— Наша завтрашняя встреча все еще в силе? — спросил он, когда я вытащила из сумочки ключи от машины. — Думаю, да, — я открыла дверцу. — Зависит от того, насколько сильно завтра у меня будет все болеть. — Завтра мы поработаем над ногами, чтобы твои руки смогли отдохнуть. — Что ж, в таком случае, я бы не хотела это пропустить, — сказала я с сарказмом. — Просто считай это одолжением для старого друга, — сказал Алекс с улыбкой, от которой могло расплавиться сердце. — Если бы не ты, я бы не выполнил и половину сегодняшней тренировки. — Да, я очередная Джиллиан Майклс, — сказала я, имея в виду жесткого тренера в каком-то реалити-шоу, которое смотрела время от времени. Алекс снова улыбнулся. Я села в машину и выехала со стоянки, заметив, что он стоит там и смотрит мне в след. Как и предполагала, на следующее утро я проснулась разбитой, у меня все болело, но я все равно отправилась на еще одну тренировку с Алексом. Не потому, что мне так уж нравились тренировки, а потому, что я хотела снова увидеть Алекса. К концу недели я решила, что нет ничего плохого в том, чтобы любоваться им издалека. Мое воображение было единственным местом, где я могла с ним поладить, но там было безопасно. В конце концов, Алекс оправится от развода, и тогда он снова будет готов к свиданиям. Он покинет безопасную гавань, которую предлагала моя дружба, и отправится в плаванье по волнам, которые сулят больше приключений, но когда это произойдет, я буду в силах, чтобы справиться с этим. На данный момент я ценила то, что у меня было, и решила не думать о неизбежных переменах, которые должны были произойти. Сейчас моя жизнь впервые за долгое время была ровной и беззаботной, и я планировала наслаждаться этим как можно дольше. Глава 12 Прошла ещё одна неделя. В пятницу, забрав детей из школы, я, как всегда, опустошила их рюкзаки, разбирая домашние задания, тесты и творческие проекты за неделю. Среди всех этих вещей затесалась листовка с надписью «Ежегодный праздник «Отец и Сын»». Я положила её на стол, задаваясь вопросом, видел ли листовку Джейкоб. Начиная с детского сада, он ежегодно посещал это мероприятие с отцом. Праздник состоял из игры в «Вышибалу» в школьном спортзале под аккомпанемент хитов из топ-40, фаст-фуда и общения. Билеты на мероприятие продавались каждый год. К понедельнику по всей школе разместят плакаты, рекламирующие праздник, если ещё этого не сделали. Даже если я выброшу листовку в мусор, нет шансов, что Джейкоб не поймёт — наступило именно это время года. Как он чувствовал себя, когда его приятели на перемене обсуждали это, а ему нечего было добавить к разговору? Я решила выяснить. Направилась в коридор и постучала в дверь комнаты Джейкоба. — Могу я войти? Сын лежал на кровати, просматривая ролики с YouTube на планшете. — Да, — сказал Джейкоб, садясь. Я села рядом с ним и вручила ему листовку. — Что ты чувствуешь по этому поводу? Джейкоб просто пожал плечами и положил листовку на кровать рядом с собой. — Я ничего не чувствую из-за этого. — Ты каждый год ходил с папой… — Потому что он заставлял меня. Я никогда даже не хотел идти. Это стало для меня сюрпризом. Я нахмурилась. — Почему же ты никогда ничего не говорил? — Потому что знаешь, каким был папа. Я не хотел, чтобы он бесился из-за меня, поэтому просто шёл. И, между прочим, у них были Доритос (прим.: Doritos — марка американских ароматизированных чипсов из тортильи. Выпускаются с 1964 года. Оригинальные Doritos не были приправлены), так что всё в порядке. — Ты сказал, что ходил, чтобы папа не бесился? Он кивнул: — И ради Доритос. Я понимала, что Джейкоб пытался быть забавным, упоминая Доритос, но не могла заставить себя рассмеяться. Я ненавидела то, что он чувствовал себя вынужденным делать что-то против своей воли, чтобы только не расстраивать отца. — Мне бы хотелось, чтобы ты сказал хоть что-нибудь. Джейкоб посмотрел на меня, ничего не говоря, моргая каждые несколько секунд, — он всегда так делал, когда ему что-то не нравилось. — Поговоришь со мной о том, что ты чувствуешь из-за того, что папы больше нет? Я знаю, что на самом деле тебе не нравится обсуждать свои чувства, но мне нужно знать: с тобой всё в порядке или нет. — Я в порядке, — сказал Джейкоб, опуская глаза и рассматривая свои ладони, сложенные на коленях. — Я имею в виду, мне грустно, что папа умер, и я иногда скучаю по нему, но… — Но что? — спросила я. — Ты подумаешь, что я плохой человек. — Нет, не подумаю, — настаивала я, касаясь его ладони. — Иногда я рад, что его больше нет, — проговорил Джейкоб, его голос был чуть громче шёпота. — Я чувствую, что жизнь легче, когда его нет рядом. — И тебе стыдно так думать? Выражение лица выдало его с головой. Он медленно кивнул. — Я же сказал тебе, что я плохой человек. — Ты не плохой человек, — я притянула его к себе. — Ты самый добрый и милый человек из тех, кого я когда-либо знала. Джейкоб начал плакать. Его слёзы пропитали мою рубашку. — Я не могу перестать думать, что я плохой. Я выпустила его из рук, отклонилась назад и обхватила ладонями его запястья, глядя в глаза, заполненные слезами. — Папа не всегда был милым. Иногда он мог быть откровенно неприятным. Нет ничего плохого в том, чтобы не скучать по тому, кто причинял тебе боль. — Но иногда он тоже был милым. — И когда ты вспоминаешь те времена, ты скучаешь по нему, так? Джейкоб кивнул. — Но не скучаешь по временам, когда он злился? Он снова кивнул. — Это абсолютно нормально, Джейки. Это не значит, что ты плохой. Мысленно возвращаюсь в то время, когда ушёл мой отец. Я была настолько маленькой, что у меня было не много воспоминаний о нём, так что на самом деле я не скучала по нему. Я скучала по идее отца, но не по настоящему человеку, которым был мой отец. Я отвела волосы Джейкоба в сторону. Они стали уже такими длинными, что почти лезли ему в глаза. Мне нужно найти время, чтобы отвести его на стрижку. — Ты не плохой, — заверила я его снова. — Прими, как факт, что ты один из самых славных мальчиков, которых я когда-либо встречала. — Ты говоришь это только потому, что ты моя мама. — Не-а. Я бы сказала это независимо от того, чей ты сын, — мне удалось получить от Джейкоба намёк на улыбку. — Ты точно в порядке, если пропустишь эту штуку для папы и сына? — спросила я. — Ага. На самом деле, это не так уж и весело. Я не очень люблю «Вышибалу». И они включают музыку так громко, что у меня болит голова. Было таким облегчением узнать, что он не хочет идти, и я была рада, что мы с Джейкобом поговорили об этом и он доверился мне достаточно для того, чтобы позволить мне узнать, что происходит у него в голове. — Ты знаешь, что я люблю тебя, верно? Он кивнул и протянул мне свой планшет. Я взяла его у Джейкоба: — Как насчёт того, чтобы вместо YouTube найти фильм, который мы сможем посмотреть все вместе? Мне не нравилось, как много времени он проводит в одиночестве в своей комнате. — Можно я выберу фильм? Я кивнула. — Сделаешь попкорн? — Ты что, какой-то эксперт по переговорам? — Что это значит? Я улыбнулась. — Ничего. Конечно, я сделаю попкорн.