привезу саженцы, — произнёс сзади старик, а я и не слышала, как он подошел.— Вам какие? — А можно?— удивилась я. Старик улыбнулся, собрав морщины на лице гармошками. — Конечно можно. Послезавтра на рынок пойду, хотите со мной? — Нет, — испугалась я. — я не спрашивала. Я боялась всего в этой новой жизни. В калитку позвонили и я испуганно метнулась в дом. Оказалось, обещанные помощницы с уборкой. Две сурового вида взрослые женщины, вооруженные по последнему слову техники, столько приспособлений для уборки я не видела не разу. С их помощью мы перебрали все книги за несколько часов. Я выпустила их, вернулась в библиотеку и мечтательно погладила корешки книг — прочесть бы их все, ну или хотя бы одну! Но воспитание в доме отца приучило меня к тому, что книги надо заслужить, да и вообще отец считал их дурью и блажью, поэтому мои мечты так и остались мечтами. Старуха сегодня опоздала. Так же мрачно буркнула приветствие на диалекте, которого я не понимала, убрала нетронутый вчерашний ужин в холодильник, приготовила новый. Сегодня этот был плов сочащийся желтым жиром, масла она не жалела. Я приготовила бы гораздо вкуснее, но спорить со старухой было тоже страшно. Муратов вернулся вечером, позже обычного. — Черт, — выругался он. — Пожрать забыл заказать. Заглянул в кастрюлю, подняв крышку, покачал головой. — Я могу приготовить, — вызвалась я. Он посмотрел на меня с сомнением. Да, я знаю, что я маленького роста, но это не значит, что я не приспособлена к жизни! — Нет, я быстро. Он ушел принимать душ, я залезла в морозилку. На такой кухне и с такой техникой гоотовить одно удовольствие! Кусок мяса в микроволновке разморозился быстро, я нарезала его на пласты поперек волокон, немного отбила и посыпала специями. Овощей почти не было, но из того, что нашлось получился сносный салат. К тому времени закипела вода в кастрюльке для спагетти. Я с удовольствием порхала, даже забыла бояться. — Пахнет вкусно,— напугал Муратов со спины. Расслабляться было нельзя, хотя я помнила — он монстр. И рано или поздно он покажет свою ужасную натуру, надо просто ждать. — Я привыкла кормить отца. — Наверное, он по вам скучает. Я склонялась к тому, что он вспомнит про мое отсутствие, только когда закончится еда, мы с ним иногда месяцами не говорили. Повернулась к Муратову и увидела, что он в обычной футболке и шортах, с босыми ногами. Я видела мужчин в шортах на улице, но никогда их не разглядывала, и сейчас покраснела. Мне показалось, или Муратов закатил глаза? — Садитесь, сейчас все будет. Я волновалась. Муратов сел, из за стола торчало мужское чуть смуглое колено, на нем тёмные волоски, но не так много, чтобы это было отвратительным. Он вообще отвратительным не казался, мой муж, даже наоборот, но я помнила о его репутации. Чуть дрожащими руками я поставила перед ним тарелки и замерла. — Вкусно,— похвалил он.— Садитесь сами ешьте. Ел он с удовольствием, и смотреть на это оказалось неожиданно приятно. — Завтра утром я уеду на несколько дней,— удивил Муратов. — Вы будете одна. Если ва страшно, кто нибудь из теток или Рая будет с вами ночевать. — Нет, — запротестовала я. — Мне хорошо одной. А можно убраться в холодильнике?