– Будут, – подмигиваю и тянусь к родным губам. – Час назад я представила новый проект Паулю, и он принял условия. Два дня не спала, чтобы реабилитироваться в его глазах и сохранить авторитет «Северуса». Кац и Инга были в курсе. Но, – пресекая рвущийся из мужа поток недовольства, кладу палец на губы, – сделано это было для того, чтобы исправить ситуацию, виновником которой стала я. Последний раз, когда единолично приняла решение в обход тебя. Отныне ведёшь ты, а я постараюсь идти рядом. И Мартову сказанное нравится. Довольная улыбка и светлый карамельный взгляд, в котором я утопаю, подтверждают правильность моего выбора. Не знала Артемия Фёдоровича лично, но безмерно благодарна за сюрприз в завещании и возможность стать женой потрясающего мужчины. – Нашу историю ещё долго будут обсуждать, – прижимает меня к широкой груди и раскачивается, будто убаюкивает. – И пусть. Через месяц им надоест, через полгода случится что-то более интересное, а через год никто не вспомнит подробностей. Меня мало волнует мнение посторонних. К тому же у меня есть муж, за спину которого я всегда могу спрятаться. Могу ведь? – с опаской смотрю на того, перед кем в данный момент осознанно сдаюсь. – Всегда. Стоя в объятиях Миши, понимаю, что именно к этому моменту шла долгое время. Очень важно найти своё место в жизни, а если в этом месте тебя любят и ждут, оно становится бесценным. – Марта Игоревна, – за спиной слышится голос Ксении, – я знаю, вы просили не беспокоить… Но ваш кабинет убран, а Эдвард Русланович катается по коридору на стуле в ожидании вас. – Через пять минут буду, – бросаю через плечо, всё ещё нежась в объятиях Миши. Дверь неслышно затворяется. Рабочие моменты ожидаемо требуют внимания, и я лениво выскальзываю из рук мужа, мысленно смакуя предстоящую ночь, когда каждый из нас даст понять, как скучал. Мартов открывает папку, где находятся подписанные бумаги, рвёт и бросает в мусорное ведро. Уже собираюсь уйти, но вспоминаю о небольшом нюансе, скрывающемся в кармане пиджака. – Ты кое-что забыл, – перекатываю в руке кольцо, которое заботливо сохранила. Подхожу и надеваю на безымянный палец, проводя по золотому ободку и удовлетворённо кивая, соглашаясь, что теперь всё действительно правильно. – Так намного лучше. Надеюсь, это был первый и последний раз, когда ты его снял. – Возвращение жены и кольца, а также статуса несвободного мужчины, – лукаво улыбается, поднося к губам мою ладонь и оставляя прикосновение. – И как мы это назовём? Мгновенно вспоминается высказанное Мишей определение, как нельзя лучше подходящее под нашу ситуацию. – Второй первый брак. Эпилог Марта Мои пальцы порхают по клавиатуре с немыслимой скоростью. Время ограничено, и через десять минут правки улетают Кацу, который обрывает телефон весь день. Успела, несмотря на подготовку к приезду Нади. Миша: Встретил. Едем домой. Выключаю компьютер, убирая в стол и складывая документы, словно и не прикасалась к ним. Выходные без рабочих моментов по желанию мужа стали правилом, установленным два года назад. Есть только мы. Но сегодня, пока Миша отсутствовал, я дважды связалась с Ингой и прониклась новым проектом, который будет представлен мужу в понедельник. – Так, пошли с мамой. Подхватываю Тёму, и, пока он сосредоточен на резиновой лягушке без одной лапы, усаживаю в манеж в гостиной. Сын не оставляет попыток лишить зверушку остальных конечностей, и мне приходится лишь удивляться, насколько крепким является изделие. Стол почти накрыт, и мне остаётся выставить горячее. Через минуту слышу голоса и смех Нади, которая, заметив меня, бросается на шею. – Привет! Я так соскучилась! Безумно! – Сжимает в тисках, не позволяя вдохнуть. – Мы в гостиницу хотели, а Миша сказал, что у вас можем остановиться. Настоял, а мы согласились. Ты не против? – Нет, конечно. А дальше суета, много чемоданов и Сашка, который отправляется в манеж к сыну, позволяя родителям полноценный ужин. – Мы переезжаем! – оповещает подруга, и я замираю, поглядывая на довольного Лёшу, уплетающего мясо. – Правда? – теряюсь. – Почему? – Мне предложили неплохое место в Питере. Оплата куда выше, чем в полиции, да и Надя давно поговаривает о переезде из тесной Москвы. Нравится ей здесь, и, если честно, мне тоже. – А что за место? После моего вопроса муж подруги посматривает на Мишу, я, будто потерянная понимаю, что нечто ускользнуло от меня, оставив в неведении. – Я предложил Алексею место в компании. Бобров написал заявление, и место начальника охраны вакантно. Не хотел брать постороннего, а он обмолвился о желании изменений. Опыт работы в полиции только в плюс. – И ты не сказала, – прищуриваюсь, с укором глядя на Надю, которая лишь разводит руками. – Я и сама не знала, – толкает Лёшку в плечо, чем доказывает свои слова. – Вы заговорщики! – водит пальцем между нашими мужьями. – Мы мужчины, которые иногда решают вопросы без вашего участия. – Без моего участия, значит… – испепеляю взглядом Мишу, понимающего, что как только мы останемся наедине, его ждёт хорошая взбучка. Но, судя по лукавой улыбке, план отступления продуман, а значит, я вновь сдамся тому, кому по собственному желанию предоставила право решать многие вопросы за меня. – И без моего, – включается подруга, а Лёша лишь хохочет, не принимая угрозы жены всерьёз. – Ладно, опустим момент наказания, – бросаю острый взгляд на мужа. – Я требую подробностей. Вы с жильём определились? – Да, – Лёшка отвечает мгновенно, – мы приехали на пару дней, часть вещей привезли. В понедельник улечу в Москву и вернусь уже на машине с остальным. Надеюсь, вы приютите моих на несколько дней, пока мы не переберёмся в квартиру, которую подобрали вместе с Мишей? А дальше посмотрим по обстоятельствам, но я планирую здесь задержаться. Минута молчания, пыхтение Нади и улыбка Мартова, который был в курсе планов семейства Останиных раньше остальных. А мне остаётся лишь согласиться с озвученным и произнести: – Добро пожаловать в Санкт-Петербург. Подруга оттаивает спустя час, перечисляя плюсы переезда. Чувствую, что опускает некоторые моменты, не желая говорить при мальчиках, а спустя время, оставив мужчин в гостиной за приятной беседой в компании детей, поднимаемся наверх и устраиваемся перед панорамным окном, открывающим превосходный вид на дачу Клейнмихель. – Рассказывай, – набрасываюсь на Надю, как только она опускается в кресло. – С чего вдруг переезд, да ещё так резко. – Лёша бежит от мамы. Своей. Она, конечно, помогает с Сашкой, разгружая меня, но её стало слишком много в нашей жизни. Нехорошо так говорить, но иногда чем дальше, тем роднее. Плюс проблемы на работе, придирки начальства, недовольство раскрываемостью и количеством закрытых дел. Он злится, я психую, а в итоге ссоримся. Давно искал место, чтобы уйти, а Миша, видимо, озвучил предложение, от которого Лёша не смог отказаться. И я рада, Март. Я думаю, здесь у нас всё будет хорошо. – Подруга прикрывает глаза и, кажется, прямо сейчас, осматривая зелёную яркую листву на другом берегу, начинает новый этап в своей жизни. – Тогда я рада. Честно. Иногда резкий поворот необходим. Лишь в момент, когда нас вышибает из зоны комфорта, мы осознаём многие вещи, которые ранее не принимали в расчёт. – Ты сейчас о себе? – В большинстве своём да. Не появись тогда Миша в моей жизни, сейчас я бы сидела в доме Прохорова, ублажая творческую натуру Вадика. И прожила бы комфортную жизнь без чувств и надежды на любовь… – Кстати, отец звонит? Отец… Странное слово, которое я не могу применить к Прохорову, как ни стараюсь. – Звонил пару раз. Первый после того как я представила запись Громову, который, конечно же, избавился от зятя в тот же день. А второй спустя месяц, когда тесть вышвырнул его из компании, передав долю Ирине. – Как ни крути, он твой папа. – Надя не унимается, по-прежнему сохраняя веру в людей несмотря ни на что. – Биологический. Но поверь, если бы не его желание обладать контрольным пакетом акций «ГромСтрой» и не условие Громова, он никогда не рассказал бы историю моего появления на свет. Жил бы рядом и обходил стороной единственного ребёнка. Вероятно, я всё равно узнала бы правду благодаря покойному свёкру, который желал отомстить. Но это ничего не изменило бы. Отцовские чувства у Прохорова отсутствуют. И да, в некоторой степени я сожалею, что истина вскрылась. Мне вполне хорошо жилось без этой информации. – Он ведь единственный родной человек для тебя. – Единственный родной человек – это Миша. И ты. А больше мне никого не надо. – Смотрю в одну точку, искренне веря в свои слова и не желая иного. – Я думала, что материнство сделает тебя мягче. – Нет, – качаю головой, отпивая из бокала. – Наоборот. Теперь у меня есть цель: сделать всё, чтобы мой ребёнок не прочувствовал и половины того, что выпало мне. – Мартышка, ты не меняешься, – улыбается по-доброму, утыкаясь в моё плечо. Я рада, что подруга рядом. Есть моменты, которыми я могу поделиться лишь с ней. – Марта, – за спиной вырастает Миша, – к тебе пришли. – В субботу? В восемь вечера? – смотрю на часы, не ожидая гостей. – Тебе стоит спуститься. – Многозначительный взгляд, которым награждает муж, заставляет напрячься. Покидаю комнату, а спустившись, застаю в гостиной Ирину. Прохорову я бы удивилась меньше, чем ей. – Здравствуй, – мнётся посреди комнаты, а я оцениваю похорошевшую женщину, сминающую пальцами небольшую сумочку. – Прощу прощение за вторжение. – Добрый вечер. Не ожидала вас увидеть. И хочу сразу спросить: с какой целью вы здесь? Не знаю, что заставило её прилететь в Питер и явиться ко мне, но тема её бывшего мужа и сына давно для меня не существует. Миша остро реагирует на любое упоминание Вадика и любых событий, связанных с жизнью до него, поэтому спокойствие, с которым он отнёсся к появлению Иры, удивляет. – Мой отец умер не так давно. Не знаю, слышала ли ты. – Соболезную, – понимаю, что когда-то Прохоров жёстко просчитался, и Станислав Юрьевич протянул дольше, чем ожидалось. – Но при чём здесь я? – Как оказалось, двадцать четыре процента акций, которые раньше принадлежали Лёне, теперь твои. Оспаривать я не буду, – останавливает меня, как только собираюсь опротестовать это решение, – это его воля. Он до последнего пребывал в своём уме, поэтому сомнений в адекватности быть не может. После событий двухлетней давности мне пришлось встать у руля «ГромСтрой». Это было нелегко, потому как я профан в вопросах строительства, но грамотная команда, подобранная отцом, невероятно помогла. Сейчас же мне нужен человек, который поведёт меня дальше, объяснив на пальцах сложные вопросы и направив по верному пути. И если бы таким человеком стала ты, я была бы счастлива. Ирина говорит, удивляя каждым словом, а я на секунду представляю, как оповещаю Мишу, что хочу вернуться в Москву, чтобы продвинуть «ГромСтрой», с которым у нас обоих связаны не очень хорошие воспоминания.