– Я подумаю над вашим предложением. – Шальная мысль врывается неожиданно, и, мне кажется, я уже поняла, как помочь Ирине. – Позвоню в понедельник. Думаю, вам понравится моё предложение. – Спасибо, – скупо произносит, протягивая мне конверт. – Ознакомься и обратись к нотариусу, если готова принять долю отца. Здесь все данные. – Хорошо. Ирина направляется к выходу, чтобы задержаться в дверях и, простояв несколько секунд, подойти ко мне. – Знаешь, я ведь после расставания с Тёмой аборт сделала. Меня Лёня заставил, обосновав тем, что считает немыслимым воспитывать ребёнка друга. И я сожалею, что не оставила. – Глаза женщины блестят от подступающих слёз. – Сделала всё, чтобы забыть Тёму, а в итоге прожила двадцать пять лет в воспоминаниях о нём. Порывалась уйти, но всегда что-то останавливало. А потом стало поздно. И, как мне казалось, никому не нужно. А он меня любил до самой смерти и умер с воспоминаниями обо мне… – Зачем вы мне это рассказываете? – Миша – копия отца. Просто знай: если ты уйдёшь – он погибнет. Сглатываю, понимая, что каждое слово Ирины верно. Мартов настолько во мне, что опасения потерять меня для него фатальны. Во всех смыслах. Он не озвучивает страхи открыто, но я знаю, что его выбор окончательный. – Я вас услышала. До свидания. Поднимаюсь, застав Мишу у окна. Тёмка спит в манеже под контролем папы. Обнимаю мужа со спины, протягивая конверт, который вручила Ирина. – Что это? – Громов оставил мне наследство, – усмехаюсь, не веря в то, что говорю. – Часть акций, за которую когда-то так бился Прохоров. Ирина волю отца приняла. Она встала у руля и просит о помощи… – Только не говори, что согласилась! – резко оборачивается, заключив моё лицо в ладони и сосредоточив взгляд, в котором растекается тревога. – Сыну десять месяцев, ты только-только включаешься в дела «Северуса», консультируешь новые проекты. Этого достаточно на данном этапе, потому что всё твоё время забирает Тёма. Марта, – со стоном выдыхает, – если ты рванёшь в Москву, увлёкшись новым делом… Закрывает глаза, уткнувшись лбом в мой. Паника. Настолько явная, что Мишу трясёт, а я понимаю, что необходимо успокаивать любимого мужчину. – Я никуда не уеду, – заставляю мужа посмотреть на меня, поглаживая по щеке. – Это первое. Второе: я хочу предложить Инге отправиться в столицу. Она разбита после развода, нуждается в новых людях и обстановке, да и с женщиной ей будет проще работать. Она заявила, что хочет уволиться, так пусть поможет Ирине. На её место встанет Василиса, и все будут довольны. Особенно ты, – целую губы, которые тут же отзываются на ласку, – потому что я по-прежнему буду рядом. – Я согласен, – прижимает так крепко, словно я собираюсь его покинуть прямо сейчас. – На секунду решил, что ты уедешь. Лишь представил. Но и этого достаточно, чтобы понять: я без тебя не выберусь. Почти то же самое мне сказала Ирина, вероятно, проследив в Мише черты отца. Лишённая открытости и ласки в детстве, я часто сдерживаю эмоции, скупо отвечая на чувства мужа. Но учусь открываться, чаще даря ему нежность в объятиях и поглощая влюблённым взглядом. И всё же иногда нужны слова, чтобы родной человек осознавал, что им безмерно дорожат. – Когда-то в поисках состояния, которого я никогда не испытывала, встретила тебя, – жжёная карамель светлеет, являя мне привычного Мишу, но я продолжаю, потому что из меня рвутся слова, которые подарят ему спокойный сон: – Спокойного и уверенного, нежного и заботливого. А главное – родного. В твоих объятиях время замирает, испаряются суета и тревога, оставляя лишь спокойствие и уверенность. Ты научил меня улыбаться без повода, дышать свободно, смотреть на мир твоими глазами, чувствовать и мечтать, делиться мыслями и наслаждаться впечатлениями. Ты показал, как люди могут чувствовать друг друга, не говоря ни слова – проникновенно, точно, не упустив главного. Именно этого я искала. Искала тебя. И пусть летят к чертям все деньги мира, потому что моя любовь к тебе бесценна. Горячий поцелуй мужа разбавляется кряхтением сына в кроватке, и я понимаю, что к этому моменту шла непростой дорогой: спотыкаясь и падая, поднимаясь и продолжая часто ошибочный путь. Но наступает момент, когда миллионы дорог сходятся в одном месте, и ты понимаешь: ты там, где должен быть.