. – Мне нравится, – улыбаюсь, через секунду вспоминая, что заявление уже заполнено и отправлено. – Но… – Я помню – ты выходишь замуж за другого, – шумно выдыхает, опуская голову. В моменты, когда между нами вырастает фигура Вадима, мы отдаляемся, увеличивая расстояние по максимуму. Я признаю, что мне нравится та жизнь, которую мне предлагает Мартов. В ней есть тепло, искренность, чувства и крепкое плечо рядом. Явственно ощущаю, что чем дольше нахожусь бок о бок с Мишей, тем меньше желание исполнить обещание, данное Прохорову, и стать частью их семьи. Прикрываемые долгое время эмоции всё меньше хотят быть замкнутыми в тёмной маленькой комнате, от которой, как мне казалось, я давно потеряла ключ. Мартов этот ключ не только нашёл, но и открыл дверь настежь, позволяя спрятанному и почти забытому заполнить меня. – Миш, я… Не успеваю завершить фразу, потому как дверь отворяется, являя Ингу и незнакомую мне девушку. – Марта, хорошо, что и ты здесь! Прошу знакомиться: моя племянница и по совместительству новая помощница Михаила Артемьевича – Василиса. Девушка сдержанно кивает, посматривая на Гер. Отчего-то она мне нравится, ещё не произнеся ни слова: около тридцати, брюнетка, деловой костюм и очки в дорогой оправе дополняются осознанным взглядом. – Добрый день, – одаривает нас сухим кивком. – Паршина Василиса Лаврентьевна, окончила высшую экономическую школу, последние три года занимала должность помощника руководителя фирмы «Артим». – Причины, по которым оставили предыдущее место работы? – включается муж. – Домогательство со стороны босса. У меня есть муж и двое детей, и такого рода предложения для меня неприемлемы. Со списком обязанностей Инга Рудольфовна меня ознакомила. Меня устраивает. Если вы одобрите мою кандидатуру, я могу приступить с завтрашнего дня. Мне нравятся Василиса и её подход. Но больше всего привлекает тот факт, что она несвободна, а значит, ухаживания за боссом не являются приоритетными. Бросаю взгляд на Мартова, едва заметно кивая. – Испытательный срок месяц. По его завершении будет принято решение о переводе в основной штат. Завтра я жду вас к девяти. – Всего доброго. Василиса удаляется, утащив за собой Ингу, которая, кажется, довольна больше самой племянницы. – Она мне понравилась. – Не сомневался. Она на вас с Ингой похожа, – усмехается Мартов, подмигивая и получая мой вопросительный взгляд. – Для меня главным является то, что она замужем. Я порядком устал скрываться в окопах и делать вид, что ничего не происходит. – Инну нужно было сразу ставить на место, но ты ведь у нас деликатный и тактичный. – Осторожный, – поправляет меня Миша. – Она прекрасно исполняла свои обязанности. В плане работы нареканий не возникало. – Вот скажи, ты действительно ничего не видел? – Видел, конечно, но рассчитывал, что пыл девушки поутихнет, когда она поймёт, что симпатия не взаимна. Увы, Инна расценила моё поведение по-своему, и даже, когда я прямо озвучил, что женские формы, так услужливо представленные мне, не привлекают, она не остановилась. – Стоп-стоп, какие формы? – Я-то была уверена, что всё ограничивалось томным взглядом и кофе по утрам. – Она что, перед тобой раздевалась? – Да, – отвечает спокойно, будто такая ситуация происходит ежедневно и удивления вызвать не может. – Планируемой реакции не получила, – перебирает стопку бумаг, а затем переводит взгляд на монитор, говоря между делом. Я же закипаю, представляя, как помощница предлагает себя Мише. – Инна, конечно, мне не нравится, но с мужской точки зрения она очень притягательна. Нежная блондинка с аппетитными формами, от которых ты равнодушно отказался? – Сухой кивок служит ответом. – При условии, что ты пять лет удовлетворял потребности… различными способами, не воспользовавшись активно предлагаемым вариантом, у меня вопрос: с тобой всё в порядке? – В порядке. И ты имела удовольствие проверить на себе. Сама же сказала, что тебе было хорошо. – И не отрицаю, – кривлюсь, потому что Мартов требует подтверждения моих слов, словно ожидает, что спустя два дня я пойду на попятную. – И сегодня имею намерение устроить повторную проверку. В произнесённом деловым тоном высказывании каждый из нас уловил нужный подтекст, и по тому, как кадык на мужской шее заметно дёрнулся, а взгляд потемнел, я могу прочесть обещание, которое будет непременно исполнено. Вчера, прижавшись к Мартову, корила себя за проявленную слабость. Оставить его ласку без ответа было бы отличным решением, потому как черта, которую мы оба пересекли, сблизила нас. Изначально, приехав в Петербург, не подозревала, что всё же найдётся человек, способный вытерпеть мой непростой характер, колкие фразы и откровенные издёвки. Но Миша словно не замечает всего этого, найдя для себя нечто такое, что, кажется, я сама в себе не могла отыскать много лет. С ним я – это я настоящая, не скрывающая свои намерения, не отменяющая мнения: я могу злиться, грустить, задумчиво пялиться в окно, смеяться, спорить, а он всё равно будет окутывать меня мягкой карамелью и дарить светлую улыбку. Иногда я теряюсь в его открытости, ещё больше натягивая броню и готовясь к нападению. Но нападения не происходит, а он снова и снова доказывает, что может сбить меня с ног лишь одним взглядом. Остаток дня проходит в суете и рассказах Инги о племяннице, разительно отличающейся от предыдущей помощницы. Не знаю, что меня привлекает больше, увольнение Инны или описанные качества Василисы, но я довольна. Хорошее настроение становится великолепным, когда Кац оповещает, что немцы одобрили черновой проект и мы можем двигаться дальше. Прошло больше месяца с момента моего появления в «Северусе», но ощущение, словно я работаю здесь несколько лет, не покидает. Мартов подарил мне возможность попробовать вариант «иначе», и он мне нравится всё больше, заставляя скидывать звонки Вадима и оставлять без ответа сообщения Прохорова. И как только мыслями возвращаюсь к боссу, на экране высвечивается знакомое имя. Нехотя принимаю звонок, пока не зная, как объяснить, что с головой погрязла в сомнениях. – Вадим обмолвился, что ты не желаешь с ним разговаривать. – Отсутствие приветствия даёт явное понимание, что Леонид Олегович не в духе. – Он звонит не вовремя, – отвечаю сухо. – Перезванивать позже не имеет смысла, потому как его телефон редко бывает под рукой. – Марта, – тяжёлый вздох не предвещает ничего хорошего, – я надеюсь, ты не передумала выходить замуж за моего пасынка? – Сейчас я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Только скажу, что заявление на развод мы подали, и если никто из нас не передумает, пятого июня мы перестанем быть мужем и женой. – Эта новость мне нравится, – слышу, как он улыбается. – По поводу нашего недавнего разговора… – Проект Вебера вы не получите, – обрываю Прохорова. – Подставлять Мартова я не намерена. И если мой отказ означает, что брак с Вадимом не состоится, я приму это. – Каждое слово просто кричит о моём желании, чтобы прямо сейчас босс послал меня ко всем чертям и бросил трубку, но увы, он произносит: – Я тебя услышал. Опустим это условие. Частью нашей семьи ты станешь и без проекта немцев. Но я так и не понял, состоится ли свадьба с моим пасынком? Ирина уже выбрала ресторан и составила список гостей – дело только за тобой. – Леонид Олегович, через пару недель я приеду на свадьбу к Наде, и мы поговорим лично. Думаю, к тому моменту, буду готова объявить о своём решении. – Марта, что бы ты ни решила, помни: любовь заканчивается, чувства угасают и некогда родные люди становятся чужими. Мы меняемся, стареем и обрастаем принципами, которые противны второй половинке. В такие моменты люди сожалеют, что упустили возможность, которая сделала бы их жизнь проще и лучше. Когда-нибудь ты будешь сожалеть, что променяла благосостояние на то, что, вероятно, даже не является настоящим. – Я это учту, – сухо бросаю в ответ и отключаю звонок. В одном всё же Прохоров прав: наши отношения с Мишей, если к тому, что происходит, применимо это определение, обусловлены проживанием на одной территории, где притяжение в разы сильнее, чем на расстоянии. Что чувствую я? Странное смешение из предвкушения, неизвестности и желания ощутить себя действительно нужной. Возможно, впервые в жизни. Что чувствует Мартов? Вероятно, исключительно физическое влечение, которое возникло по причине притворства на протяжении пяти лет. Может быть, Миша настолько вжился в образ мужа, что сейчас происходящее ему кажется настоящим. А если нет? Если мы оба ошибаемся? После разговора с боссом накрывает неприятное чувство, заставляющее включить привычную Марту, которая много анализирует и просчитывает риски. Спросить Мишу напрямую не могу, потому как это подстегнёт нечто опасное. То, к чему я не готова. – Марта? – А? – резко повернувшись, встречаюсь с озадаченным взглядом Мартова. Оказывается, мы уже приехали, и он ждёт, когда я покину автомобиль. – Задумалась. – Предполагаю, звонил твой жених, – внимательно смотрит. – Нет. Звонил Прохоров. Так? – Да. Разговор был не очень приятным. – Почему? – Миша следует за мной, и, пока пересекаем холл, не отвечаю. – Потому что ему кажется, что я передумала. – Правда? – Он даже перестаёт дышать, пока кабина лифта ползёт вверх. – Мы всё обсудим, когда я вернусь в Москву. Первого июня у Нади свадьба, а я свидетельница. Не могу отказаться. – То есть сомневаешься, верно? – Миша следует по пятам, когда я прохаживаюсь из комнаты в комнату. – В противном случае ты бы подтвердила намерение выйти замуж за его пасынка. – Я не сомневаюсь. – Сомневаешься, – дёргает меня за руку, развернув к себе. – Время, проведённое с тобой, позволило мне понять, что твоё решение может измениться лишь в том случае, если его перекроет нечто более важное. Три недели назад ты открыто заявляла, что я тебе не нужен, а статус и деньги, предложенные боссом, в приоритете. Сейчас же говоришь, что Прохоров уловил сомнения, а ты позволила ему их считать. Ты думаешь над тем, чтобы остаться? Замираем друг напротив друга, словно противники, приготовившись к схватке. Что мне сказать? Однозначного ответа у меня нет даже для себя. – Миш, я… – вздыхаю, прикрыв глаза, чтобы на секунду избавиться от пронизывающего прямого взгляда. – Я пока не поняла, что происходит: со мной, с тобой, с нами. Я будто на распутье и пока не определилась, по какой дороге идти. В моём случае выбор – это навсегда. Я не меняю решений, споткнувшись на кочке и столкнувшись с проблемами – я их преодолеваю. Но мне всегда нужно знать, ради чего рву жилы и пру напролом. Я не сразу ответила согласием на предложение Вадима. – И сейчас Мартов удивлён, потому что был уверен, что я сама задала направлением нашим отношениям. – Взвесив все «за» и «против», пришла к выводу, что лучшего шанса устроить свою судьбу мне не представится. Не думала о любви, лишь надеялась на уважение и тешила себя надеждой, что семейство Прохоровых даст мне всё то, чего я желала. А сейчас есть ты и альтернативный вариант, в котором просматривается нечто большее, чем финансовая стабильность. – Тогда оставайся. Какая тебе разница, кого не любить. Если тебя с женихом связывает лишь договорённость, а о чувствах речи не идёт, то ты с таким же успехом можешь остаться моей женой. – А тебя это устроит? Ты согласен ложиться со мной в одну постель, зная, что ничего большего, чем привязанность не будет? – Я тебя люблю, – обрушивается на меня неожиданное признание. – Моей любви хватит на двоих с лихвой. И даже если ты не ответишь тем же, ты будешь со мной, моей, рядом. Люблю, Марта. – Миша обхватывает моё лицо ладонями, покрывая поцелуями и притягивая к себе. – Люблю… Люблю… И этого «люблю» так много, что я начинаю задыхаться. Грудную клетку пронзает острыми иглами, а Мишины объятия, словно тиски, не позволяющие двинуться. И я не знаю, чего в данный момент боюсь больше: его чувств, выбивших почву из-под ног, или себя, понимающую, что на равнодушие больше не согласна. Пропускаю момент, когда Мартов подхватывает меня на руки и тащит в спальню, попутно избавляя от одежды. Не церемонится, одним движением дёргая рубашку. Мелкие пуговицы цокают по полу, разбавляя тишину. Тишину, которая теперь иная: наполненная чем-то большим, чем физический процесс, позволяющий забыться и окунуться в агонию; эта тишина кричит, что двое в этой комнате стали чем-то большим друг друга. Отстраняюсь, с трудом прервав поцелуй, и смотрю в глаза, наполненные бесконечной любовью и тоской: он знает, что не получит ответа. И мне хочется сказать, что внутри уже бьётся осознание чего-то большего, чем симпатия, но способно ли это чувство называться любовью? – Не смотри на меня так, – бормочет между поцелуями, – ты сама сегодня сказала, что готова повторить. – Не скажу, – шепчу в ответ. – В конце концов, мы муж и жена. Не знаю, насколько Миша удовлетворён ответом, но мужские губы накрывают мои, не позволяя болтать. Ощущаю, как проваливаюсь в пустоту, откинув непрошеные мысли, изъедающие и ненужные сейчас, и принимаю его ласку. Мужская нежность – это нечто необыкновенное. И та, что в данный момент исходит от Мартова, иная: терпкая, пряная, осторожная и в то же время настойчиво-подчиняющая. Секс в доме отца был открытием. Когда двое прощупывают и определяют предпочтения, сейчас же каждое прикосновение Миши осознанное, верное и в то же время необыкновенное. Принимаю его полностью, разрывая всхлипом тишину, и теряюсь в шёпоте бесконечного «люблю», которое он не перестаёт произносить, словно стремится вшить под кожу и заставить почувствовать меня то же самое. Быстрые движения его бёдер выколачивают из меня стон за стоном, заставляя двигаться навстречу, подмахивая бёдрами в такт. Уловив момент, переворачиваю его на спину и усаживаюсь сверху. Мои пальцы скользят по мужской груди, подбираясь к шее, чиркнув по значительной щетине, и ложатся на горячие губы. Восхищение в его глазах, кажется, осязаемое, подхватывает и размазывает меня своей открытостью и всепоглощающей нежностью. Никогда не думала, что кто-то будет на меня так смотреть. Возможно, именно в этот момент во мне что-то надламывается и приходит осознание: я больше не хочу отстранённо, холодно, безразлично. Но Миша отрывает меня от мыслей, заставляя двигаться и ускоряться, чтобы утонуть в оргазме и сорваться в сумасшествие. Закрыв глаза, наращиваю темп, чувствуя его ладони, скользящие по груди и животу, спускающиеся ниже, чтобы доставить мне удовольствие. Несколько мгновений, и меня накрывает. Единственное, на что хватает сил, – упасть на мужскую грудь, ловя остатки кайфа. Но Мартов не позволяет опомниться и, оказавшись сверху, вколачивается в моё тело и достигает своего пика, издав хриплый стон. По коже растекается приятное тепло, когда Миша, уложив меня на грудь, путешествует ладонью по спине, а затем зарывается в волосы, перебирая локоны. Я лежу в крепких мужских объятиях, ещё чувствуя, как остатки наслаждения туманят мозг, как затихают хаотичные токи от пережитого удовольствия, и совершенно не понимаю, что делать дальше. Глава 26 Мартов