– Помолчи, Вышата. – Поморщился профессор и вновь повернулся ко мне. – В своей речи, он забыл упомянуть, что Бийские совершенно не возражают против вашего участия в нашем проекте. Более того, именно они и сообщили нам о такой возможности. – Бийские? – Изумился я. – А как бы ещё мы узнали о вашем существовании, если бы не Богдан Бранич и Ружана Немировна? Ну а там дело было за малым. Я сделал запрос в управу округа о вашем нынешнем местонахождени, и вот мы с Вышатой Любомиричем здесь. – Пожал плечами Грац. – Но, с вашего позволения, я вернусь к объяснению. Так вот, ввиду собственного положения Бийских, со стороны бывших коллег им совершенно ничего не грозит. Вообще, сложившаяся ситуация уникальна. Ваши бывшие учителя не существуют для общины и не несут перед ней ответственность за действия своих возможных учеников, как это было бы, входи они до сих пор в круг. Другое дело, что и община никогда не примет этих учеников в свои ряды. Вы же, в свою очередь, никак не связаны с общиной и можете поступать, как вам заблагорассудится… правда, лишь до тех пор, пока не заденете интересы круга. Но и там есть свои обычаи решения подобных конфликтов, обойти которые, он сам не может. – Есть, есть. – С улыбкой подтвердил Остромиров слова «коллеги». А я смотрел на эту парочку и думал об одном… – Господа, вы меня, конечно, извините, но… со всеми этими объяснениями, у меня возник только один вопрос. С чего вы, вообще, взяли, что я соглашусь сотрудничать, если это означает целый воз проблем от организации, возраст которой превышает возраст церкви? – Спросил я, и в лавке воцарилась тишина. – Ерофей, возможно, я вас удивлю, но вы УЖЕ впряглись в этот «воз». – Наконец произнёс Остромиров. Я недоумённо взглянул на собеседников. – Не понял. – Признался я. – В тот момент, когда начали торговать конструктами, совмещающими в себе начала классической философии и традиционного подхода волхвов. – Пояснил Грац. – Можно подумать, до меня этого никто не делал. – Я нахмурился. – Делали… по чуть-чуть, для себя. – Покивал Вышата. – В конце концов, никто не запрещает волхвам заниматься классическим естествознанием, это было бы глупостью, согласитесь? Но вы же понимаете разницу меж «для себя» и «для всех»? – К концу фразы, его тон из громогласного стал почти вкрадчивым. – И что же делать? – Честно говоря, я оказался в некоторой растерянности. В голове не укладывалось, как меня угораздило так вляпаться. И почему Бийские… впрочем, чёрт с ними. За прошедшие полгода, они прекрасно показали своё отношение. – А вот для решения этого вопроса я, как представитель Хольмградского круга волхвов и приехал. – Хищный оскал Остромирова заставил меня вздрогнуть. Глава 3 Когда удивление от рассказа Вышаты миновало, и мои мозги, наконец, смогли заработать, как и положено, то первый вопрос, ответ на который я хотел бы получить… мне пришлось придержать при себе. Просто потому, что у моих нынешних собеседников, во-первых, может не оказаться нужной информации, а во-вторых, даже если она им известна, то нет никакой гарантии, что они захотят ею поделиться, и не солгут в ответ на прямой вопрос. В общем, придётся мне несколько придержать коней… да и, в конце концов, есть ли для меня сейчас разница, задумывали Бийские этот финт изначально, или просто воспользовались подвернувшимся под руку случаем? Впрочем… – А когда Бийские сообщили обо мне кругу волхвов? – Поинтересовался я. Остромиров пожал плечами. – Ерофей, ты немного не понял. Ни Богдан ни Ружана ничего не сообщали кругу. Они связались со мной лично, и было это в конце ноября прошлого года. – Ответил волхв. – Понятно. – Протянул я. – А вы в курсе, что с тех пор, отношения между мной и семьёй моих попечителей изрядно охладели? – Опасаешься, что они решат прекратить наше с тобой предполагаемое сотрудничество? – Еле заметно улыбнулся профессор и повернулся к своему спутнику. – В словах юноши есть резон, не находишь, Вышата? – М-да. – Волхв тяжело вздохнул и бросил на Граца извиняющийся взгляд. – Сеслав, ты не мог бы оставить нас с Ерофеем наедине? На пару минут, не больше. – Ох уж мне эти волховские тайны. – Проскрипел профессор и, поднявшись со стула, вышел на улицу. Только дверь хлопнула. – Это действительно так секретно? – Спросил я. – Отчасти. – Уклончиво ответил Остромиров. Он встал с подоконника, низкого даже для его скромного роста, и принялся мерить комнату шагами. – Можешь считать мои действия заботой о репутации волхвов. – Вот как? – Удивился я, на что волхв только скривился. – Отчасти. – Повторился он, не прекращая метаться по помещению. И куда только подевалось всё его веселье? Наконец, Вышата Любомирич остановился и, ткнув пальцем в мою сторону, спросил, – как ты относишься к своим попечителям? – Странный вопрос. – Пожал я плечами. – И всё же? – Надавил волхв. – Я им благодарен за помощь и обучение. – Коротко ответил я. – И обижен на то, что тебя, фактически, выжили из дома, который ты почти начал считать своим. – Вопросом здесь даже не пахло. Чистое утверждение уверенного в своей правоте человека. – Скажем так, это был неприятный опыт. – Осторожно высказался я в ответ и Остроимиров понимающе покивал, услышав эти слова. – Ни на секунду не сомневаюсь. – Проговорил он. – А вы что-то знаете о причинах такого странного изменения отношения ко мне со стороны Бийских, не так ли? – Я решил расшевелить собеседника, явно не знающего с чего начать. – Да, знаю. – Момент слабости у Остромирова явно прошёл, и волхв заговорил чётко и внятно. – Как я уже сказал, твои попечители связались со мной в конце ноября прошлого года, но первый разговор о тебе, состоялся у нас ещё в августе. Тогда, Ружана Немировна похвасталась новым учеником, чуть ли не свалившимся на голову её мужу. Скажу честно, я был удивлён. Дело в том, что волхвы, будь они общинными или изгнанными, не важно, учеников предпочитают набирать из людей устоявшихся, имеющих определённый жизненный опыт и кое-какие знания. Это, к твоему сведению, не прихоть, а своего рода, мера безопасности. Юноши и девицы слишком порывисты, слишком резки в суждениях, и это крайне отрицательно сказывается на их обучении и… мировоззрении. Обряд Выбора, проводимый в юном возрасте, оказывает не самое лучшее воздействие на психику посвящаемого, и это доказанный факт. Медицинский. Волхвам не нужны фанатики, а именно они и получаются из молодых «гениев». – Хотите сказать, что Бийские решили прекратить обучение, чтобы не покорёжить мою психику? – Недоверчиво усмехнулся я. – Но ведь они не собирались проводить меня через Отбор, это я точно помню. Ружана Немировна предупредила меня об этом ещё в начале обучения. – Да-да. – Покивал Остромиров. – Не собирались. Но с твоего позволения, Ерофей, к этому вопросу я вернусь чуть позже, хорошо? А сейчас немного о другом. – Пожалуйста. – Вздохнул я. – Благодарю. – Вышата Любомирич отвесил мне шутовской поклон. К нему явно вернулось прежнее самообладание и хорошее настроение. – Так, на чём я… ах, да! В августе Ружана похвасталась мне учеником, талантливым, схватывающим всё налету. Но был у него и один серьёзный минус – возраст. Впрочем, на тот момент, она не считала это такой уж большой проблемой. По расчётам Бийских, твоё обучение должно было занять примерно два – два с половиной года, после чего они хотели отправить тебя на «практику»… ко мне, чтобы сменить направление обучения и чуть придержать твоё развитие. – Чтоб с ума не сошёл, да? – Усмехнулся я. – Именно. По предположениям Ружаны Немировны, на то время, как раз, придётся пик риска спонтанного посвящения, и обращение к другому аспекту волхвования должно было его нивелировать. А по окончании практики, мы поздравили бы тебя с двадцатилетием и проводили на службу. А это полтора года жизни по распорядку, и ни единой свободной минуты для занятия волхвованием, и соответственно никакого риска самостоятельной инициации. – Самостоя… – Я оборвал сам себя. – Дошло, да? – Вздохнул Остромиров. – Такое случается при некоторых условиях… В ноябре мне позвонил Богдан и сообщил, что ученик оказался слишком шустрым и, если не прервать обучение до июня месяца следующего года, он, то есть, ты, инициируешься самостоятельно. Учитывая, что этот процесс происходил бы в непосредственной близости от двух волхвов совершенно разных направлений… результат был бы совершенно непредсказуем. – А сказать мне об этом нельзя было? – Вспылил я. – Нельзя. – Развёл руками волхв. – Эмоциональная привязанность между учеником и учителем подпитывает дар и подталкивает его к развитию, что в твоём случае, чревато той самой спонтанной инициацией. Кроме того, у тебя было два учителя, направления волхвования которых почти противоположны. Сохранить эту связь, значило бы почти гарантированно обречь тебя на сумасшествие, причём в самом ближайшем времени. Не веришь? Тогда, попробуй посмотреть со стороны на то, как ты жил этот год. Патенты, изобретения, учёба и работа по восемнадцать часов в сутки… ты действительно считаешь, что такое поведение нормально для шестнадцати-семнадцатилетнего юнца? Вспомни, когда последний раз ты отдыхал? Не медитировал, не убивался на тренировках, а просто гулял по парку, встречался с девчонкой… ну? – Гулял… девчонки… – Я замер. Мозг напрочь отказывался работать и отчаянно «буксовал». – То-то же. Вижу, понял. – Удовлетворённо кивнул Остромиров, наблюдая, как меняется выражение моего лица. А я… я испугался. Испугался по-настоящему, до холодной, сосущей пустоты внутри и вставших дыбом волос. – Полагаю, что сейчас опасность миновала, да? – Вздохнув, проговорил я, когда отошёл от обрушившегося на меня осознания того, насколько близко я, оказывается, подошёл к краю. – Не совсем. – Покачал головой Вышата Любомирич. – По уму, тебе нужно хотя бы на полгода отказаться от волхвования, но, как твой коллега, я понимаю, что это просто нереально. Для тебя это было бы, всё равно что привязать руки к туловищу и заставить учиться есть ногами. – Это точно. – Кивнул я. – Значит, профессор Грац… – Весьма удачный вариант решения твоей проблемы. Поработаешь с ним, налегая на классические манипуляции, и через полгода, думаю, риск самоинициации сойдёт на нет. А там уж и я за тебя возьмусь. – А Бийские… – Начал было я, но Остромиров покачал головой. – Никаких контактов, по крайней мере, в ближайшие же полгода. – Произнёс он. – Разрыв зафиксирован, но стоит тебе с ними увидеться, и придётся начинать ту же бодягу сначала. Но это будет гораздо, гораздо сложнее. Обмануть себя, не так просто, знаешь ли, как обмануть кого-то другого. Тут не всякая самотренировка поможет. – А что значит, «разрыв зафиксирован»? – Встрепенулся я. – Потом. Рано пока тебе в такие дебри лезть. – Отмахнулся Вышата Любомирич, но, заметив мой любопытный взгляд, нахмурился. – Держи себя в руках, ученик. Вспомни: прогулки-клубы-девочки. Ну! – Из-извините. – Я помотал головой, пытаясь вытряхнуть из неё исследовательский дурман. Не помогло. Подумал о прогулках, стало легче, но любопытство всё ещё… а если о прогулках с девушкой? И с обязательным поеданием мороженого. Точно! Осталось только найти подходящую девушку. – Полегчало? – Усмехнулся Остромиров. Я кивнул. – Вот и замечательно. Ну что, зовём нашего профессора, пока он на улице со скуки не помер? – Конечно. – Согласился я и Вышата Любомирич, открыв дверь, пригласил Граца, статуей замершего в входа в лавку. – Вы закончили со своими тайнами? – Осведомился профессор. – Да. – В унисон ответили мы с Остромировым и рассмеялись. Правда, в отличие от волхва, я смеялся от облегчения. Вываленные им новости, наконец-то усвоились моим своевольным разумом, и страх сойти с ума, недавно выбивший меня из колеи, ушёл, растворился где-то в подсознании, оставив на память лишь нервную дрожь. Что ж, по крайней мере, теперь я точно знаю, чего следует опасаться, а значит, смогу контролировать собственное состояние. Главное, вовремя одёргивать своё неуёмное любопытство и исследовательский зуд. – Кстати, Вышата Любомирич, а сотрудничество с группой профессора не скажется на моём состоянии? – Поинтересовался я. – Если не полезешь в сложные манипуляции с традиционным подходом, ничего страшного не случится. – Заверил меня Остромиров. – То есть, никаких новых разработок, да? – Печально вздохнул я. – Ерофе-ей. – Покачал головой волхв. – Разрабатывай что хочешь, и как хочешь. Но не в традиционной школе. Только классика. О волхвовании на ближайшие полгода забудь. Максимум, обычные тренировки и сотворение уже известных манипуляций. Никакого изобретательства в этом плане. Ясно? – Ясно. – Чётко ответил я. – Ну и замечательно. А теперь, поговорим о предложении нашего профессора. – Облегчённо улыбнулся Остромиров и повернулся к своему спутнику. – Сеслав, тебе слово. Разговор с профессором затянулся на добрые два часа. Всеслав Меклен…ович, чёрт, никак не могу привыкнуть к разнообразию и правилам составления здешних отчеств, так вот, профессор оказался занудным до невозможности, педантичным и аккуратным. Зато, мы обговорили почти всё, что интересовало, как меня, так и самого Граца. Обсудили, как саму возможность совместной работы, так и условия на которых мы оба готовы заключить ряд. А условия были неплохи. Не по деньгам, нет. В этом плане, наш договор был более чем скромен, но возможности, которые дарило мне само участие в проекте, с лихвой перекрывали малое жалованье. – Вас не устраивает сумма? – Проницательно заметил Грац, когда я поморщился, услышав озвученные им цифры. – Честно? Да. – Кивнул я. – С такой оплатой, мне проще забаррикадироваться в своей квартире и сутками клепать простенькие артефакты для своей лавки. Дохода они принесут раза в два больше.