— Но… — Поехали, — командует он, и я снова подчиняюсь. Пока мы выезжаем на трассу, я пытаюсь подобрать слова, чтобы это остановить. Несколько раз открываю и закрываю рот, повернувшись к нему. И, наконец, говорю: — Это неуместно. — Конечно, сейчас высажу тебя вон на той остановке, сама решишь свои проблемы. Завтра увидимся. — Уголки его губ дергаются, но лицо остается невозмутимым. Шутит или серьезно? — Как это? — Что как? Увидимся? — Теперь, ясно, Громов включил саркастичного парня. — Эти твои шутки! Знаешь ли! — насупливаюсь я. — По-моему очень смешно. — Он улыбается, и сейчас кажется мне очень красивым. — И все-таки ты не можешь помогать мне. Это будет некрасиво по отношению к Валере. И это будет неправильно по отношению к твоей жене и дочери. И… — Все! — останавливает меня Константин. — Миа, остановись. Я просто подвезу тебя до твоего дома. Ладно? — Ладно, — неуверенно соглашаюсь я. В моей голове сейчас столько мыслей, что они с бешенной силой ударяются друг о друга и разлетаются в разные стороны. Я думаю, что должна объяснить ему свою позицию. — Но… — Миа, ладно, все, хватит. Я не сделаю того, чего ты не захочешь. Хочешь сама решать, нет проблем. — Кость, — ласково зову его. — Что? — огрызается он. — Не злись. Громов бросает на меня свирепый взгляд, моргает, а когда опять смотрит на меня, то приглашает в свой безопасный красивый «мир». — Ты ненормальная, — усмехается он и прибавляет газу. В этот самый миг я чувствую себя такой счастливой. Будто ничего не было. Будто Громов и я это так естественно. Я не чувствую боли, не ощущаю себя преданной. Я просто счастлива здесь и сейчас. Я совершила много ошибок. И да, я предала своего мужа, но он предал меня во стократ. И в каком-то смысле моя влюбленность в Константина стала его бумерангом. Не бывает подлых поступков, которые остаются без наказания. И если, чтобы чувствовать, как бьется сердце, я должна была потерять мужа и комфорт, пусть. Я знаю, что Громов не будет моим. Я не женщина его жизни, но эти мгновения стоят многих лет одиночества. В данный момент я наблюдаю, как он ведет машину. Ловлю его короткие заинтересованные и даже волнительные взгляды. Чувствую его силу в каждом движении и понимаю, что занимаю чужое место, ворую чужое время. Я никогда не смогу стать с ним счастливой по-настоящему, пока есть столько «но». — О чем думаешь? — вырывает меня из размышлений Константин. — Так, о жизни. — Куда ты пойдешь? — Он обеспокоен и напряжен. — К подруге. — Я могу снять тебе квартиру. Что? Миа-2 поднимается с постели, с которой не вставала уже несколько дней и ошарашенно таращится на него. Стать содержанкой? — Ты шутишь сейчас? — Нет. — Окей! — усмехаюсь я. — Ты снимешь мне квартиру, дальше что? — А дальше ты будешь в ней жить. — Ага! Ты будешь приходить, трахать меня и уходить. Такой сценарий? — Я слишком сильно завожусь. Его предложение так… унизительно. — Миа, это грубо. — Ах, грубо! А то, что ты мне предлагаешь не грубо?! — Я повышаю тон. — Ты не правильно поняла. Я всего лишь хочу помочь. Ох, как он уязвлен. — Я сама разберусь. Ты уже мне помог. — Не надо так. — Теперь, и обижен. — А как надо? — Я не могу себя остановить. Костя лишь качает головой и въезжает в мой двор. — Отлично! — восклицаю я, дожидаюсь, пока он остановится, и добавляю: — Помни, что ты обещал мне найти того, кто это сделал. — И ты помни, что обещала остаться. Я выжидающе смотрю на него, он на меня. Мы напряжены. Чего Костя реально от меня хочет? Что чувствует? Я хочу спросить, но заведомо знаю, что он ответит. Да и зачем бередить эту рану. — Завтра у Виталия день рождения. Я приглашена. — Я тоже. — Увидимся тогда. — Я берусь за ручку двери. — Увидимся. — Он смотрит на меня с такой тоской, что я никак не решусь выйти из машины. К тому же, не хочу. — Пока, — бормочу я. — Пока, — вторит он. И я открываю дверь. Выхожу наружу и медленно иду к подъезду. Громов смотрит мне вслед. У входа я оборачиваюсь и машу ему рукой. Он машет в ответ. Должно быть, я сумасшедшая раз позволяю ему ускользнуть от меня в такой период своей жизни, но ведь я должна думать не только о себе, верно? Пока поднимаюсь к квартире достаю телефон и вижу десять пропущенных от Ильи. Илья! Набираю его номер, но тщетно. Он не отвечает, наверное, здорово обиделся. Как же я про него забыла?! Решаю поговорить с ним завтра, звоню подруге и прошу меня забрать. — Ну, как ты? — спрашивает Рита, когда я, запихнув свой чемодан в ее машину, сажусь на пассажирское сиденье. Подруга смотрит на меня с сочувствием и жалостью. Нет! Я не могу этого вынести. — Будто закончилась эпоха. И, пожалуйста, перестань так на меня смотреть. — Окей, — Рита выдавливает еще более жалкую улыбку и приводит машину в движение. — Как с Костей? — Валера узнал о нас. — Как?! — Она резко жмет на тормоз, и в нас едва ли не врезается черный автомобиль. Водитель долго жмет на гудок, потом обруливает нас, равняется, обзывает подругу и уезжает. Рита остается непоколебимой и плавно возобновляет движение. — Кто-то следил за мной и Громовым. Валера принес мне фотографии, на которых мы целуемся. — Да ну?! Не может быть! — Костя пытается узнать кто это. — А ты? Есть предположения? — Рита бросает на меня короткий обеспокоенный взгляд. — Никаких. — Я пожимаю плечами. — Не представляю, как можно узнать, кто это сделал. — И я, но он же Громов. Он может все, — произношу я с гордостью. — Все да не все, — с желчью говорит подруга. — Что ты имеешь ввиду? — Тебя. — Рита, умоляю. Он женат, у него только родилась дочь. Какая Миа тут может быть? — Дочь? Уже?