Время летит, не спрашивая разрешения. Почему его так много, когда ждёшь, и так мало, когда рядом Марта? Три недели пронеслись перед глазами, не позволив насладиться ею сполна. И сейчас, когда она собирается в Москву на свадьбу подруги, мне хочется крикнуть, чтобы она осталась. Я почти поверил, что мы настоящая пара с обычными для всех проблемами, недопониманием и ссорами. Хотя в отношении Марты недопонимание легко решается парой открытых колких фраз, но теперь я знаю, как заткнуть ей рот – поцелуем. Она не отвергает мою ласку, не отталкивает, ссылаясь на жениха или скорый развод, просто позволяет любить себя, подчиняя всё больше. Въелась под кожу, проникла, заняла всё собой, лишив возможности существовать в одиночку. Я долго не понимал отца. Никогда не высмеивал, а тихо недоумевал. Хотелось крикнуть: «Открой глаза и посмотри по сторонам. В мире найдётся та, что излечит тебя. Окажется лучше, красивее, достойнее твоей Иры». Главное ведь позволить себе увидеть, а человеку открыться, и тогда, уверен, найдётся нечто, способное проникнуть в твоё сердце и всколыхнуть новое чувство. Но он продолжал «болеть» женщиной, которая ушла, оставила его биться в агонии. А встретив Марту, понял. Понял, что ты не видишь не потому, что не смотришь, а потому, что не хочешь смотреть. Пришёл человек и закрыл собой весь мир, и с какой стороны ни зайди, его тень следует за тобой. Я болел пять лет – неизлечимо и фатально, а получив свою Марту, растворился в ней, готовый принять любой исход. Она сомневается. Я чувствую, что мне не хватило совсем немного времени, чтобы убедить её остаться в моей жизни навсегда. Она больше не напоминает мне о заявлении, не тычет разводом и не упоминает жениха, но всё же растеряна. Почти два месяца потребовалось, чтобы увидеть её настоящую, способную на живые эмоции, искренний смех и неподдельную злость. И весь этот феерический коктейль привлекает меня ещё больше, утягивая в неизвестность. Она спит со мной в одной постели, целует по утрам, практически управляет компанией и всё же остаётся моей не до конца. Словно что-то держит её в той жизни, не отпуская ко мне. – Ты берёшь все вещи? – осторожно интересуюсь, осматривая пустую гардеробную и два забитых чемодана. – Да. Они зимние. Через пять дней наступит лето. Пора сменить гардероб. – Оставь, – любой предлог, чтобы у неё была причина вернуться. – Гардеробной я не пользуюсь. Боюсь даже мечтать, что придётся перевозить всё. Мы избегаем темы развода и заявления, которое по-прежнему на рассмотрении. – Я заберу, – твёрдый ответ, прерывающий меня. – Шубу оставлю, – проводит ладонью по серому меху, а затем закрывает чехол, – и платье. Словно избавляется от всего того, что подарено мной и имеет свой след. Я так и не сказал ей, что после посещения частного детектива оплатил его работу ещё на несколько лет. Так я получил возможность наблюдать за жизнью Марты со стороны, узнавая её предпочтения и вкусы. Серия фото, где она с подругой жадно рассматривает платье в магазине, запомнилась, и когда Марта появилась в моей квартире, заказал вещь сразу, чтобы порадовать её. Загружаю чемоданы в машину, чтобы отправиться в аэропорт. Молчу. Горло сковало, словно кто-то накинул верёвку, которая по мере приближения к нужному месту затягивается всё туже. Посматриваю на Марту, которая быстро набирает сообщение. – Так, проект Вебера доработаю в Москве. Остались незначительные моменты, и можно приступать к финальной стадии проектирования. Кац подобрал два места, которые посмотрит Инга. Она пришлёт мне фото, чтобы оценить возможность размещения здания. Нам нужна обширная территория и достаточно места для запросов немцев. Василиса контролирует твой график. Не забудь, пожалуйста, что филиал тоже нуждается во внимании руководителя, – цокает, упрекая в задержке формирования штата. – Завтра-послезавтра отправлю Эдику правки, а то он нервничает и подгоняет меня. Марта озвучивает указания, и каждое слово даёт призрачную надежду, что она вернётся. – Свадьба через пять дней, ты могла полететь в четверг. – Не могла. Надя просит помочь в некоторых организационных моментах. И перед свадьбой переночует у меня. Какая-то примета, что жених не должен видеть невесту до свадьбы. Её родственники остановились у родителей Лёши, поэтому сохранить интригу не получится. Ну и устроим что-то вроде девичника. – На свадьбу пойдёшь одна? – С собой Марта меня не звала, сославшись на то, что присутствующие мне незнакомы. – Одна, – внимательно исследует меня взглядом. – Без Вадима. Вопрос – ответ. Чётко, не скрывая. Но вопрос её замужества и работы в компании Прохорова остаётся открытым. Мы не поднимали эту тему, а спросить напрямую я так и не решился. Удивительно, но, когда ты не готов к возможной правде, делаешь всё, чтобы оттянуть момент истины, который, скорее всего, тебя размажет. Марта проходит регистрацию, и оставшиеся тридцать минут до посадки мы стоим посреди аэропорта. Заключённая в объятия, дышит мне в шею и трётся щекой о мою уже значительную бороду, к которой даже я привык. Принял костюм и неудобный галстук, непонятную для меня музыку, командный тон, продукты в парных количествах и выходные в доме отца среди банок с краской и мебельных чехлов. Принял всё, что она дала мне, желая взамен лишь одного – её. Каждое «люблю» осталось без ответа, но всякий раз, произнося это короткое слово, я вижу в манящей голубизне счастье. Объявляют посадку на рейс до Москвы, и Марта отстраняется, забирая у меня из рук сумку. – Мне пора, – во взгляде плещется сожаление, – сама позвоню. Развернувшись, неспешно увеличивает расстояние. – Марта, – окликнув, жду, когда она обернётся, – возвращайся. Пожалуйста. Она лишь кивает, подтверждая, что услышала. Внутри разливается щемящее чувство тревоги, предупреждающее, что я вижу её в последний раз. Всячески отгоняю негативные мысли и, дождавшись, пока Марта скроется из вида, иду к стоянке. Оказавшись в машине, решаю, стоит ли ехать в офис, но, обдумав, прихожу к выводу, что рабочая обстановка, периодически заглядывающие сотрудники и насущные дела отвлекут от Марты. Но всё против меня, и каждый входящий в кабинет интересуется, когда вернётся Марта Игоревна. В какой-то момент мне начинает казаться, что я личный секретарь жены, не способный ответить на простейший вопрос. Даже Инга, которой известно, что Марта улетела в Москву на свадьбу подруги, спрашивает, на какое число назначить встречу с немцами. И если Гер считает, что я знаю больше, чем она, ошибается. Потому как я сам в подвешенном состоянии, не понимающий, останусь ли женатым человеком через десять дней. Приходит короткое: «Долетела. Надя меня встретила». Порываюсь набрать её, чтобы услышать голос, но понимаю, что нахождение рядом подруги сделает разговор бессмысленным, поэтому остаётся смиренно ждать, когда Марта сама пожелает набрать мой номер. Но больше вопроса ее возвращения меня заботит только одно: недостающая информация, которая должна быть озвучена адвокатом через пять дней. Причина, по которой выбор отца пал на Марту, уже несущественна для меня. И всё же я хочу понять, что заставило родителя преподнести мне такой «подарок». Покидаю офис раньше, заехав в кафе и поужинав в компании людей, потому что дома меня ждут звенящая тишина и пустая гардеробная. Словно выйдя за порог квартиры, Марта забрала тепло, согревавшее меня последнюю пару месяцев, и пока вздорная блондинка не вернётся, я так и буду бесцельно слоняться по городу, ожидая привычного света. Подъезжаю к дому и, заглушив машину, несколько минут смотрю в никуда, а когда выхожу, отшатываюсь, потому что передо мной возникает Инна. – Здравствуйте, Михаил Артемьевич. – Что ты здесь делаешь? – не уделив ей внимания, направляюсь к дому. Не настроен на беседу, тем более с ней. – Вы же понимаете, что ваша жена не вернётся? – Вопрос заставляет остановиться и повернуться к той, кто, кажется, знает больше моего, хотя уже несколько недель не является сотрудником «Северуса». – Она выйдет замуж за пасынка Прохорова и станет во главе компании. Это то, к чему Марта стремилась несколько лет и ради вас от желаемого не откажется. Она благополучно забудет и вас, и проект Вебера, и то время, что провела в вашей квартире. Для неё важны деньги, а отдельно взятая разрушенная жизнь не стоит внимания. Инна описывает женщину, что оказалась в моей квартире два месяца назад, плюясь ядом и антипатией ко мне. Но я видел, чувствовал, что сегодня провожал другого человека, которому небезразличен. И если это обман, то, чёрт возьми, я рад обманываться. Моё предложение было высказано неоднократно, и Марте остаётся решить, как она желает провести остаток жизни. Но, судя по уверенным заявлениям Инны, она повторно связывалась с Прохоровым, и тот сделает всё, чтобы убедить мою жену остаться. – Это тебе Прохоров сказал? – Бывшая помощница молчит, не желая выдать того, кто снабжает её информацией. – Если твой источник не сама Марта, то всё сказанное – лишь домыслы обиженной женщины. – Да, я обижена. Два года рядом с вами были лучшими в моей жизни. И пусть вы не отвечали мне взаимностью полноценно, но я чувствовала, что нравлюсь вам. Если бы она, – лицо Инны перекошено от злости, – не появилась, вы обратили бы на меня внимание. Вы полюбили бы меня. И полюбите, если, наконец, отпустите её и останетесь со мной. – Увы, Инна, это так не работает. Иногда случается так, что люди больны кем-то одним. Нельзя заменить, перекрыть и перелюбить его. Чувства к нему остаются навсегда. Так было с моим отцом, так будет со мной, – признаюсь Инне в том, что не решался принять. – Именно по этой причине у нас с тобой нет будущего. – Есть, – бросается ко мне, обнимая за шею и покрывая поцелуями лицо. – Только скажите, и я сделаю всё, чтобы стать лучше, чем она. – Я скажу только одно, – осторожно отстраняю девушку, прерывая удушающие объятия, – нам не по пути. – Что ж, – отступает, прищуриваясь и сжимая кулаки, а затем, выдержав паузу, уверенно произносит: – Вы сами так решили. Рассчитывала, что вы передумаете, но… Вы пожалеете о своём решении! – Делай, что считаешь нужным, – бросаю равнодушно через плечо, лишив Инну возможности продолжить. – Слышите? Пожалеете! Несколько объясняющих бесед за прошедшие два года не подействовали на Инну. Это подтверждается разговором, случившимся несколько минут назад. Мне плевать, что она задумала. Хуже, чем отъезд Марты, быть уже ничего не может. И я понимаю это, когда падаю на кровать, провожу ладонью по холодной подушке и кляну себя за то, что отпустил её. Глава 27 Марта – Привет. – На пороге мнётся Вадик. – Можно войти? – Я тебя не приглашала. – Резкий ответ, который ему не по вкусу. Скривившись, всё же остаётся в дверях, ожидая разрешения. – Я знаю. Так, можно? Отхожу, пропуская его внутрь. Разговор с женихом планировала не сегодня, но, видимо, Прохоров, пару часов назад уточнивший, прилетела ли я, подтолкнул пасынка к действиям. Официально я в отпуске, который оформили сразу после больничного, и появиться на рабочем месте не обязана, но босс всё же оповестил, что вызовет меня для беседы, а вот её тема мне заранее известна. – Есть пожрать что-нибудь? – занимает привычное место, ожидая, когда ему поднесут тарелку. Привычки не меняются. Только не у Вадима. Выставляю полную тарелку, вручив ему вилку. Уминает, словно не ел пару дней. – Слушай, твоя семья довольно состоятельна. Ты можешь себе позволить каждый день обедать и ужинать в ресторане или же заказывать еду на дом, но выглядишь ты сейчас, будто оголодавший. И домработница у вас имеется, она что, не готовит? – Готовит, конечно, – отвечает с набитым ртом. – Но у мамы есть правило: ужин в семь часов. Пропустил – остаёшься голодным. Традиция, установленная дедом. Если поймает ночью на кухне, меня ждёт наказание. – Тебе двадцать восемь лет, Вадим, – заглядываю в глаза человеку, которого назвать взрослым язык не поворачивается, – ты собрался жениться, семью создавать. Ты серьёзно боишься поесть, когда хочешь? – Не смотри на меня так, – отмахивается, – если бы стала моей женой, тебя эти правила тоже коснулись бы, – усмехается, а я понимаю, что только сейчас начинаю узнавать, как живёт семейство Прохоровых. – У тебя есть деньги. Купи или сними квартиру, оторвись от родителей и начни самостоятельную жизнь. – У меня там оборудованная мастерская: просторная, удобная, созданная по моим предпочтениям. В квартире такого не сделаешь. Да и постоянный шум от инструментов вызовет гнев соседей. – Ясно, – сдаюсь, когда понимаю, что любая альтернатива будет отвергнута. Да и зачем мне это? Пусть живёт, как ему удобно. Но без меня. – Если ты поел – на выход. – Я хотел остаться… – Ещё раз повторю: я тебя не приглашала! – Да нет, Март, не в том смысле остаться… Можно переночевать у тебя? Я устроюсь на диване или на полу. Мешать не буду. Мне бы отдышаться. Отчим с мамой гавкаются почти каждый день, приплетая меня. Раньше в таких случаях я к тебе сваливал, а тут два месяца как между двух огней. Интересно… Я-то считала, что чета Прохорова – совершенство, не знающее недопонимания и склок. – А причина? – Ай, – равнодушно машет рукой, – вопрос всё тот же – деньги. Из года в год ничего не меняется. В общем, неинтересно это. – А затем Вадим замирает, сосредоточенно разглядывая моё обручальное кольцо. – Ты к нему вернёшься? – Я ещё не решила, – ухожу от прямого ответа, хотя мы оба понимаем, что никакого брака, запланированного Прохоровым, не состоится. – Всё станет ясно после того, как я поговорю с Леонидом Олеговичем. – Вернёшься, – констатирует с дрожью в голосе, – иначе сняла бы его, – кивает на мою руку. – А я почти свыкся с мыслью, что ты станешь моей женой… И пообещала же не доставать и не мешать работать… – отводит взгляд, беседуя сам с собой. – Я спать. По-хозяйски достаёт полотенце и направляется в душ, а после укладывается на диване. Вадик высокий, и ему приходится подогнуть ноги, чтобы уместиться, но на кровать не просится. И я не позволю. Хочу прикасаться лишь к одному телу, и оно сейчас очень далеко. Короткое сообщение, отправленное Мартову, было сухим, а на звонок я так и не решилась. Первое, что он спросит, – когда я вернусь. И вернусь ли вообще. Решение принято, но остались незаконченные дела, которые необходимо завершить. И вроде бы всё ясно, но нечто невидимое, тонкое, но достаточно крепкое удерживает меня от сжигания мостов с Прохоровым. Между нами осталась недосказанность, которая меня гложет. Нельзя начать новую жизнь, не отцепив крючки старой, утягивающей на дно. И если Вадим уже понял и принял невозможность нашего брака, то Леонид Олегович, насколько я поняла, надеется заполучить меня в невестки.